История димломатии, том 1 - Владимир Потёмкин

Позиция Швеции.

Эти переговоры оказались безрезультатными. Оскар I требовал, как необходимого условия, посылки в Финляндию 50 тысяч солдат из Франции и Англии, обеспечения завоевания Швецией Финляндии и, главное, гарантии со стороны; Англии и Франции, вечного владения Финляндией после ее включения в состав Шведского королевства. Пока русские в Петербурге, ни одна страна не может спокойно владеть Финляндией: так категорически заявил король Оскар I маршалу Канроберу, чрезвычайному посланцу Наполеона III, осенью 1855 г. Сообразно, с этим Оскар и хотел иметь гарантию двух западных держав против России.

Пальмерстон не видел никаких препятствий к тому, чтобы Наполеон III послал в Финляндию вспомогательную армию в 50 тысяч человек и дал требуемую Оскаром гарантию. Но от обещаний помощи со стороны самой Англии Пальмерстон воздержался. Переговоры остались безрезультатными. Оскар отказался примкнуть к союзникам. Наполеон III очень рав­нодушно принял эту неудачу.

Еще безразличнее отнесся Наполеон III после падения Севастополя к проектам Пальмерстона насчет Польши, при­балтийских стран, Крыма, Кавказа. Мало того, уже в октябре распространились слухи, что французский император не желает больше воевать, и что, если Александр II согласится начать переговоры о мире на основе «четырех пунктов», то мирный конгресс может открыться хоть сейчас.

Тут союзники опять вернулись к мысли об использовании Австрии.

В распоряжении союзников было одно сильное средство воздействия на Австрию. Еще 2 декабря 1854 г. Австрия под­писала союзный договор с Англией и Францией, согласно которому должна была охранять от нового вторжения рус­ских занятые ее войсками Молдавию и Валахию. Кроме того, Австрия обязывалась оказывать содействие западным державам «решительными мерами». Этот договор оставался мертвой бук­вой, и никаких «решительных мер» Австрия не предпринимала.

Присоединение Сардинского королевства к союзникам (26 января 1855 г.).

Тогда 26 января 1855 г. Наполеон III решился на давно подготовленный шаг, очень всполошивший Австрию: он заключил договор с королем сардинским Виктором-Эммануилом II, и 15 тысяч пьемонтских сол­дат отправились под Севастополь. Открыто Сардинское коро­левство ровно ничего за это от Наполеона III не получало. Это заставляло предполагать, что есть какое-то тайное обя­зательство, данное французским императором Виктору-Эмма­нуилу II и его министру, искусному дипломату графу Камилло Кавуру. Не подлежало сомнению, что это обязательство за­ключалось в изгнании Австрии из Ломбардии и Венеции фран­цузскими силами и в присоединении этих двух австрийских провинций к Пьемонту. Несмотря на успокоительные заве­рения Наполеона III, австрийцы окончательно впали в па­нику. Тогда Наполеон III, желавший скорее кончить войну, категорически потребовал от Австрии выступления, которое должно было заставить Александра пойти на мир. И Франц-Иосиф решился.

По настоянию Буоля, который очень боялся ослушаться французского императора, Александр II был уведомлен, что Австрия заключила военный союз с западными держа­вами и, если Россия откажется начать переговоры на осно­вании «четырех пунктов», то Австрия принуждена будет объявить войну.

Тут, помимо всего, подействовали и сведения, полученные Буолем, что между Тюильрийским и Зимним дворцами нала­живаются какие-то непосредственные сношения. Предчувствие Киселева, которое заставило его просить в феврале 1854 г. прощальной аудиенции у Наполеона III, оказалось верным: сношения с Францией возобновились без особых усилий.

Военные действия прекратились. Началась подготовка к дипломатической ликвидации долгого, кровавого побоища.

4. ПАРИЖСКИЙ КОНГРЕСС 1856 г.

Тайные переговоры Наполеона III с Александром II о мире.

В середине октября 1855 г. Александр II впервые получил известие, что Наполеон II желал бы начать с ним «непосредственные» сношения. Другими словами, император французов, с одной стороны, давал понять, что он нисколько не стеснен союзом с Англией, а с другой, — что и он тоже (подобно Александру) не очень доволен вен­скими конференциями.

