Демоны Вебера (СИ) - Кучеренко Денис

«Ну конечно, он ведь ненавидит Карателей. Помню, кто-то рассказывал мне историю о том, что именно из-за них эти гвардейцы и лишились своей старой работы, своего родного города, — осенило Вебера. — Должно быть он в крайнем отчаянии, раз готов молча и без всяких возражений сотрудничать с этими чудовищами. Что же, я в ничуть не лучшем положении».

Единственным человеком из всей группы кто получал некое моральное удовлетворение от увиденного был Голдберг. Торговец смертью, известный своим особым отношением к щепетильным темам, мерзким подробностям казней и пыток, с упоением наблюдал за развернувшимся зрелищем, иногда комментируя происходящее. Уж ему-то методы Карательницы очень приглянулись.

Видимо оказавшись неудовлетворенной ответами визжащего бандита, Эмилия решила сменить тактику: ослабив хватку на руке своей жертвы она обвила вокруг ее запястья тонкую, едва отсвечивающую на свету нить, концы которой крепились к двум отдельным деревянным ручкам с вырезами под пальцы. Натянув эту струну, женщина принялась постепенно разводить руки в стороны, крепко держа в них упомянутые деревянные ручки.

— Матушки, да это же гаррота! Вот уж не ожидал увидеть здесь такую экзотику! — восхищенно воскликнул Барон, пожирая глазами необычное орудие пыток. — Сынок, если ты сейчас не заговоришь, то она оттяпает тебе запястье!

— Эта струна взаправду может отрезать руку? — с отвращением поинтересовался предсказатель, поспешив отвести взгляд от столь неприятного зрелища.

— Ну, чтобы прям отрезать — это маловероятно, — принялся шепотом разъяснять собеседнику нюансы оружия Голдберг. — Видите ли, изначально гарроты использовались для удушения, а не отрезания чего-либо. Впрочем, я своими глазами видел, как достаточно тонкими и прочными нитями разрезали арбуз, так что кожу и плоть она точно прорежет. Я уже и сам в нетерпенье! Вот бы увидеть все своими собственными глазами!

Бандит, к сожалению, не разделял восторга Барона по поводу отделения своей конечности. Едва почувствовав, что теплая кровь струится у него по запястью, тот принялся сбиваясь и повизгивая выкладывать все что знает, настолько быстро, насколько только мог. Выслушав лепетание свой жертвы до конца, женщина таки убрала жуткое оружие от еще сравнительно целого запястья головореза. Одно мгновенье, и вот бандит уже пускает слюни, находясь в бессознательном состоянии, а из его шеи торчит заботливо вогнанный туда Карательницей дротик.

— Вы все слышали, — громко произнесла Эмилия.

— Я в его тарабарщине ничего не разобрал. А вы, господа? — добродушно признался Голдберг, закончив свою реплику вопросом.

Верго утвердительно кивнув головой, заметив подобные жесты и за некоторыми другими безмолвными свидетелями пытки. Энергичнее всего кивнул Лео, заставив подобно вздрагивающему от тряски желе, плясать все свои многочисленные подбородки.

— Порядка трех часов назад Кассиус вместе с двумя своими подельниками ушел к ближайшей грибной ферме за припасами и информацией, — в своем коронном сухом стиле повествовал расслышавший все что ему было нужно Остин. — Учитывая, что подобные вылазки он совершал и ранее, и они всегда занимали примерно одно и тоже время, у нас есть до его возвращения не больше часа.

В помещении воцарилась тишина. В воздухе повис неозвученный, но вполне заурядный и ожидаемый вопрос: «Так что же будем делать?»

— Как только Пекос придет, пускай Лео захватит его тело. Это же не трудно для него? — первым подал голос Вебер, озвучив, как ему казалось, довольно очевидную и логичную мысль.

— Не выйдет. Он не сможет, — отрезала Эмилия, приводя свои слегка помятые одеяния в порядок. Женщине определенно и самой не нравилось высказанное ею же утверждение.

— Не смогу? В самом деле не могу?! — вскрикнул Каратель, едва не переполошив своим возгласом всю округу.

— Мы такое уже видели. — Эмилия поморщилась, будучи не в силах пальцами оттереть пятно жира, отпечатавшееся в области колена. — Лео не сможет забраться в того, в ком уже находится какая-то инородная сущность. Кассиус — носитель эгрегора, с ним этот фокус не пройдет.

