Бременский Адам и др. Славянские хроники - Адам Бременский

Не следует забывать, или, вернее, следует вспомнить, что у этого Бернгарда был отец - благородный и сиятельный муж, граф Генрих фон Бодвид30, который пришёл в эту землю во времена короля Конрада, когда ещё жив был Генрих, герцог Саксонии и Баварии, а его сын, герцог Генрих, был ещё ребёнком31. Так вот, когда умер Генрих, отец нынешнего герцога Генриха, этот граф и получил от его малолетнего сына эту землю. Между графом Генрихом и Адольфом Старшим фон Шауэнбургом, который тогда был в этой земле, была вражда. Ибо граф Генрих энергично боролся с ним за обладание землёй вагров. Однако Адольф одержал над ним верх и сам завладел этой землёй. А Генрих получил от герцога в качестве постоянного лена Ратцебург и землю полабов. Когда герцог стал взрослым и вступил в силу, то принялся основывать церкви по ту сторону Эльбы и постарался добиться в Магдебурге, чтобы приор Эвермод властью архиепископа этого места был поставлен во главе Ратцебургского прихода. Названный граф всячески содействовал ему в этом деле, и при содействии милости Божьей эта ещё очень молодая церковь стала славиться и средствами, и людьми. У этого графа был сын - Бернгард, который после смерти отца действовал столь же энергично и часто не без большого труда отражал нападения славян. Изгнав славян, он изо дня в день всё больше преуспевал в этой стране. Этот Бернгард женился на благородной славянке - Маргарите, которая была дочерью Ратибора, князя поморян. Объединённая этим браком страна пребывала теперь в мире. Маргарита родила ему сыновей - Фольрада, Генриха и Бернгарда, которые, повзрослев, были не менее деятельны и удачливы, чем их отец. Фольрад и Генрих избрали себе рыцарское поприще, а Бернгард был возведён в духовное звание и получил в Магдебурге пребенду в кафедральной церкви. И вот, начав однажды войну против славян, Фольрад погиб, и тело его было доставлено в Ратцебург и погребено рядом с его родственниками, заслужив такую эпитафию:

«Когда ты поражал вражеские ряды, о храбрейший рыцарь,Ты пал, о Фольрад, и твоя гибель вызывает слёзы у твоих людей.Ты был мстителем и защитником отечестваИ получил теперь достойную награду».

А его брат Генрих окончил жизнь в мире. Так что, когда умер их отец Бернгард, то Бернгард Младший, его сын, сложив с себя духовное звание, - с разрешения папы, - стал рыцарем и женился на Адельгейде32, благородной дочери графини фон Халлермунд. Адельгейда родила ему сына, которому он дал своё имя. Позже, тяжело заболев, он окончил свои дни в Ратцебурге. А через несколько лет после этого последовала преждевременная смерть его малолетнего сына33. Адельгейда же, мать и вдова, вышла замуж за Адольфа, графа фон Дасселя. Так окончился этот род.

Итак, когда герцог Бернгард восстановил Адольфа в его должности, то вместе со своим племянником, маркграфом, вернулся домой. А продовольствие, которое он привёз с собой, он передал графу Адольфу и Бернгарду. Итак, граф Адольф и Бернгард тут же окружили со всех сторон город Любек, начав его энергичную осаду, - при этом каждый опирался на свою землю. Однако люди герцога упорно удерживали город. Герцог поставил во главе Любека некоего Лотаря, сына Вальтера фон Берга, весьма деятельного мужа, который прекрасно проявил себя во время этой осады и ценой своей жизни удержал город до сего дня. Итак, видя, что город не слишком страдает от осады, ибо горожане имели возможность выходить и приходить по Травене, Адольф велел перегородить эту реку большими кольями и брёвнами; это с большим трудом было выполнено, и город таким образом был наконец заперт. Во время этой осады он отправился к Кнуту, королю Дании, и, поприветствовав его, сердечно поблагодарил его за то, что во время его паломничества его страна наслаждалась благодаря ему прочным миром. Это, правда, произошло не без причины, ибо после ухода графа брат короля, герцог Вальдемар34, вместе с другим Вальде-маром, епископом Шлезвига, вторглись в его пределы с сильным войском. Поскольку племянник графа, Адольф фон Дассель, не смог оказать им сопротивление, они взяли у него заложников, но с условием, что дитмарсы, которые тогда находились под их властью, не будут нападать и тревожить государство короля Кнута. Итак, засвидетельствовав королю своё почтение, граф возвратился домой.

