Речные заводи (том 1) - Най-ань Ши

– Да с начала-то я ни о чем не помышляла, – отвечала Сунь Эр-нян. – А как увидела, что у него узел набит вещами, тут-то и возникла у меня эта мысль. Да еще он рассердил меня своими шутками.

– Я человек честный, – возразил У Сун, – и уж, конечно, не позволил бы себе никаких оскорблений, да вот заметил, что вы, дорогая, слишком пристально поглядываете на мои узел. Тогда у меня возникло подозрение, и я отпустил на ваш счет несколько шуточек, чем и рассердил вас. Чашку с вином, которую вы подали, я выплеснул, а сам притворился, что отравлен. Когда же вы подошли, чтоб отнести меня в кухню, я и напал на вас. Уж вы извините меня, пожалуйста, за такую неучтивость!

В ответ Чжан Цин лишь рассмеялся и пригласил У Суна во внутренние комнаты.

– Дорогой брат, – сказал У Сун, – я просил бы вас освободить также и моих охранников.

Чжан Цин провел У Суна в кухню, где на стенах были развешены человеческие кожи, с потолка свешивалось несколько человеческих ног, а на скамейке лежали двое сопровождавших У Суна стражников.

– Освободите их, дорогой брат мой! – просил хозяина У Сун.

– Разрешите спросить вас, – сказал Чжан Цин, – в чем ваше преступление и куда вас ссылают?

У Сун подробно рассказал ему историю о том, как убил Си-Мынь Цина и свою невестку, а Чжан Цин с женой, с одобрением выслушав его, оказали:

– Хотелось бы кое-что предложить вам, не знаем только, как вы на это посмотрите.

– Говорите, прошу вас, – молвил У Сун.

И тогда Чжан Цин обстоятельно рассказал ему все, что думал.

Верно, судьбе было угодно, чтобы У Сун совершил убийство в Мэнчжоу и учинил скандал в Аньпинсае. Ему суждено было проявить такую силу, что не устояли бы ни носорог, ни слон, ни даже дракон с тигром.

Что же сказал У Суну Чжан Цин. просим читателя узнать из следующей главы.

Глава 27

повествующая о том, как У Сун привел в изумленье обитателей лагеря Аньпинсай и почему Ши Энь стал рассчитывать на помощь У Суна

Итак, обращаясь к У Суну, Чжан Цин сказал:

– Не подумайте, что я предлагаю вам это из дурных побуждении. Но чем идти вам в ссылку, лучше уж прикончить обоих охранников здесь. Пока что вы поживете в моем доме, а если пожелаете заняться разбойным делом, я сам провожу вас в кумирню Баочжусы, что на горе Двух драконов, и познакомлю с Лу Чжи-шэнем и его компанией. Что вы на это скажете?

– Я очень благодарен вам, дорогой брат, за такую заботу обо мне, – отозвался У Сун. – Но тут вот какое дело. Я всю жизнь боролся лишь против людей вредных. А эти служивые всю дорогу ухаживали за мной и были ко мне очень внимательны. Отплатив им злом, я поступлю против своей совести. Поэтому, если вы поистине уважаете меня, не губите их.

– Ну, раз уж вы такой справедливый человек, – сказал Чжан Цин, – я сейчас приведу их в сознание, – и он тут же приказал работникам снять охранников со скамейки, на которой обычно разделывали человеческие туши.

Затем Сунь Эр-нян приготовила чашку противоядия, и Чжан Цин влил его стражникам в уши. Не прошло и получаса, как оба служивых поднялись, словно после сна. Взглянув на У Суна, они сказали:

– Как это с нами приключилось такое? Вино здесь будто хорошее, и выпили мы не так уж много, а смотри-ка, до чего развезло! Надо запомнить это место. Когда будем обратно идти, заглянем еще по чашечке выпить.

У Сун только расхохотался. Засмеялись и Сунь Эр-нян с Чжан Цином, а охранники никак не могли понять, в чем дело.

Между тем работники зарезали кур и гусей, приготовили кушанья и подали на стол. Чжан Цин велел расставить столы и скамейки в винограднике за домом, а потом пригласил У Суна и его охранников в сад. Там У Сун предложил своей страже занять почетные места, а сам с Чжан Цином сел напротив них; сбоку поместилась Эр-нян.

