На дальних берегах. Том первый (СИ) - "sgtmadcat"

— Как там сам Коваль? Он принял решение остаться в Островах, насколько я помню?

— Работает. Кстати, Валерий Радиславович, во время вылазки к «Сто Тринадцатому» он добыл одного интересного господина из «Вольфсангеля». Зондеркоманда «Ха». Ваши старые знакомые.

— Серьезно? Как зовут?

— Оберст-лейтенант Вильгельм Бербухе.

— Малыш Вилли дослужился до оберста?

— Знаете его?

— О да. Попадал в поле зрения моих ребят. Зачем их туда послали?

— «Вольфсангель» потерял там две группы. Их послали расследовать это.

— Что они выяснили?

— Мы точно не поняли — каждый раз, когда речь заходит об этом, у Бербухе начинается истерика. И «Сто Тринадцатый» имеет к этому какое-то отношение, потому, что капитан Алехин и его подчиненные в своих рапортах докладывали, что он точно так же, паниковал при виде их корабля. Он однотипный со «Сто Тринадцатым». Бербухе считает, что в корабль Вареников вселилось какое-то зло.

— Какое? — Бесфамильный заинтересованно подался вперед, — Он видел что-то? Корабль двигался? Разговаривал с ним? Склонял к сотрудничеству?

— Не хотите с ним поработать? — предложил Харченко, — Вы их кухню лучше нас знаете — может сможете вытащить из него больше?

— Я постараюсь выкроить на это время… — Бесфамильный хищно улыбнулся, — Коллеги, как-никак. А старпом Вареникова где?

— Пока в пределах столицы. Мы контролируем его перемещения.

— Что-то подозрительное делает?

— Пытается. Пошил себе костюм на заказ, посетил несколько ресторанов, одну столовую… Активно общается с людьми — у нас уже два десятка рапортов о «подозрительном иностранце». Неплохо, кстати, успел выучить язык. Наружка докладывает, что изъясняется на нашем уже вполне сносно. Одаренный паренек, что сказать.

— Китты настаивают, чтобы мы его не задерживали и не ограничивали.

— Почему, не сказали?

— Нет. Но Александр Александрович, кажется, имеет на этот счет убедительную версию. Я сам еще не знаю всех подробностей.

— Все верно, батенька… — Матренин, поняв, что ему дали слово, встал и поправил пенсне, — Вы все, надеюсь, помните неприятную ситуацию с Никифором Александровичем… После неё, нам было выдано указание в сжатые сроки разработать комплекс мер по противодействию подобным трюкам. В рамках данной работы, нашими специалистами был разработан метод непрямого исследования личности.

— А нам докладывали, что он для спецкадров непробиваем?

— Непробиваем, батенька. Для обычных методов. Но мы разработали новый. И он позволяет его зацепить опосредованно. Только для этого нам требуется сильная реакция. В этом основная сложность. Надо хорошо знать объект изучения, его характер, ценности, привязанности. Валерий Радиславович, используя информацию из досье, попытался спровоцировать подобную реакцию.

— Так вот зачем вы, тогда, с ним беседовали? — понимающе кивнули Гущин и Харченко.

— Да. Однако, попытка оказалась неудачной… Матренин повесил на стоявшую рядом доску снимок, — Как видите, даже не близко.

— Серьезно? — Бесфамильный, удивленно вскинул брови, — Хм… А ведь все так один к одному сходилось. Хорошо, что не поспорил с вами…

— Хотите поспорить сейчас? — Матренин спрятал за спину второй снимок, который держал в руках.

— Погодите — вам, все таки, удалось это сделать?

— Да. После разговора с вами, он пошел в парк, где имел разговор с гражданкой Ливией, в ходе которого выдал требуемую реакцию. К счастью, аппаратура была еще в работе и нам удалось её зафиксировать.

— А на что была реакция? Я же, вроде, всё перебрал? Команду, эгоизм, страсть к опасным играм… На чувство собственной важности давил… Даже гражданку Миледи помянул и его дела на Эрине…

— Я видел у вас банку с Маганским куваком. Спорим на неё?

— Так вы установили, на что была реакция?

— Нет, но у меня есть хронометраж… — Матренин повернулся к Гущину, — Вы принесли мне стенограмму, которую я просил?

— Протокол наружного наблюдения? Да. Вот он…

— У вас же там метки времени проставляются?

— Само собой.

