Христос - Надежда Мира (Желание веков, Конфликт веков - 3) - Уайт Елена Г.

Благоухающее миро, которое Мария думала потратить на мертвое тело Спасителя, она возлила на Него живого. Во время погребения благоухание этого мира наполнило бы только гробницу, а теперь этот дар порадовал сердце Иисуса, потому что Он убедился в ее вере и любви. Иосиф из Аримафеи и Никодим не предложили даров любви живому Спасителю. С горькими слезами они принесли свои дорогие дары к Его холодному, бесчувственному телу. Женщины, которые принесли благовония к гробу, старались напрасно - ведь Он воскрес. Но Мария выказала свою любовь к Спасителю, когда Он мог оценить ее преданность, - она помазала Его для погребения. И когда настала ночь великого испытания. Он нес с Собой память об этом поступке как залог той любви, которую будут питать к Нему искупленные Им в вечности.

Многие и сегодня самые дорогие дары приносят мертвым. Стоя перед холодным, застывшим телом, они произносят слова любви. Нежность, признательность, преданность - все расточается перед тем, кто уже не видит и не слышит. Произнесли бы эти слова, когда усталая душа человека так нуждалась в них, когда он мог слышать, а сердце его было способно воспринимать их, каким драгоценным благодеянием оказались бы они!

Мария не до конца понимала смысл того, что она совершила просто из любви. Она не могла ответить своим обвинителям, не могла объяснить, почему именно теперь решила помазать Иисуса. Святой Дух определил все ее поступки, а она только повиновалась Его указаниям. Вдохновение не нуждается в объяснении. Непостижимым образом влияет оно на душу и ум человека и побуждает сердце к действию. Оно само за себя говорит.

Христос открыл Марии, что означал ее дар. И этим Он дал ей больше, чем получил от нее. "Возливши миро сие на Тело Мое, - сказал Он, - она приготовила Меня к погребению". Как алавастровый сосуд с миром, разбившись, наполнил весь дом благоуханием, так и Христу предстояло умереть. Его тело должно было сокрушиться, но вслед за тем Он восстанет из гроба, и Его животворящая сила наполнит землю. "Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное" (Еф. 5:2).

"Истинно говорю вам, - заявил Христос, - где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала". Глядя в будущее. Спаситель с уверенностью говорил о Своем Евангелии, что оно будет проповедано всему миру. И до тех пор, пока будет распространяться благая весть, будет распространять благоухание и дар Марии, а на сердца людей будет снисходить благословение ее искреннего движения души. Царства будут возникать и распадаться, имена монархов и завоевателей исчезнут из памяти людской, но поступок этой женщины будет увековечен на страницах священной истории. И до тех пор пока не услышим весть - "времени больше не будет" (Откр. 10:6), этот разбитый алавастровый сосуд будет повествовать о необычайной любви Бога к падшему человечеству.

Поступок Марии поразительно отличался от того, что собирался совершить Иуда. Какой строгий урок Христос мог бы преподать тому, кто сеял семена зла в умах учеников! Как справедливо можно было бы обвинить этого обвинителя! Тот, Кто знает побуждения каждого сердца. Кому понятен каждый наш шаг, мог бы перед всеми собравшимися на пиршестве раскрыть темные страницы жизни Иуды. Он мог бы обнажить голословность, безосновательность и притворство предателя, потому что вместо сочувствия к бедным он присваивал деньги, предназначенные для облегчения их участи. Он мог бы возбудить против него негодование - ведь Иуда притеснял вдову, сироту и наемника. Но если бы Христос разоблачил Иуду, это послужило бы основанием для предательства. Более того, уличенный в воровстве. Иуда мог бы вызвать сочувствие даже среди учеников. Спаситель не укорял его, не оставляя таким образом никаких лазеек для оправдания его предательства.

Но когда Иисус посмотрел на Иуду, тот убедился, что для Спасителя очевидны и его лицемерие, и его подлое, презренное вероломство. Одобряя поступок Марии, который был так сурово осужден окружающими, Христос тем самым обличил Иуду. Спаситель никогда не порицал его открыто, и теперь это обличение терзало сердце Иуды, он решил отомстить. Прямо с пиршества он отправился во дворец первосвященника, где в это время собрался совет, и предложил предать Иисуса в их руки.

