Армагеддон. Трилогия - Юрий Бурносов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ту-дух! – сипло рявкнул гранатомет. Граната пролетела над лапой и канула в окне. Тотчас же за дверью грохнул взрыв, осколки с пронзительным воем рикошетили от стен
станции.
– Получите! – выкрикнул Санич и снова выстрелил. -
И распишитесь!
После третьего взрыва жуткая волосатая лапа исчезла. Наступила звенящая, тревожная тишина.
– Что, гады, съели? – ухмыльнулся Олег.
Дверь вздрогнула. Ее явно пытались подковырнуть снизу и открыть. С такими-то когтищами отчего и не попы-
таться…
Отложив ММ-1, Олег взялся за штурмовую винтовку и дал три короткие очереди прямо сквозь дверь. Выстрелы оглушили его, в диспетчерской повис кислый запах пороха. Пули М4 проделали в мягком металле двери десяток аккуратных отверстий. Возня за порогом сразу стихла.
Быстро поменяв оружие, Санич выстрелил из гранатомета и, когда эхо и дробный стук осколков затихли, прислушался.
На станции было тихо.
Неужели все? Боясь поверить, Олег приподнялся, опустил поврежденную ногу на пол и сделал шаг к двери.
Через пустой оконный проем он увидел часть перрона, на котором темнели какие-то кучи. Сделав еще шаг, Санич заметил в дальнем конце станции движение – словно темнота ожила и зашевелилась, медленно ползя к диспетчерской.
Подняв гранатомет на уровень глаз, Олег прицелился по стволу и выстрелил в эту шевелящуюся массу. Ту-дух!! Вспышка, взрыв…
Крепко прикусив губу, чтобы не закричать, Санич привалился к дверному косяку. Он впервые разглядел своих противников, разбросанных взрывом по перрону. Да, подозревал такое, но до конца, до упора не хотел верить. Но теперь он увидел их своими глазами.
Это были гигантские мохнатые пауки…
* * *С того момента, как отключилось электричество, прошло уже очень много времени, но Роулинсон и его люди так никого и не дождались.
– Может быть, на станции случилась поломка? – предположил Нефедов. – А мы тут ожидаем нападения…
– Нет, это не поломка, я знаю, – упрямо заявил полковник. – Гумилев не из тех, кто отступает, не доведя дело до конца. Да и та компания во главе с русским хоккеистом…
– Шеф! – позвал Роулинсона один из солдат. – В тоннеле движение! Мы что-то слышим…
– Постарайтесь уцелеть, tovarishch! Вы нужны мне и Мастеру. Должен же я хоть что-то привезти из своей увлекательной поездки, – ехидно бросил полковник Нефедову и устремился к хвостовому вагону, размахивая «береттой». Следом за ним пробежали двое солдат, охранявших передний вагон.
Нестор хмыкнул, забрался в поезд и прошел к ящикам с материалами. Усевшись на ребристый металлический пол, он положил себе на колени один из пластиковых контейнеров, деловито щелкнул замками и принялся изучать содержимое. Нефедов был не из тех людей, кто теряет время даром…
Штурмовые винтовки людей Роулинсона загрохотали все разом. В ответ из темноты тоже раздались выстрелы. Шальная пуля пробила покатое стекло задней кабины и сочно поцеловала стойку вагона.
Нестор сполз еще ниже, оперся на локоть, продолжая рассматривать запечатанные в герметичные пакеты образцы тканей инопланетных существ. Он открыл уже три контейнера, и везде было одно и то же – биоматериалы, сопроводительные документы на английском, грифованные красными штампами «Top secret», какие-то колбы с мутной жидкостью, покоящиеся в специальных выемках, выстланных поролоном, компьютерные распечатки…
В четвертом контейнере Нефедов обнаружил наконец то, что искал, – пачку фотографий, вложенных в прозрачные файлы. Подсвечивая себе небольшим фонариком, он внимательно рассмотрел все снимки. На большинстве из них оказались запечатлены смазанные силуэты высоких человекообразных существ, одетых в серые балахоны.
И лишь на двух Нестор увидел четкие изображения. Это был один и тот же пришелец, стоящий возле большого мутного зеркала. С чуть пожелтевшего фотоснимка на Нефедова смотрел человек с прозрачной кожей, сквозь которую отчетливо просвечивали синеватые прожилки.
– Так вот каких инопланетян вы тут изучали, – с тихим смешком прошептал Нестор, захлопнул контейнер и прислушался к звукам стрельбы. Похоже, Гумилев и его ребята крепко прижали людей Роулинсона. Их М16 лишь изредка огрызались короткими очередями, тогда как из тоннеля густо летели пули. Они издырявили всю заднюю кабину поезда.
Неожиданно в вагон ввалился тот самый балагур Грег. Распластавшись на полу, он прохрипел:
– Мы потеряли троих. Полковник приказал отходить по тоннелю. Следуйте за мной, сэр…
«Значит, у Роулинсона осталось двое солдат, – быстро произвел в уме нехитрый подсчет Нефедов. – Что ж, похоже, его карта бита. Но встречаться с господином Гумилевым мне сейчас не с руки. Или попробовать разыграть оскорбленного ученого, которому всякие олухи мешают заниматься важным делом?»
Стрельба усилилась.
– Скорее! – завопил Грег, высунулся из вагона и со стоном рухнул на рельсы.
– Минус четыре, – спокойно произнес Нестор, не двигаясь с места.
Взрыв гранаты заставил его вжать голову в плечи. Сверху посыпались осколки стекла и пластика.
И стало тихо.
– Роулинсон! – донесся до слуха Нестора голос Гумилева. – Вы живы? Бросайте оружие!
– И без глупостей, – поддержал его Шибанов.
– Я… – простонал полковник. – Я… сдаюсь…
– Выходите с поднятыми руками! – загремел по всему тоннелю голос Шибанова.
– Я не могу. Я ранен… – глухо ответил Роулинсон.
– Где вы?
– Внизу… Между колесами…
У Нефедова сложилось впечатление, что Роулинсону не хватает воздуха. Однако покидать свое убежище и помогать полковнику Нестор не спешил. Судя по интонациям Гумилева и Шибанова, их еще не отпустила горячка боя, а значит, реакция на появление еще одного человека могла быть неадекватной.
– Вот он! – крикнул кто-то совсем рядом с поездом, и Нефедов узнал голос чернокожего рэпера, которого он снимал с креста. Тоже жив!
– Вылезайте! – рявкнул Гумилев.
– Не могу… – Роулинсон закашлялся. – Шибанов, помогите мне! Джей-Ти!
– Щас, бегу, – хмыкнул чернокожий рэпер.
«Похоже, у полковника задето легкое, – меланхолично отметил про себя Нефедов. – Исцелять будет непросто…»
Нефедов достал Скарабея и легонько сжал в руке. Он привычно поморщился, когда все тело скрутило ледяной судорогой, закрыл на несколько секунд глаза, сосредоточиваясь на предмете. Нужно было выходить, иначе разъяренный гибелью своих людей Гумилев и вправду мог пристрелить Роулинсона, а Нестору полковник нужен был живым и относительно здоровым.
– Э-э-эй!… – как можно громче протянул Нефедов, поднимаясь с пола. – Не стреляйте! Алло, меня слышно? Это Нестор Тарасов! Не стреляйте!
– Ну и дела, чувак! – удивленно воскликнул Джей-Ти, и луч его фонаря заплясал по стенкам вагона. – Иногда они возвращаются! Я тебя помню, точно!
– Кончай причитать и тащи его сюда! – крикнул рэперу Гумилев. – Похоже, все крысы собрались в одном месте!
– Мне нужна помощь… – Роулинсон уже не говорил – сипел, надсадно кашляя после каждого слова.
Нефедов спрыгнул на гравий, прикрылся ладонью от слепящего луча фонаря.
– Я без оружия!
– Покажи руки! – потребовал Гумилев.
Нефедов послушно поднял руки, огляделся. В глубине тоннеля, там, откуда пришла группа Гумилева, виднелись три фигуры. Присмотревшись, Нестор узнал Вессенберга, остальных видел впервые. Позади них громоздилось какое-то сооружение на колесах.
«Стало быть, это все, кто уцелел из группы, – подумал он. – Что ж, злость Гумилева вполне обоснована. Интересно, а эти откуда взялись? Как там их назвал Роулинсон? Шибанов, Джей-Ти… Девушки… Ладно, пора заняться полковником».
– Роулинсон, вы слышите меня? – громко спросил Нефедов, пытаясь рассмотреть полковника между колес поезда.
– Да-а… – донеслось оттуда.
– У вас ранение в грудь?
Вместо ответа Роулинсон закашлялся.
– Он сейчас истечет кровью, – повернулся к Гумилеву Нестор. – А без него мы не сумеем выбраться наружу и вообще выполнить свои… гм… миссии. Ну и в целом – какая вам польза от того, что полковник погибнет?
– Плевать я хотел на вашу миссию! Из-за вас погибли люди…
– Если вы позволите, я все же окажу полковнику помощь, а потом объясню ситуацию…
Не дожидаясь ответа, Нефедов опустился на колени, согнулся и нашарил в темноте тело Роулинсона, которого уже покинули последние силы. Крепко сжав руку полковника, Нестор расслабился и представил, как целительная энергия Скарабея течет сквозь него, вливаясь в конечность раненого. Энергия эта представлялась Нефедову как некая очень холодная молочно-белая
жидкость, густая, вязкая, не имеющая ни вкуса, ни запаха. Процесс исцеления начинался после того, как тело больного, являющееся для жидкости полым сосудом, наполнялось ею, что называется, под завязку.