Между тем герцог Генрих, сочувствуя осаждённым горожанам, собрал войско и, поручив его Конраду фон Роде, который тогда держал от его имени Штаде, и вышеназванному Бернгарду, отправил его к Любеку. Они тайно переправились через Эльбу напротив Лауэнбурга и, приблизившись к Ратцебургу, сильно напугали людей графа Бернгарда, которые несли сторожевую службу возле города, в месте под названием Херренбург. Бежав, те укрылись в Ратцебурге. Так, осада в этих краях была снята, а горожане, выйдя из города, захватили добычу и припасы, которые там нашли, после чего с великой радостью вернулись в город. На рассвете следующего дня они, взяв в руки оружие, вновь вышли из города во главе с графом Бернгардом и Конрадом фон Роде, чтобы сразиться с врагами в самом центре их владений. А те, хоть и неравные им числом, вышли им навстречу недалеко от города и, заняв брод, по которому тем предстояло пройти, на реке Швартау, храбро сразились и обратили их в бегство. Так что людям герцога вновь пришлось укрыться в городе. А Бернгард Младший, вернувшись из Ратцебурга со всеми, кого имел при себе, в том числе вместе с гользатами, этим же вечером расположился лагерем к югу от Любека, чтобы утром вступить в битву с горожанами, если те выйдут из города. Однако бывшие в Любеке люди герцога, предчувствуя это, покинули город ночью в его северной части, решив возвращаться домой по другой дороге. Между ними и противником была река Вокнице, так что они не могли сблизиться друг с другом. Бернгард, собрав войско, энергично преследовал их, тогда как граф Адольф находился в замке Зегеберг из-за постигшей его болезни. И вот, когда они оказались возле Бойценбурга, на берегу Эльбы, между ними произошла битва, в которой люди герцога были разбиты, очень многие из них уведены в плен, а остальные - бежали. Адольф, получив столь радостную весть, сразу же оправился от болезни и стал размышлять, как бы ему с Божьей помощью овладеть Штаде. Ибо множество воинов из Штаденского графства попало в плен, и он держал их в своей власти. Пользуясь мудрым советом, он выкупил их у рыцарей, которые взяли их в плен, и отпустил на свободу. А те дали ему добрую надежду, сказав, что если бы они увидели его к ним расположение, то предпочли бы служить скорее ему, чем герцогу. Кроме того, они во всём обещали ему помогать, чтобы он смог с их помощью и при их содействии овладеть Штаде.

Итак, граф, воодушевлённый, или вернее наученный, их словами, собрал в Гамбурге войско и вступил на соседний с городом остров под названием Гориесвертер35. Местные жители, боясь его прихода, сами вышли к нему и заключили с графом договор о дружбе. Собрав корабли, которые те смогли там найти, граф вместе со всем своим войском приплыл к Штаде и начал жечь некоторые деревни на том берегу реки. И «поднялся в высоком дворце ропот»36, что граф прибыл с большим войском, и сильный страх охватил местных жителей. Ибо они всё ещё не оправились от скорби по убитым и пленным, которых потеряли. И говорили они один другому: «Уж лучше служить графу, который вернул нам наших пленников, чем герцогу, из-за которого нас постигло это бедствие». А Конрад, видя, к чему идёт дело, и боясь народного мятежа, - ибо народ был сильно возбуждён, - оседлал коня, будто собираясь отправиться по какому-то делу, и, ободрив людей, поблагодарил их за то, что они славно сражались за своего господина герцога, а сам, оставив там жену и всё своё имущество, поспешно ускакал, чтобы более уже не возвращаться. Тогда те, которые были в крепости, с миром пришли к графу и передали ему и крепость, и самих себя. Когда граф овладел крепостью, он велел запрячь телеги и увезти жену Конрада со всем, что ему принадлежало. Однако, проявив такое великодушие, он, как говорят, был жестоко обманут, ибо вместо доспехов своих мужей женщины увезли на телегах в мешках большие сокровища. А жители Люнебурга оказали графу жестокое сопротивление; совершая частые набеги, они постоянно совершали в Штаденском графстве грабёж и разбой.

