ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

Третий значительный успех – таким он, во всяком случае, казался в то время – это триумф афганских мятежников.

Усилия борцов за свободу при поддержке ЦРУ в других частях планеты оказались тщетными. Латиноамериканские «контрас» подписали соглашение о перемирии через считаные дни после того, как была прервана их секретная поддержка агентством. В Никарагуа пули уступили место избирательным бюллетеням. По пустыням Судана беспомощно рыскали патрули настроенных против Каддафи боевиков. ЦРУ нужно было как-то пресечь эти незрелые выступления и отозвать советников из Северной Африки, перебросив их сначала в Конго, а затем в Калифорнию. Дипломатия прочно вытеснила секретные операции в южной части Африки, и потоки оружия из Вашингтона и Москвы постепенно иссякли. Программа Кейси по поддержке кампучийской армии мятежников в борьбе с войсками Ханоя – как последняя отрыжка против победителей вьетнамской войны – была плохо подготовлена, а деньги и оружие в итоге оседали в руках коррумпированных тайских генералов. Все это ставило союзников ЦРУ в один ряд с «красными кхмерами», жестокими «мясниками»-изуверами. Колин Пауэлл, работавший заместителем советника по национальной безопасности при Рейгане, предостерегал, что Белый дом должен тщательно продумать эту операцию. Со временем она была прекращена.

Лишь моджахеды, афганское священное воинство, устроили Советам чувствительное кровопускание и, видимо, учуяли скорую победу. Афганская операция ЦРУ теперь превратилась в мощную военную программу с бюджетом 700 миллионов долларов. Это составляло приблизительно 80 процентов всего заграничного бюджета тайной службы. Вооруженные переносными зенитными ракетами «Стингер», афганские мятежники убивали советских солдат, сбивали советские вертолеты огневой поддержки и наносили глубокий урон имиджу Советов. ЦРУ сделало то, что и собиралось: устроить Советам в Афганистане свой Вьетнам. «Мы убивали их одного за другим, – говорил Говард Харт, который руководил поставками оружия афганцам с 1981 по 1984 год. – И они в итоге отправились домой. Это была настоящая террористическая кампания».

«Мы отошли в сторону»

Советы объявили, что навсегда уйдут из Афганистана после того, как администрация Рейгана покинет Белый дом. В записях ЦРУ нет ответа на вопрос о том, что может произойти после того, как воинственная армия ислама изгонит безбожных захватчиков из Афганистана. Том Тветтен, по состоянию на лето 1988 года второй человек в тайной службе, получил задание выяснить, что же в этом случае произойдет с афганскими мятежниками. Ему быстро стало ясно, что «у нас нет на этот счет никаких планов». ЦРУ для себя просто решило: наступит «афганская демократия». И окажется она, по-видимому, не слишком симпатичной – и не слишком демократичной.

Война с Советами была закончена. Чего нельзя было сказать про афганский джихад. Роберт Оукли, американский посол в Пакистане с 1988 по 1991 год, утверждал, что Соединенные Штаты и Пакистан должны «решительно сократить помощь истинным радикалам» в Афганистане и приложить усилия к тому, чтобы сделать моджахедов более «умеренными». «Но ЦРУ не могло или не захотело «обуздать» своих пакистанских партнеров, – заявил он. – Так что некоторых радикалов мы все-таки продолжали поддерживать». Главным среди них был лидер мятежников Гульбеддин Хекматияр, который получил от ЦРУ оружия на сотни миллионов долларов, большую часть которого спрятал. В борьбе за абсолютную власть в стране он фактически собирался обернуть это оружие против афганского народа.

«В ЦРУ у меня возникла еще одна проблема, – сказал в интервью посол Оукли. – Те же люди, которые отчаянно сражались с Советами, также наживались и на торговле наркотиками». Афганистан был и остается единственным крупнейшим в мире источником героина, с его бесконечными акрами полей опийного мака, урожай которого собирают два раза в год. «Я подозреваю, что в этом процессе активно участвовали и пакистанские разведывательные службы, а ЦРУ вовсе не собиралось портить с ними отношения», – заявил Оукли.

«Я продолжал запрашивать у нашей резидентуры информацию по поводу этого наркотрафика, которую ее сотрудники получали из своих источников в Афганистане, – сказал он. – Они отрицали, что у них есть источники, способные дать такую информацию. Однако источники эти все же имелись, поскольку мы ведь уже получали сведения об оружии и по различным другим вопросам».

