Инверсия праймери. Укротить молнию - Кэтрин Азаро

— Да у вас тут биомеханическая система! — присвистнул Кабату. — Боже святый, да вы просто напичканы всякими штучками!

— Возникла проблема? — поинтересовался Эльтор.

— В жизни не видел ничего подобного! — признался врач. Убрав из раны зонд, он вернул на место своего механического диагноста. — Каким образом вы получили травму плеча?

— Из пистолета.

— Какого такого пистолета?

— С пороховым зарядом. Металлической пулей, — скупо отозвался Эльтор.

Кабату от удивления широко открыл рот.

— Кто же стрелял в вас из такого оружия?

— Вас это не касается.

— Извините. Меня просто очень удивило ваше объяснение. Как же вы извлекли пулю?

— Вырезал.

— Боже праведный! Зачем? — Увидев, что Эльтор недовольно нахмурился, Кабату тут же успокаивающим жестом миротворца протянул вперед руки. — Хорошо. Это действительно не мое дело. — Кабату опустил руки. — Объясняю ситуацию. Я могу сделать перевязку на вашем естественном, органическом теле. А вот что делать с вашей биомеханической системой, ума не приложу.

— У нее есть регенерирующая функция.

Кабату понимающе кивнул:

— Да. Я уже догадался, что она пыталась самостоятельно устранить повреждение. Сделать это не удалось по причине обширности раны. Послушайте меня, командир Селей. Вам срочно нужны новые компоненты, включая сложные биоинженерные узлы и даже органы. Я здесь ничем не смогу вам помочь. Даже будь у меня все необходимое для трансплантации — а у меня, увы, ничего нет, — сам я никогда не сталкивался с подобными биомеханическими системами и уж тем более не имею никакого практического опыта. Вам требуется специальная медицинская аппаратура и квалифицированный хирург — специалист по биомеханическим операциям.

Слова медика, похоже, не удивили Эльтора.

— Но вы ведь можете вылечить остальную часть моего организма? — спросил он.

Кабату утвердительно кивнул.

— Я введу вам кое-какие мышечные и нервные восстановители и еще анальгетики, чтобы снять боль. Постарайтесь не задействовать ваши биомеханические функции.

— Понял вас.

При помощи раствора, поступавшего по «руке» медицинского робота, Кабату почистил Эльтору раны, после чего побрызгал на них каким-то спреем. Я подумала, что это, видимо, незнакомое мне болеутоляющее средство, однако оказалось, что это смесь наномедикаментов, способствующая ускоренному заживлению. После этого доктор Кабату наложил на израненное плечо Эльтора повязку, которая тут же срослась с его плотью, сделавшись точно такого же цвета и фактуры. Было невозможно понять, где у Эльтора новая кожа, а где старая.

— Потерпите парочку циклов, — сказал Кабату. — И все прекрасно заживет.

— Циклов? — переспросил Эльтор.

— Земных дней, — пояснил доктор. — Тридцать — сорок часов.

Всего лишь два дня? Сначала я просто не поверила своим ушам. Но затем решила, что по сравнению с обманом скорости света срок в два дня для заживления пулевых ранений — просто пустяк. И все же это казалось уму непостижимым и сбивало с толку. Пусть Джаг был за пределами моего предыдущего опыта, но в ранах и их лечении я кое-что понимала. Этот единственный визит к врачу дал мне возможность еще глубже осознать различиях между вселенной Эльтора и моей собственной, чем все, что касалось Джага.

Кабату проводил нас до комнаты, где уже поджидал Стоунхедж в обществе сотрудников службы безопасности. Искусственное освещение еще резче подчеркнуло настороженность Эльтора. Она давала о себе знать тусклым свечением, в котором то там, то здесь вспыхивали едва заметные искры. И снова я призадумалась. Мне казалось, обитатели станции имели куда больше причин опасаться Джагернаута, нежели наоборот.

По крайней мере они хотя бы говорили по-английски. Окажись мы у соплеменников Эльтора, я бы не поняла ни слова из того, что они говорят. Я попыталась проникнуть в мысли Эльтора, однако наткнулась на глухую стену. Откуда мне было знать, что он просто заблокировал свои мысли. По команде Эльтора его биомеханическая сеть высвобождала нейротрансмиттеры, которые ослабляли сигналы Излучающего Тела Кайла. Случись так, что его сеть высвободила слишком много химического вещества, или же делала это слишком долго, Эльтор пришел бы в состояние, близкое к обмороку, и в конечном итоге «отключился» или даже умер. Но на какой-то короткий срок он вполне мог затруднить другому эмпату доступ в его сознание. Мы покинули медицинский центр, и Стоунхедж проводил нас до домов с террасами. Он остановился возле одного симпатичного домика — легкого, воздушного, светлого, с двориком-патио.