Уже очень скоро после отказа Швеции примкнуть к коа­лиции Наполеон III пришел к заключению, что воевать дальше ему незачем, да и шансов на успех имеется немного. Англичане хотели бы продолжать войну. «Нам грозит мир», — откровенно писал Пальмерстон своему брату. Английская дипломатия не прочь была, во-первых, отхватить весь Крым до Перекопа и «возвратить» его Турции, затем высадиться на Кавказе, отнять Грузию, отобрать весь юго-восточный Кавказ, создать для Шамиля «Черкессию», а самого Шамиля обратить в покровительствуемого Турцией и Англией вассала, призванного преграждать дорогу русскому продвижению в Пер­сию. Но Наполеон III совсем не желал такого усиления Англии; напротив, в России он уже как будто начинал усматривать полезный в некоторых случаях противовес англичанам. Про­ливать французскую кровь на Кавказе с целью обеспечения Индии от русского нашествия казалось Наполеону III совер­шенно излишним. И он дал разрешение графу Морни завязать «частным порядком» сношения с Россией. К Александру Ми­хайловичу Горчакову, русскому послу в Вене, явился в один прекрасный день глава большого банкирского дома Сипа и сообщил ему, что получил от своего парижского друга и тоже банкира — Эрлангера — письмо, в котором Эрлангер сообщает об интересном разговоре, бывшем у него с графом Морни. Граф находит, что пора бы французам и русским прекратить бесполезную бойню. Горчаков немедленно уведомил об этом царя и, даже не дожидаясь ответа, заявил банкиру Сипа, что тот может от его имени написать своему другу Эрлангеру в Париж нижеследующее. Он, Горчаков, считает, что не только мир, но и прямое сближение между Францией и Россией уже после заключения мира может быть в высшей степени полезно для этих держав. Но условия мира не должны затрагивать чувства национального достоинства России. Морни понял, что это — прямой намек на грозящее России требование об обязательном ограничении военного флота на Черном море. Он ответил Горчакову мягким отказом: нельзя требовать от На­полеона III и от Англии, после всех жертв, понесенных ими под Севастополем, чтобы они отказались от этого требования. За этим первым обоюдным зондированием последовали уже официальные, хотя и тайные, переговоры в самом Париже. Но тут русский канцлер Нессельроде совершил с самого на­чала бестактность, которая очень повредила делу. Он сообщил венскому двору о начавшихся сношениях России с Парижем. Зачем он это сделал, понять трудно. Повидимому, Нессель­роде упрямо тешил себя иллюзией, что солидарность держав Священного союза продолжает существовать, и считал, что нехорошо сговариваться за спиной «дружественной» Австрии. Конечно, Франц-Иосиф и граф Буоль сильно всполошились, узнав о внезапной перемене настроений Наполеона III и о том, что он может договориться с Александром без участия Австрии. Такой оборот дела грозил Австрии опаснейшей изо­ляцией. Немедленно Буоль сообщил Наполеону III о полной готовности Австрии окончательно примкнуть к западным дер­жавам и предъявить России нечто вроде ультиматума. Напо­леон III был удивлен и раздосадован странной откровенностью русской дипломатии и прервал начавшиеся было пере­говоры.

Все это значительно ухудшило дипломатическое положение России. Наполеону III отныне становилось еще труднее, чем прежде, препятствовать захватническим стремлениям Англии. Буоль торопился, и уже в середине декабря австрийские пред­ложения были вручены Нессельроде.

Австрийский ультиматум России.

В этих предложениях России предъявлялись следующие требования:

1) замена русского протектората над Молдавией, Валахией и Сербией протекто­ратом всех великих держав; 2) установление свободы плава­ния в устьях Дуная; 3) недопущение прохода чьих-либо эскадр через Дарданеллы и Босфор в Черное море, воспрещение России и Турции держать на Черном море военный флот и иметь на берегах этого моря арсеналы и военные укреп­ления; 4) отказ России от покровительства православным под­данным султана; 5) уступка Россией в пользу Молдавии участка Бессарабии, прилегающего к Дунаю. Эти условия были гораздо тяжелее и унизительнее для России, чем прежние «четыре пункта», на которые ни Николай I, ни Александр II не соглашались в свое время. Австрийские «предложения» были предъявлены ультимативно, хотя и без обозначения точного срока. Но категорически было дано понять, что непринятие условий повлечет за собой объявление Австрией войны России.

Спустя несколько дней после предъявления австрийской ноты Александр II получил письмо Фридриха-Вильгельма IV. Прусский король написал по явному наущению со стороны Буоля и Франца-Иосифа. Письмо, написанное в любезных тонах, содержало прямую угрозу: король приглашал царя взвесить «последствия, которые могут произойти для истин­ных интересов России и самой Пруссии», в том случае, если Александр отвергнет австрийские предложения. Итак, предви­делось присоединение к Франции и Англии уже не только Австрии, но и Пруссии.