Удача – это женщина - Элизабет Адлер

— Как вы знаете, сэр, — сокрушенно покачал головой главный бухгалтер, мы добросовестно информировали вас о положении дел, но после того, как от нас ушли господа Фрэнк и Бэллис, ни одного стоящего менеджера в концерне не осталось. Пусть мистер Хэррисон меня извинит, — тут бухгалтер тяжело вздохнул и с опаской покосился на хозяина, — но для нашего концерна, который имеет интересы в разных сферах деловой жизни страны, требуется сильный руководитель на самом верху. В противном случае… — бухгалтер выразительно пожал плечами и разгладил рукой лист бумаги, испещренный колонками цифр, написанных красными чернилами.

Некоторое время Гарри хранил молчание, разглядывая эту бумагу, в которой были подсчитаны потери семейного предприятия Хэррисонов.

— Ну а банк, — наконец выдавил он, — как обстоят дела с банком?

— Рад доложить, сэр, что в банке дела идут хорошо, — тут бухгалтер впервые улыбнулся. — Люди по-прежнему верят в Торговый и сберегательный банк Хэррисонов.

Гарри удовлетворенно кивнул головой.

— Хорошо, — произнес он, складывая на груди руки. Каково же реальное положение дел в общих чертах?

— В общих чертах, сэр, — сказал главный бухгалтер, глядя на Хэррисона поверх очков. — Концерн за последние четыре года лишился ста восьмидесяти миллионов долларов. Таким образом, в настоящий момент его капиталы можно оценить приблизительно в сто двадцать миллионов.

— Черт возьми, — пробурчал Гарри, — это не так уж плохо, правда? Я думал, признаться, что речь идет о полном разорении. — И он, с облегчением вздохнув, стал надевать пиджак, висевший на спинке кресла.

— Как я уже имел честь заявить вам, сэр, — не унимался бухгалтер, видя, что хозяин собрался уходить, — некоторые из наших компаний пребывают в глубоком упадке. Хотя цифра, которую я назвал, и свидетельствует все еще о некоторой прибыли, общая стоимость капиталов и имущества нынче в два раза меньше, чем была при жизни вашего отца.

— Неужели? — Гарри потоптался около двери, а затем принудил себя вернуться к столу заседаний. — А сколько же в таком случае стоит мое персональное состояние?

— В целом, сэр, ваши личные дела обстоят неплохо. Хотя, разумеется, ваши браки, покупка яхты, домов и автомобилей, а также очень высокие расходы вообще значительно снизили общую цифру вашего капитала. — Бухгалтеру с трудом удавалось выдерживать буравящий, пристальный взгляд Гарри.

— Назовите сумму.

Резкий голос хозяина едва не заставил бухгалтера подпрыгнуть на месте, и он торопливо ответил:

— Шестьдесят миллионов, сэр, — меньше половины того, что было пять лет назад.

Гарри с удивлением рассматривал маленького человечка в очках с тонкой золотой оправой. Как такое могло статься за какие-нибудь пять лет? Тем не менее, если принять во внимание покупки, обошедшиеся в копеечку женитьбы и, как сказал бухгалтер, непомерные личные расходы, это звучало вполне правдоподобно. Гарри задумался о своих переживающих трудные времена компаниях и решил, что снова настало время взять бразды правления в свои руки.

— Хорошо, джентльмены, — заявил он, отодвигая от себя ребром ладони груды бумаг и финансовых отчетов. — Вот что мы сделаем — прежде всего, закроем «Хэррисон хералд», и не позже завтрашнего дня.

— Может быть, в пятницу, сэр? — взволнованно вмешался главный бухгалтер. — Очередной номер газеты уже готовится к выходу, а, кроме того, концерну Хэррисонов не к лицу с такой непозволительной скоростью закрывать одно из своих предприятий. По городу поползут различные слухи, знаете ли, сэр.

— Ладно, пусть будет в пятницу. — Гарри взял со стола следующую бумагу. — Что же касается сахарных плантаций, то мы их просто продадим. Эти чертовы китайцы доставляют больше хлопот, чем стоят сами вместе со своим скарбом!

— Сейчас не самое лучшее время продавать, сэр, — опять возразил бухгалтер. — С сельскохозяйственными рабочими можно договориться, и тогда…

— Продавайте, — резко оборвал его Гарри. Он принялся просматривать отчет за отчетом, указывая, что продавать, а что нет. — Отныне мы займемся исключительно предметами потребления, хотя и сохраним, отчасти, наши интересы в сферах, связанных с производством стали, кофе, какао и каучука. Я собираюсь открыть контору на Уолл-стрит и перенести все основные операции туда.

На Гарри со всех сторон смотрели удивленные и обескураженные лица, но у него в личном пользовании находилось более девяноста пяти процентов акций семейного предприятия, и сотрудникам нечего было возразить. Слово Хэррисона по-прежнему оставалось законом в концерне Хэррисонов.

В пятницу вышел последний номер «Хэррисон хералд», который был почти целиком посвящен возвращению Гарри Хэррисона к родным пенатам. Гарри сидел за завтраком, поедая с удовольствием яичницу с беконом и зажаренные на угольях колбаски — уж чем-чем, а отсутствием аппетита он не страдал ни при каких обстоятельствах, — и просматривал прощальный номер своей газеты. Неожиданно его внимание привлек напечатанный крупным шрифтом заголовок одной из статей.

Заголовок гласил: «Корпорация Лаи Цина покупает новейший и самый скоростной торговый корабль в мире». Ниже красовалась фотография, на которой Франческа с сыном были запечатлены на борту вышеупомянутого судна. Смертельно побледневший Гарри, позабыв и про яичницу и про колбаски, пожирал глазами статью. После восторженного описания успехов «Л. Ц. Фрэнсис и компании» в конце статьи говорилось: «Партнерами указанной корпорации являются китаец Ки Лаи Цин, широко известный под прозвищем „Мандарин“, и мисс Франческа Хэррисон, сестра владельца газеты „Хэррисон хералд“ Гарри Хэррисона и дочь покойного Гормена Хэррисона. Насколько нам известно, мисс Хэррисон и Мандарин проживают под одной крышей в новом доме на Ноб-Хилле всего в одном квартале от дома брата мисс Хэррисон, хотя также широко известно, что брат и сестра не обмолвились и словом за многие годы. Мистер Хэррисон не выразил своего мнения по поводу процветания корпорации Лаи Цина, совладельцем которой является его сестра, но, по слухам, его собственная корпорация клонится к упадку, о чем свидетельствует хотя бы внезапное закрытие данного печатного органа».

Гарри швырнул проклятую газетенку на пол и разразился дикими ругательствами. Потом бросился к телефону, набрал номер редакции и прорычал в трубку:

— Немедленно увольте писаку, который накропал этот гнусный материал о китайце и моей сестре.

На том конце провода послышался смешок и чей-то голос, давясь от хохота, произнес:

— Разве мистер Хэррисон забыл, что он только что уволил всех сотрудников?