Течёт моя Волга… - Людмила Зыкина

Неизлечимой болью в сердце для нее был отток талантливых певцов и музыкантов за границу. Я помню ее волнения и переживания, когда неожиданно для всех в декабре 1978 года Кирилл Кондрашин, 64-летний преуспевающий дирижер, более сорока лет стоявший за пультом, профессор Московской консерватории, принял решение не возвращаться после гастролей в Голландии на родину. «Зачем он остался? — недоумевала Архипова. — У него семья, три сына, больное сердце. Ведь не протянет долго там».

Оказалась права. С новой женой, которую Кондрашин встретил в Голландии, он прожил всего три года и умер. Впрочем, Архипова не против разъездов выдающихся российских музыкантов по заграницам — лишь бы не забывали Родину. Бескорыстное и самоотверженное служение ей она всегда считала и считает своим нравственным долгом.

С именем Архиповой связано очень многое. Союз музыкальных деятелей и оперные фестивали в городах СНГ, конкурсы Глинки, Чайковского и несчетное количество камерных концертов, ее «фирменные» фестивали «Ирина Архипова представляет» и всесторонняя помощь молодым перспективным певцам, благодаря чему наша и зарубежная публика услышала много новых талантливых исполнителей.

Не помню сейчас, в какой зарубежной газете я увидела заголовок к рецензии на выступление Архиповой: «Ирина Архипова — голос вечной России». По-моему, лучше и не скажешь. Ее певческие достижения, беспредельный энтузиазм, могучее артистическое дарование оставили заметный след в мировой музыкальной культуре. И, наверное, не случайно профессора Московской консерватории, академика Международной академии творчества Ирину Архипову Кембриджский биографический центр назвал человеком столетия, а СМИ России присудили соотечественнице — в рамках «Всемирного приза искусств» — титул «Богиня искусств», оставив позади Майю Плисецкую, Монтсеррат Кабалье, Елену Образцову.

Есть три тайны русского человека, которые спасали и выводили к свету многострадальную Россию. Это талант, труд и терпение. Ко всем трем причастна и Ирина Архипова.

Когда журналисты задают мне вопрос: «Кто из композиторов, сотрудничавших с Вами, наиболее Вам дорог? — я неизменно отвечаю: «Все» и выстреливаю обоймой — Новиков, Туликов, Пахмутова, Фрадкин, Ошанин, Щедрин, Долуханян, Темнов, Аверкин, Пономаренко… Двое из этого длинного ряда — Аверкин и Пономаренко — сыграли в моей жизни немаловажную роль и память о них в моем сердце останется навсегда. Сотрудничество с каждым из них доставляло всегда ни с чем не сравнимую радость, питая вдохновение, направленность творческих поисков, душевные потребности. С ними я обрела внутреннюю свободу, энергетику, которые помогли преодолеть встречавшиеся преграды и прийти к той правде искусства, что определяет суть мастерства.

С А. Аверкиным меня познакомил поэт В. Боков на одном из концертов для воинов легендарной Кантемировской дивизии. Передо мной предстал симпатичный малый с добродушной, открытой улыбкой на лице, умными, проницательными глазами. «Человек отлично несет воинскую службу и также отлично пишет песни, — сказал Виктор Федорович, представляя мне служивого. А когда мы с Аверкиным расстались, заметил: «Голова на плечах есть, способности тоже, возьми на заметку». Военное начальство также хорошо отзывалось о начинающем композиторе. «Лихо сочиняет, — восторгался один из руководителей местного армейского ансамбля песни и пляски. — Год назад написал песню «Отрастил солдат усы». Так ее поют все, кому не лень во всей округе до сих пор. Раз везде поют, значит есть что-то в парне, как говорится, от Бога».

С песнями Аверкина я прошла сквозь десятилетия и счастлива тем, что они оказались близки слушателям разных широт и континентов. Жаль, что жизнь его оборвалась в 60 лет, мог бы еще многое успеть. Перед самой кончиной он написал для меня две песни: «Падают листья» на стихи В. Бокова и «Подарите женщине любовь» на стихи Ю. Гарина. Недавно я включила их в свой репертуар, начала работу над ними и уверена, что публика их примет достойно.

Обаятельный, отзывчивый, внимательный к людям человек (вся Рязанщина, откуда он родом, была в него влюблена и вспоминает поныне добрым словом) нравился женщинам. Он и меня одолевал предложениями, но всякий раз я отказывалась: своеобразная, насыщенная событиями, любвеобильная жизнь его мне была не по душе. К тому же я человек ревнивый и хотела одна владеть объектом любви — уж если он, этот объект, принадлежит мне, так это мое и ничье больше.

О Григории Пономаренко можно написать не одну книгу. Он был талантливейший музыкант, женский сердцеед, широкой души человек и песни из его бездонного композиторского нутра вылетали как птицы из гнезда — вольно, стремительно, красиво. Он любил свою профессию, работал с увлечением, был активным человеком. Он прекрасно и сам сочинял стихи, писал поэмы. Если ему не нравилась какая-то фраза в предлагаемом поэтом произведении, он доводил ее сам до требуемой кондиции. А сколько им написано сочинений на стихи Пушкина, Блока, Тютчева для народных оркестров, музыкальных ансамблей! Песни его пели и поют во всем мире — и «Тополя», и «Оренбургский платок», и «Белый снег» оказались созвучны времени, эпохе.

Помню, в Канаде меня пригласили в гости потомки духоборов, некогда покинувших Россию и отделившихся от русской православной церкви. Каково же было мое удивление, когда я, перелистывая ради интереса духоборческие псалмы, увидела… текст песни «Оренбургский платок». Японцы и сегодня поют песни Пономаренко, находя в них то, что смягчает и радует душу.

Гриша стал еще более плодовитым, когда женился на молодой, талантливой певице Веронике Журавлевой, имея к тому времени восьмерых детей. Он писал для нее песни, она их пела. Дуэт был до фантастичности бесподобным, они превосходно дополняли друг друга. Из песен одного лишь Пономаренко я могу составить несколько сольных программ и они будут отображать все: страсть, героизм, романтику, любовь, надежду… Перед тем как уйти из жизни, а она оборвалась в автокатастрофе, мы долго с ним бродили по Краснодару, не могли наговориться, вспоминая пережитое, людей, дружбой которых оба дорожили. И я очень благодарна администрации Краснодарского края, что она бережно относится к памяти композитора. В самом Краснодаре его именем назван зал филармонии, музыкальная школа, улица, создан музыкальный центр. На телевидении хранятся записи — несколько фильмов о творчестве Пономаренко. Наверное, так и должно быть. Ведь музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти.

Дорог мне редчайшей человечностью (пять лет сталинских лагерей не сломили сути характера бывшего курсанта пехотного училища, оклеветанного каким-то кретином), немеркнущим талантом и ныне здравствующий поэт Виктор Боков. Мы часто выступали с ним вместе с концертами, объехав страну вдоль и поперек. Не знаю почему, но врезался в память один такой концерт, проходивший на стадионе в городе Новоспасске Ульяновской области. Народу собралось тысяч пять или шесть. Едва мы вышли на открытую эстраду, как припустился дождь. Под одним зонтом, который держал Боков целых два часа, мы вели программу, не обращая ни малейшего внимания на потоки с небес. Невозмутимо держались и наши слушатели, зрители, накрывшись всем, что было под рукой.