«Я даже поднял этот вопрос на встрече с Биллом Вебстером, – сказал Оукли. – Но так и не получил на него удовлетворительного ответа».

Вебстер пригласил лидеров афганских мятежников на завтрак в Вашингтоне. «Это была не просто толпа, – вспоминал он. – Хекматияр был среди самых почетных гостей. Когда несколько лет спустя я повстречал Хекматияра в Афганистане, тот поклялся создать новое исламское общество, и если, по его словам, это потребует еще миллиона смертей, то пусть так и будет». В 2003 году Хекматияр был объявлен США террористом и внесен в черный список ООН. ЦРУ все еще охотится за ним в Афганистане, а он и его сторонники по-прежнему убивают американских солдат и их союзников…

15 февраля 1989 года последний советский солдат покинул территорию Афганистана. В страну продолжало поступать оружие ЦРУ. «На самом деле ни один из нас не предвидел мрачных последствий», – вспоминал посол Оукли. Не прошло и года, как в провинциальных городках и разрушенных афганских селениях стали появляться облаченные в белое выходцы из Саудовской Аравии. Они провозгласили себя эмирами, вошли в доверие к сельским лидерам и принялись создавать небольшие империи. Они были эмиссарами новой мировой силы, которую со временем нарекли «Аль-Каидой».

«Мы отошли в сторону, – сказал Вебстер. – Хотя на самом деле не должны были этого делать. Нам нужно было вмешаться».

Глава 43

«Что мы будем делать, когда рухнет стена?»

20 января 1989 года, когда Джордж Буш-старший был приведен к присяге в качестве нового президента страны, в ЦРУ не скрывали радости. Он ведь был одним из них. Он любил их. Он понимал их. Он и в самом деле оказался первым и единственным главнокомандующим вооруженными силами страны, который знал, как работает ЦРУ.

Буш стал собственным директором Центральной разведки. Он уважал Судью Вебстера, но понимал, что этих чувств не разделяют подчиненные, и в итоге не пустил того внутрь правящего круга. Буш требовал ежедневных сводок от профессионалов, а если они его не устраивали, то он был в принципе согласен и на «сырые» донесения. Если что-то затевалось в Перу или, скажем, в Польше, то он хотел немедленно получить информацию об этом от местного резидента ЦРУ. Его вера в агентство граничила с верой религиозной.

Все это было проверено в Панаме. Во время предвыборной гонки 1988 года Буш отрицал, что когда-либо встречался с печально известным местным диктатором, генералом Мануэлем Норьегой. Однако факты – вещь упрямая. Норьега много лет числился в платежной ведомости ЦРУ. Билл Кейси ежегодно приветствовал генерала в штаб-квартире и как минимум один раз прилетал к нему в Панаму ради личной встречи. «Кейси считал его своим протеже», – заявил Артур Г. Дэвис-младший, американский посол в Панаме при Рейгане и Буше.

В феврале 1988 года во Флориде генерала заклеймили как кокаинового короля, но он все равно остался у власти, презрительно усмехаясь в сторону Соединенных Штатов. К тому времени было уже публично известно, что Норьега – настоящий убийца и вместе с тем закадычный друг ЦРУ. Наступила тупиковая ситуация. «ЦРУ, которое так долго с ним сотрудничало, не захотело порвать эти отношения», – заявил сотрудник Совета национальной безопасности Роберт Пасторино, который в 1980-х годах много общался с Норьегой в качестве старшего чиновника Пентагона.

После официального обвинения в адрес Норьеги администрация Рейгана дважды отдавала приказ, чтобы ЦРУ изыскало способ сместить неугодного диктатора. Вскоре после инаугурации президент Буш вновь поручил ЦРУ свергнуть Норьегу. И каждый раз агентство игнорировало требования Белого дома. Особую тревогу ситуация с Норьегой вызывала у генерала Вернона Уолтерса, в то время американского посла в Организации Объединенных Наций.

«Как бывший заместитель директора ЦРУ – и как любой человек в Пентагоне из состава Южного командования, – он не стремился к тому, чтобы Норьегу доставили в США и непременно отдали под суд по какому бы то ни было обвинению», – заявил Стивен Дачи, который был лично знаком с генералом Уолтерсом и с генералом Норьегой и в 1989 году являлся вторым лицом в американском посольстве в Панаме. Старые друзья Норьеги в агентстве и среди военных вовсе не горели желанием услышать, как генерал под присягой начнет давать свидетельские показания в зале американского суда.