— Он зарезервирован для гостей — приезжих ученых или высоких официальных лиц. — Стоунхедж посмотрел на меня. — Если вы желаете, мы можем устроить для вас отдельные апартаменты.

— Спасибо, меня устраивают эти, — поблагодарила я.

— Правильно оформленные договоры имеют юридическую силу для моего народа и купцов. У вас здесь найдется человек, уполномоченный официально заверять такие договоры? — спросил Эльтор, пристально глядя на своего собеседника.

— Не вполне уверен, что правильно понял вас, — проговорил Стоунхедж.

— Я имею в виду брачный контракт, — пояснил Эльтор.

— Ах вот оно что! Теперь понял. Вы просите меня найти для вас капеллана-священника, — понимающе закивал директор станции. — У нас этим занимается женщина. Она может в законном порядке регистрировать браки, обязательные для всех обитаемых миров, без различия каких-либо политических границ. Мы может организовать это завтра. — Глядя на меня, он на несколько секунд замолк. — Если стороны не имеют возражений и достигли законного возраста.

— Мы должны заключить его прямо сейчас, — произнес Эльтор.

— Это невозможно, — вмешался в разговор Кабату. — Вам необходимо сдать анализ крови и пройти генетическое сканирование!

— Вы только что осматривали меня, и наверняка вам известно состояние моего здоровья.

— Вашего — да! А вот состояние здоровья мисс Пуливок — нет!

— Мы можем сдать анализы позже, — заявил Эльтор. — Сейчас нам необходимо подписать контракт.

— Подождите! — воскликнула я.

События развивались с непредсказуемой быстротой.

— Вам не придется делать ничего такого, что кажется вам неприятным, — успокаивающим тоном произнес Стоунхедж.

Я попыталась угадать мысли Эльтора по его мимике, выражению глаз, цвету лица. Мне было непонятно, почему он так упорно настаивает на своем и что имел в виду Стоунхедж под словами «политические границы». Очередная попытка проникнуть в мысли моего спутника вновь не увенчалась успехом. Однако при этом чрезвычайную чувствительность приобрело мое собственное Принимающее Тело Кайла, вызвав у меня обостренное восприятие мыслей окружавших меня людей. Я словно видела происходящее глазами Стоунхеджа или Кабату. До этого момента мне и в голову не приходило, какой пигалицей я смотрюсь рядом с Эльтором. Мы с ним стояли рядом, и уже этого было достаточно, чтобы люди подумали, будто он пытается меня запугать.

— Все в порядке, — ответила я Стоунхеджу. — Я просто не привыкла к тому, что тут у вас происходит.

Директор станции внимательно посмотрел на меня. Затем поднес к губам руку с браслетом и проговорил:

— Нэнси, ответь!

— Слушаю! — откликнулся чей-то мелодичный голос, исходивший из загадочного браслета.

— Мы находимся возле дома. Можешь сейчас подойти сюда?

— Иду, — ответила невидимая женщина.

— Замечательно. Конец связи. — Стоунхедж с улыбкой посмотрел на меня. — Это капеллан Минь. Она охотно ответит на все ваши вопросы.

— Нет, — вступил в разговор Эльтор, крепко сжав мою руку. — Мы будем задавать интересующие нас вопросы вдвоем.

Я попыталась высвободить руку.

Эльтор, не жми так крепко, мне больно!

Эльтор выпустил мою руку.

Извини!

— Пусть будет так, как хочет мисс Пуливок, — заявил Стоунхедж.

За его спиной я увидела стройную женщину, она переходила перекинутый через речушку мостик. Длинные черные волосы схвачены в конский хвост, покачивающийся при ходьбе. Огромные миндалевидные глаза буквально освещают лицо. Высокий рост, стройная спортивная фигура. Возраст — на вид лет тридцать пять.

Сегодня, вспоминая те далекие дни, признаюсь, что тогда все люди, которых я встречала на родине Эльтора, казались мне одинакового возраста — тридцать — сорок лет. Теперь я понимаю почему. В 1987 году люди жили дольше, чем те, кто жил, скажем, в 1687 году. А три столетия спустя они научились существенно продлевать молодость и отодвигать старость.

Когда женщина приблизилась к нам, директор станции представил нам ее как капеллана Минь.

— Мы подумали, что мисс Пуливок захочет побеседовать с тобой, — сказал Стоунхедж. — Подготовь все для предстоящей церемонии.