Священники чрезвычайно обрадовались. Вождям Израиля было предоставлено преимущество принять Христа как своего Спасителя, от них не требовалось никакой платы. Но они отвергли драгоценный дар, предложенный им со всеобъемлющей любовью. Они отказались принять спасение, которое неизмеримо дороже золота, и купили Господа за тридцать серебренников.

Иуда потакал своей алчности до тех пор, пока она не заглушила все добро в его душе. Он позавидовал дару, принесенному для Иисуса. Его сердце пылало от зависти из-за того, что Спаситель получил дар, подобающий земным царям. Он предал своего Господа за плату, гораздо меньшую, чем стоимость алавастрового сосуда с миром.

Ученики были совсем не такие, как Иуда. Они любили Спасителя, хотя и не могли в полной мере осознать Его величие. Если бы они понимали значение того, что Он совершил для них, им никогда не пришло бы в голову считать дар, принесенный Ему, напрасной тратой. Мудрецы с Востока, почти ничего не знавшие об Иисусе, лучше понимали, каких почестей Он достоин. Они принесли Драгоценные дары Спасителю и склонились перед Ним, когда Он еще младенцем лежал в яслях.

Христос ценит дела, совершаемые по сердечному побуждению. Каждого, кто проявлял к Нему доброту. Он неизменно благословлял. Он не отказывался от самого простого цветка, сорванного детской рукой и с любовью предложенного Ему. Он принимал дары детей и благословлял их, записывая их имена в книгу жизни. В Писании помазание Иисуса упоминается как поступок, выделяющий эту Марию из всех Марий. Дела любви и почтения к Иисусу являются свидетельством веры в Него как Сына Божьего. И Святой Дух говорит о настоящей преданности женщины Христу: "Умывала ноги святым, помогала бедствующим и была усердна ко всякому доброму делу" (1 Тим. 5:10).

Христос радовался искреннему стремлению Марии выполнять волю Господа. Он благосклонно отнесся к тому, что она выразила полноту своих чистых чувств, которых Его ученики не понимали и не хотели понять. Важнее, чем драгоценное миро всей земли, было для Христа желание Марии послужить Господу - желание это подтверждало, что она приняла Его как Спасителя мира. Мария любила Христа. Непревзойденное благородство Спасителя пленило ее душу. Это миро было символом признательности, внешним проявлением любви, которая, питаемая небесными источниками, с избытком наполнила ее сердце.

Мария поступила именно так, как было необходимо, чтобы показать ученикам, какое проявление любви ко Христу было бы приятно Ему. Он был для них средоточием жизни, но они не понимали, что вскоре останутся без Него, что вскоре не будут иметь возможности непосредственно выразить благодарность за Его великую любовь. Одиночество Христа, Который оставил небесные обители и жил как человек, ученики никогда не понимали в должной мере. Его часто огорчало отсутствие внимания, которое ученики должны были Ему оказать. Он знал: находись они под влиянием небесных ангелов, сопровождающих Его, они тоже не сочли бы никакую жертву достаточно ценной, чтобы выразить свою сердечную привязанность.

Только потом к ним пришло запоздалое сознание всего того, что они могли бы совершить для Иисуса, выражая сердечную любовь и благодарность. Когда Иисус оставил их и они действительно почувствовали себя овцами без пастыря, тогда стало ясно, какие знаки внимания они могли бы оказать Ему, чтобы порадовать Его сердце. Они теперь винили не Марию, но самих себя. О, если бы можно было вернуть обратно осуждающие слова, если бы никогда не прозвучала мысль, что нищие более достойны дара, нежели Христос! Снимая с креста израненное тело своего Господа, они терзались угрызениями совести.

Так было, так есть и в наши дни. Лишь немногие понимают, что значит для нас Христос. Если бы люди понимали это, то великая любовь Марии выражалась бы чаще, а помазание было бы щедрее. Дорогое миро не считалось бы пустой тратой. Не нашлось бы ничего слишком драгоценного, чего нельзя было бы отдать Христу. Никакое самоотречение или самопожертвование ради Него не казалось бы таким чрезмерным, чтобы его невозможно было перенести.