Работники налили всем вина и хлопотали у стола, поднося кушанья. Чжан Цин все время потчевал У Суна, а когда наступил вечер, вынул два кинжала и показал их гостю. Кинжалы действительно были выкованы из булатной стали, и изготовить их, видно, стоило немалого труда. Они еще поговорили об убийствах и поджогах, совершенных удальцами из вольного люда, и У Сун, как бы невзначай, сказал:

– Ведь даже такой справедливый и бескорыстный герой, как Сун Гун-мин из Шаньдуна, по прозвищу «Благодатный дождь», и тот из-за какого-то дела недавно вынужден был скрыться в поместье сановника Чай Цзиня.

При этих словах охранники У Суна просто онемели от страха и стали низко кланяться.

– Если вы довели меня целым и невредимым до этих мест, – сказал У Сун, – то могу ли я причинить вам зло. Мы просто беседуем о делах добрых молодцов из вольного люда, и бояться вам нечего. Мы никогда не причиняем зла людям справедливым! Выпейте-ка лучше вина. Завтра, когда мы прибудем в лагерь Мэнчжоу, я еще отблагодарю вас.

Ночевать они остались в доме Чжан Цина, а когда на следующий день У Сун собрался в путь, хозяин стал уговаривать его погостить еще. Так он и продержал их у себя три дня, оказав им радушный прием. Однако У Сун все-таки решил распрощаться с Чжан Цином и его женой.

Чжан Цин был старше своего гостя на девять лет, и после того, как они побратались, стал называть его своим младшим братом. Когда же У Сун решил идти, Чжан Цин снова приготовил угощение и устроил ему проводы. Он велел возвратить им узлы и мешки и еще подарил У Суну более десяти лян серебра, а охранникам дал два-три ляпа мелочью. Свои десять лян У Сун также отдал охранникам. Потом на него опять одели кангу и наклеили на нее печати.

Чжан Цин с женой вышли проводить их. У Сун еще раз горячо поблагодарил за прием, я они расстались со слезами на глазах. После этого путники отправились прямо в Мэнчжоу.

Еще до полудня они прибыли в город и прошли в управление, где представили бумаги, выданные им в области. Познакомившись с бумагами, правитель округа принял У Суна и, написав ответное письмо, передал его охранникам, которые и двинулись в обратный путь, что к нашему рассказу уже не относится.

Тут же У Суна отправили в лагерь ссыльных, и когда он прибыл туда, то прежде всего увидел дощечку, на которой стояли три больших иероглифа: «Ань пин сай», что значит «Лагерь мира и спокойствия». У Суна отвели в одиночную камеру, и нет надобности говорить о том, как служитель писал расписку в получении преступника и как его принял.

Когда У Сун оказался в своей камере, более десяти заключенных подошли взглянуть на него.

– Ну, добрый человек! – сказали они. – Ты только что прибыл сюда и, если в узле у тебя есть какие-нибудь подарки или рекомендательные письма, доставай поскорее. Сейчас сюда явится надзиратель, и все это ты преподнеси ему. Тогда тебе не страшно предварительное наказание палками: бить будут не так крепко. Ну, а если нет у тебя подарков, то прямо надо сказать: дела твои плохи. Мы все, как и ты, ссыльные, и поэтому решили заранее предупредить тебя об этом. Ведь недаром говорится: «Когда погибает заяц, так и лиса его пожалеет, как родного». Ты новичок и не знаешь еще всего этого, вот мы и пришли предупредить тебя.

– Я очень благодарен вам, дорогие друзья, за ваш совет, – сказал У Сун. – Кое-что у меня есть. Однако я дам ему деньги только в том случае, если он попросит добром. Если же он станет вымогать их, то и чоха медного от меня не получит!

– Не дело ты говоришь, добрый человек, – принялись его уговаривать новые товарищи. – Ведь еще в старину люди говорили: «Не бойся начальства, а бойся его власти». И еще: «Под чужой низкой крышей – любой голову пригнет». Все это мы рассказываем тебе для того, чтобы ты был поосторожнее.

Едва они сказали это, как кто-то крикнул:

– Надзиратель идет!

И толпа моментально рассеялась. У Сун развязал узел и спокойно уселся в своей камере, а начальник вошел к нему и сказал:

– Это ты вновь прибывший преступник?

– Я и есть, – отвечал У Сун.

– Да ты что, в уме? Чего ты молчишь? Ты ведь тот самый молодец, который убил тигра на перевале Цзин-ян-ган, а потом был начальником охраны в уезде Янгу, и, я полагаю, сам кое в чем разбираешься. Чудно даже, до чего ты непонятливый! Ничего, здесь ты и кошку не посмеешь обидеть!