— Ну вот сейчас мы сопоставим и выявим раздражитель. Ну что, батенька? Какие ваши предположения?

— Сигареты… — побарабанил пальцами по столу Бесфамильный, — Заядлый курильщик — хуже меня. Хотя… Нет! Мелко…

— Женщины… — подсказал Гущин, знакомый со стенограммой, — Он гражданку Ливию откровенно «клеил»…

— Вариант… А еще Ливия — бывшая сестра Ордена Одаренных. А он с Церковью очень давно в жестких контрах. Возможно именно поэтому он так хотел её соблазнить? Ладно, Александр Александрович, не томите.

— Бита ваша ставка, батенька… — Матренин торжествующе потряс бумагами, — Если время в стенограмме верное, то корневая личность — идеалист, готовый ограничивать себя ради высоких идей и люто ненавидящий людское скотство.

— Внезапно… — начальники отделов переглянулись, — Вы уверены?

— Да… — кивнул Матренин дочитывая стенограмму, — Чуть дальше, он в прямо признается ей, что живет не первую жизнь. Что-то заставило его открыться. Я предполагаю, что Ливия затронула какие-то очень важные темы, вызвав столь нехарактерную для него откровенность.

— Абсолютно нехарактерную, — отрицательно покачал головой Бесфамильный, — Равно как и идеализм и самоограничение. Вы читали досье?

— Читал… Но смотрите, батенька, в чем дело… — Матренин закрепил снимок, — Видите её структуру?

— Посмертный распад?

— Да. Причем сильнейший. Я готов утверждать, что прежде чем стать тем, кого мы сейчас знаем, эта личность умерла и была мертва несколько сотен лет. Сколько точно — гадать не возьмусь, но порядки чисел именно такие.

— Но разве она не должна была за такой срок полностью распасться?

— Должна была. Так что, по всей видимости, были некие факторы, замедлявшие распад.

— Его помнили…

— Именно. Возможно, он был какой-то исторической личностью, героем, правителем вошедшим в историю и это замедлило распад.

— Погодите, — Харченко, словно школьник на уроке поднял руку, — То есть личность, которую помнят, распадается медленнее?

— На этом феномене основаны все культы предков. Совсем от распада это не спасает, так как детали стираются, но в целом, ядро может сохраняться очень долго время. Мы не случайно, реконструируя личность Полозкова, обследовали его родственников друзей и знакомых. Ведь по сути, что такое личность? Это набор информации. А где она хранится — это уже детали.

— Спасибо за пояснение — продолжайте.

— На чем я остановился?

— Его личность пережила посмертный распад.

— Верно. Так вот. Ввиду этого, он вынужден был заполнять получившиеся пробелы. И то, что вы считаете для него характерным — не его личность. Это второй слой, тесно сплетенный с корневой личностью. Причем крайне примечательный.

— Слишком резкие доминанты, — Бесфамильный даже привстал, чтобы лучше разглядеть снимок, — У живого человека так не бывает. Это «Форма»?

— Нет! В том-то вся и прелесть, батенька! — Матренин от возбуждения зарыскал вдоль доски размахивая указкой, — Это — вымышленная личность!

— Вымышленная?

— Да! Столкнувшись с последствиями распада, он заполнил пробелы как мог, видимо, взяв за основу некого фольклорного или литературного персонажа. Ведь, как я уже сказал, личность — это просто набор информации. Правда вымышленная личность, воплотившись в нашем мире, будет иметь те-же проблемы что и «Форма». Она не знает, каково быть живой и что для этого требуется. Но, по всей видимости, такая конфигурация позволяет это обойти.

— Хм… Если большая часть его личности, по сути, выдумка, то она должна обладать потрясающей гибкостью… Возможно, именно благодаря этому, он так любит и умеет врать?

— У меня была такая гипотеза, — Матренин подкатил доску поближе, чтобы всем было лучше видно, — А теперь, товарищи, главный вопрос: «Чего тут нет»? А нету тут связи с Структурой, или, как её называют в континентальной традиции, «Упорядоченным»!

Гущин и Харченко, не сильно понимавшие в данной теме, покосились на Бесфамильного, чтобы понять, насколько это из ряда вон выходящий факт. Судя по тому, что начальник «Нулевки» молча откинулся на спинку, сверля снимки взглядом и сидел так, почти без движения, минут пять, это было действительно нечто странное.