Между тем они доставляли также немалое беспокойство господину Дитриху, епископу Любека, и постоянно тревожили приорство в Цевене. Дело в том, что Гартвиг, архиепископ Бременский, который был тогда изгнан бременцами и стоял на стороне герцога, злоумышлял против епископа. Ибо этот епископ был очень дорог бременцам за его верность империи. К тому же он был родом из Бремена и имел в этом городе братьев и множество родственников; да и сам архиепископ был в родстве с ним37. Однако архиепископ, забыв о родстве, не пожалел его, но решил низложить в соответствии с каноническим правом; однако сделать это ему не удалось. Так, находясь в Люнебурге, он неоднократно письменно вызывал его на слушание. Когда же тот не отважился покинуть пределы своей епархии и пройти через вражеские земли, то архиепископ вызвал его в последний раз, что, впрочем, противоречило порядку судопроизводства, ибо тот, будучи вызван ранее, получил от Гартвига отсрочку до определённого дня, а вызов архиепископа был сделан до истечения указанного срока. И вот, когда Дитрих так и не явился, архиепископ на переговорах в Миндене, которые проходили между ним и бременцами, в бешенстве отлучил его от церкви. Бременцы заявили, что этот приговор не имеет ни силы, ни значения, ибо, во-первых, епископ не заслужил указанного отлучения, а во-вторых, Гартвиг пришёл сюда не для того, чтобы судить, а для того, чтобы самому выслушать решение относительно своей жалобы. Позднее, благодаря господину кардиналу Цинтию38, который был направлен в Данию и на обратном пути оттуда прибыл в Бремен, этот приговор был отменён. После этого герцог Генрих Младший, сын герцога Генриха, вступил с войском в Штаденское графство. В его свите находился архиепископ. Придя к этому городу, он надеялся, - уж не знаю, на каком основании, - что его туда впустят. Когда же штаденцы его не приняли, он сначала приказал разорить Хорст39, - поместье епископа, расположенное рядом с городом, - а затем, придя в Цевен, велел властью архиепископа унести оттуда всё движимое имущество, а также скот, который местные жители согнали туда словно в надёжное убежище, так что служанкам Христовым, которые жили там и день и ночь, пели своему небесному жениху хвалебные песни, пришлось потом долгое время страдать от голода. В другое время, когда крепостью ещё владел Конрад фон Роде, бременцы сделали на графство грабительский набег и среди прочих бесчинств ограбили людей епископа. Тот в это время как раз служил мессу. Когда же ему сообщили, что его людей ограбили бременцы, то грабители вместе с добычей были уже далеко. Что было делать мужу Божьему, куда податься? Он этого не знал. Ибо, кроме забот о внешнем, ему приходилось также ежедневно заботиться обо всех угнетённых и в первую очередь о своих собственных людях, согласно сказанному: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?»40. Поэтому, сняв рясу, он вышел из церкви и отправился в путь вслед за разбойниками. Спешно пройдя почти целую милю, он их настиг, отнял добычу и возвратился назад не раньше, чем вернул своим людям их добро. Ибо разбойники испугались его прихода, зная, что согрешили; видя сострадание и упорное великодушие этого мужа, питая уважение к его покрытым дорожной пылью сединам, они с ужасом взирали на его святые руки, уводившие за рога быков, и не оказали ему никакого сопротивления, настолько устрашило их величие этого епископа. Этот муж настолько был полон милосердия и доступен порывам сострадания, что любовь к ближнему не дала ему даже сесть на коня, заставив пешком преследовать похитителей. Он был также деятелен в посредничестве и улаживании споров и настолько скромен, что иногда в полном епископском облачении бросался в ноги тем, которые не желали мириться. Он считал, что лучше давать, нежели принимать41. Поэтому при освящении церквей он старался скорее сам возмещать все расходы, чем к своей выгоде обременять поборами других. При возведении в сан клириков он испытывал тем большую радость, чем больше посвящённых лиц видел в своём доме. Дома он был гостеприимнейший хозяин, а вне его - почтительнейший гость. Он ревностно заботился о бедных и часто угощал их за собственным столом. Короче говоря, у него не было недостатка ни в одной добродетели, так что мы с полным правом можем сказать о нём: