«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин

Только он сам.

Поставщик-оптовик точно также — добровольно и с превеликой охотой, сдал канал доставки дури

Здесь я несколько превысил служебные полномочия и слегка настучал доморощенному наркодиллеру по почкам, каюсь.

Но, только слегка и в обще- профилактических целях, чтоб он не мог совершать дальнейших правонарушений!

Ну, а пальцы дверью он уже сам прищемил — когда устал из унитаза воду пить, я здесь вообще не при делах.

И ваще — не фиг было меня своими паханами стращать, не люблю я этого.

— Что за «Ягодка» такой? Не знаю такого делового — небось члено…сос какой-нибудь из-под шконаря обтруханного. Мы под Железным Феликсом ходим… Знаешь, такого?Ну передавай горячий привет своему Ягодке от Баклана из Луги, как увидишь…

Короче, осознав глубину своего морального падения, оптовый торговец дурью чистосердечно признался — когда и на каком пароходе прибывает следующая крупная партия дури…

Оказалось, что на нашем!

На том, на котором плывёт и наше претензионное оборудование для Ульяновской ВТК имени Кулибина… Сперва от такой сказочной лёгкости, я решил было — что дело нечисто и, всю ночь не спал, ломая голову:

«Случайное совпадение, подстава с засадой или наркоту к нам на каждом пароходе завозят?».

Оказывается, нет — не засада, а царство непуганого наркоконтролем и Интерполом, конкретного лоха.

* * *

Нормальных контейнеров тут ещё и не знают (надо будет не забыть застолбить эту идею), груз из Германии прибыл в деревянных ящиках всевозможных форм и размеров. Но с немецкой аккуратностью хорошенько сколоченные из тщательно подогнанных досок, опечатанные с надписями «das Dach», «Vorsicht! Nicht umdrehen!».

Завидовал лютой завистью: каждая разовая тара — как произведение искусства…

Немец, он и в Африке немец!

Приходилось читать, что прибывавшее в СССР оборудование — часто было не в комплекте, бракованным или вообще — не тем, что покупали — вообще другого предназначения или устаревшим. Фирмачи тоже были не безгрешными и, пользуясь некомпетенцией советских приёмщиков — обували их как последних лохов. А возможно — тупо договорняк, я бы такой вероятности не исключал.

Но не в этот раз!

Видно, Феликс Эдмундович — всё же был пацан реально авторитетный и, с ним такие трюки — проделывать опасались. Проверили пломбы, вскрыли ещё на пароходе ящики, тщательно проверили по сопроводительной описи, вновь закупорили и опечатали, все трое расписались и только тогда разрешили разгружать на охраняемый нашими же бойцами портовый склад.

Пока гражданские принимали оборудование, я с двумя вагнеровцами принимал «посылку от Ганса из Гамбурга». Когда курьер спросил про расчёт — мы его выкинули за борт, с той стороны судна — где никого не было.

Но, он не утонул, клянусь!

Хороший пловец оказался и неизвестным мне стилем, погрёб куда-то в сторону «свободного мира»… Очень надеюсь доплыл — не хочется лишний грех на душу брать.

Морфий, кокс, герыч и ещё какую-то дрянь — вроде с дерьмом перемешанного пластилина, я при бойцах утопил в Неве — на радость балтийской салаке.

«Травку» оставил.

— Таащ командир, а это что?

Поднимаю увесистый (килограммов под пять-шесть), туго набитый вещевой мешок армейского образца — в простонародье просто «сидор»:

— Это? Это сушёная индейская трава для кроликов — для повышения их аппетита.

Озадачено почесав затылок:

— И что с нею делать, прикажите? Ладно, завтра с утра пойду в ближайшую школу — юннатам отдам на пропитание пушистым ушастикам.

* * *

«Кроликов» было трое не считая приведшего их «на пробу» Вели-Брата.

Знакомя финнов с культурой курения каннабиса (не подумайте чего плохого — знакомой мне лишь по книжкам да видакам), я свернул четыре «косяка» и раздав в руки, проинструктировал о способах применения — продемонстрировав «на холодную»:

— Курится как табак, только вдыхать надо глубже и стараться «с воздухом».

Главный «контрабас» пока шмолить дурь воздержался — внимательно следя за всеми моими манипуляциями. «Подопытные» же — долго уговаривать себя не заставили и, вскоре задымили самокрутками — как Вторая тихоокеанская эскадра на подходе к Цусиме.

— Ну и как? — спрашивает Вели, когда было скурено до половины самокруток.

— Табак как табак.

— Слабый табак.

— Вонючий табак.

Тот недоумённо посмотрел на меня, но я дал знак, мол «ждём».

Вот, «травка» уже был скурена до самых пальцев — но ничего не происходило и, Брат уже стал посматривать на меня — как «кровавый ГБист» на врага народа.

Успокаиваю, как могу:

— Ждём, Вели, ждём. Водка, она тоже не сразу вставляет.

— Почему сам не курийт?

Стучу по грудине:

— Лёгкие слабые после польских лагерей.

— Ты воевал?

— Да.

С волчьим холодком во взгляде:

— Я тоже. С вашими…

Знаю, я ваши «войны»!

Весной 1918 года, финские егеря устроили этническую чистку — массовую резню русского населения в Выборге, под которую попали все не говорящие на языке суоми: русские, евреи, кавказцы, поляки и даже весьма немногочисленные в те времена украинцы…

Их-то за что?

Улыбнувшись, пожимаю плечами и, с какой-то — самому себе противной «жидовской» интонацией, говорю:

— Все войны кончаются миром — когда деловые люди могут делать свой маленький гешефт. Согласен, Брат Вели?

«Холодок» в его глазах тут же растаял, сменившись дружески-приязненной теплотой:

— Согласен, брат Серафим!

Нет, финны всё-таки изрядные тормоза, не хуже тех же эстонцев…

Минут пятнадцать прошло, прежде чем началась хоть какая-то движуха!

— Хороший табак. Ещё хочу!

— А я бы сейчас пожрал!

— Парни, а может по девкам?

— «По девкам»⁈ Да у него «встал»… Хихихихи!

Ну, понеслась жара!

Все трое, что-то быстро-быстро затараторили по-фински — не слушая и перебивая друг друга. Ихний босс, мотыляя белёсой головёнкой — не успевал следить за пулемётными очередями выстреливающихся фразеологических оборотов, перемеживающихся взрывами гомерического хохота.

— Отойдём в сторонку, Брат! Не будем мешать парням кайфовать… Счас наговорятся и побегут искать хавчик, или разбегутся по бабам. А скорее всего — то и другое, всё вместе и много.

«В сторонке», Вели — задумчиво резюмировал итоги тестовых испытаний:

— Я думайт с твой «ruoho» будет смысл иметь дел.

— Ещё какой «смысл» — точнее толк! — пиар товара — наше всё, — «травка» возбуждает аппетит и желание женщины. Поэтому, первым делом я бы рекомендовал распространять её в трактирах и борделях — чтоб иметь ещё и косвенный доход. Ты меня понимайт, Брат?

— Varma! Я уметь делать так.

Кивнув на сидор