— Значит все-таки все не так и просто. — Верго выдохнул. Оказывается, все это время замещение его личности призрачным Карателем ему не грозило. Какое облегчение! Хорошо, что свою маленькую радость ему ловко удалось укрыть за напущенной задумчивостью и многозначительной фразой.

— Преимущество неожиданности у нас будет только здесь, в помещении. Значит и нападать на него нужно отсюда, — заявила Арчи, обегая взглядом грязную конуру, именуемую корчмою. Девушка все еще выглядела не лучшим образом, ее взгляд был понур, а ее вздрагивающие пальцы сжимали изорванные края одежды, проглядывавшие из-под накинутого поверх плаща. И все же, пересиливая себя она старалась внести свою лепту в общее дело, сжав зубы и нацепив на лицо маску безразличия и отрешенности.

— В замкнутом помещении ему хватит считанных секунд чтобы отправить нас на тот свет, — парировал предводитель наемников.

— Значит, мы не должны дать ему этих нескольких секунд, — отозвалась Эмилия, все так же продолжая стряхивать со своей одежды пыль и налипшую с пола грязь. — Воспользуемся самострелами, захваченными у этой швали, и продырявим ему грудь, как только он войдет.

— Звучит как план! — радостно поддакнул Лео, спуская крючок воображаемого арбалета.

На Карателя хмуро покосился Голдберг. Спутница Лео успела в двух словах рассказать пленникам о необычных возможностях своего коллеги, и все же наемникам и самому Барону в частности было крайне непривычно видеть по-детски кривляющегося Гедройца на своей стороне. Большинство гвардейцев даже не скрывали своего недоверия к Карателю, зловеще перешептываясь у того за спиной.

— А что, если первым войдет не он? — предположил Остин, задумчиво облокотившись о грязную стену корчмы. — Что если кто-то из его людей заметит нас и поднимет тревогу? Тогда мы покойники, и самострелы нам не помогут.

— Никто не поднимет тревогу, — уверенно заявила Эмилия. — Когда они войдут сюда их встретит не группа пленников-оборванцев, а сам Олаф Гедройц. Он заманит их поглубже в помещение, а когда они все окажутся внутри, мы высунемся из того погреба и нашпигуем их болтами.

Все умолки, взвешивая озвученное предложение. Конечно у такого плана были свои недостатки — стреляющие наемники могли бы попросту не попасть в цель, или ранить Пекоса несмертельно, что грозило бы им полным фиаско. Психопат мог бы и вовсе не заявляться в корчму самолично, доверив ее проверку подчиненным. Хватит ли в таком случае Лео смекалки чтобы таки заманить его в помещение? Так или иначе, более разумного предложения на тот момент еще не прозвучало. Все приступили к необходимым приготовлениям. Тишина корчмы сменилась топотом, лязгом металла и негромким обсуждением деталей засады.

Снегопад тем временем только усиливался. Неожиданно свирепая пурга заносила все в округе слепящей белизной, как если бы хотела стереть все следы грязи и крови в Помонте. Плотным слоем покрывались старые крыши хибар, исчезали в толщи снежного ковра следы сапог, укрывались под плотной белой шубой потесненные свирепством природы растения. Несмотря на все свои старания, девственно белый снег не был в состоянии очистить душу княжества.

Возможно, эта буря не более чем попытка небес хоть ненадолго сокрыть от себя глухой лязг рабских кандалов и порочный звон чеканных монет, беспрестанно доносившихся из жерла Помонта. Вой ветра поглощал в себе не только их, распространившись до самой Ганои, стихия заглушала звуки человеческого горя в той же степени, в какой и укрывала звук неровной поступи человека в жуткой темной маске, уверенно приближавшегося к Ржавой Водице. Он был не один, помимо двух его приспешников, сама смерть следовала за ним в тот день, не намереваясь уходить без столь желанного ею трофея.

Резко отворилась скрипящая деревянная дверь, запуская жалящий холод внутрь здания. Пришедший человек, весь занесенный тающим на глазах снегом, проследовал вглубь помещения, стряхивая с себя холодную белую массу. Вразвалку путник прошествовал к сидящему у грязного стола Олафу. Немного погодя в корчму зашли еще двое.