Магия в стиле экстрим - Ирина Веретенникова

— Довольно! — жёстко бросил Аирель и поймал руку отца.

— Никогда не смей так говорить и даже думать! — голос Хегельга резал, доставал до самого дна, словно удар ножа, он вкручивался в сознание тысячами иголок и намертво пришивал стальными нитками отцовскую волю.

— Что вы сделаете со мной теперь? Посадите на цепь? Лишите воли? Чтобы я, как конвейер лепила источники, будучи безвольной рабыней для спасения своего народа?

Хотелось плакать, закатить истерику, упасть на колени и рыдать навзрыд. Но слёзы не приходили, они остались во вчерашнем дне. Я чувствовала, что слепой гнев где-то рядом, ему так и не дали появиться.

— Дай нам пять минут, — бросил некромант Хегельгу и подхватил меня на руки, как пушинку.

Отец тут же отошёл к окну, пытаясь взять себя в руки и совладать с яростью. Аирель стремительной походкой направился прочь из комнаты, а я обмякла в его родных руках. Уже перед дверью оглянулась на Аморана. Человек добела сжал кулаки, на скулах ходили желваки от еле сдерживаемого гнева, но он молчал. За его спиной неслышной тенью двигалась Аяна, думая, что её никто не видит. Я вздрогнула от выражения лица оборотня, миндалевидные глаза горели жаждой убийства, холодно препарировали человека. Нежные черты заострились, обнажая суть хищника, хладнокровного и беспощадного.

— Аяна! — мысленно крикнула я подруге и та мгновенно натянула привычную маску.

Аморан почувствовал взгляд и обернулся. Перед ним снова стояла милая и улыбчивая девчонка в коротеньком платьице. Лишь румянец выдавал скрываемую бурю эмоций. Аяна провела ладонями по волосам, знакомым движением перебрасывая их через плечо, и взяла мужчину за руку.

— Что за новая напасть? — сдавленно кивнул он на нас.

Аирель уносил меня прочь из дома в прохладу ночного парка, но я слышала и видела всё, что происходило в гостиной.

— Это дела магов и нам лучше пока не вмешиваться. Всё гораздо сложней, чем я думала, — единорог помедлила, а потом тихонько продолжила, потянувшись на носочках к уху человека. — Приготовься к тому, что на твою женщину станут молиться. Смертное воплощение Матери соберёт всех магов и между прочим именно в твоём мире. От них уже не избавиться, — с досадой бросила Аяна.

— А ты смогла бы? — тихо спросил Аморан.

— Я бы избавилась от Аиреля и Хегельга, но не от всех же магов. Это мне не под силу.

— А от меня?

— От тебя в первую очередь, но я не стану отбирать у Паулины любимую игрушку. Когда мы преодолеем Проклятье, ты и так быстро постареешь и умрёшь. Человеческий век не долог. Девочка поплачет и смирится.

— Но она никогда не простит тебя за отца и некроманта.

— Кто знает, кто знает. В любом случае всё чрезвычайно усложнилось. А тебе несказанно повезло, что остальных магов пока здесь нет. Вот кто уж точно не стеснялся бы! Толпы свихнувшихся от счастья магов всех мастей, фу-у-у! — Аяна брезгливо передернула плечами. — Они убили бы тебя или Гнека из самых благих намерений, устранив опасность для своей ненаглядной Водящей души.

— Да уж, посмотришь на меня и сразу скажешь — вот он, счастливчик, — горько хмыкнул Аморан. Громкий заливистый смех пробежал колокольчиками по коридорам дома, а я поежилась, потому что знала Аяну лучше остальных.

Аирель открыл входную дверь и остановился на пороге. Он вдохнул свежий воздух и закрыл глаза. А когда открыл их, я не поверила тому, что увидела. Передо мной снова оказался мой любимый друг, зрачки приобрели свой обычный вид. Аирель очень рисковал, возвращаясь в привычный облик. Он мог утратить контроль над своей армией духов. Движения замедлились, маг, словно застывал на месте. Магические светильники погасли. Мягкое облако непроницаемой энергии окутало нас, превратилось в плотный щит. Даже новым зрением мага я не могла разобрать черты некроманта. Он поставил меня на ноги и прижал к себе.

— Иди ко мне, любимая, — слова текли медленно, нараспев. — Никто не увидит, никто не услышит, девочка моя. Успокойся, милая, сейчас нет причин держать оборону, не нужно быть сильной, кого-то спасать и защищаться. Просто расслабься.

— Но как же… — возразила я, но мягкая ладонь накрыла губы.

— Никто, слышишь, никто не сделает тебя рабыней. Моя жена, любимая и единственная. Водящую души не удержит ни одна клетка, ни одна воля. Аяна хотела бы забрать тебя из этого мира, но уже не сможет и она.

— Я знаю о ней и чувствую, как она борется с собой.

— Здесь и сейчас нет Водящей — смертного воплощения богини, нет жрицы, нет Проклятья. Есть только моя девочка, Паулина. На минуту забудь обо всём, сделай глубокий вдох. Всё получится, мы верим в тебя, значит, поверь и ты. Обопрись на меня, позволь помочь. Ведь знаешь, я не предам, никогда. Хегельг, Аморан, Аяна, все мы изменились, столкнувшись с тобой, и продолжаем меняться каждый миг. Поверь.

Я слушала родной низкий голос, биение сердца успокаивалось. Чего стоило Аирелю внешне непринуждённо и убедительно говорить, а самому прилагать невероятные усилия, чтобы удерживать духов? Сколько мы так стоим, тесно прижавшись в темноте? Минуту? Пять? Пусть на краткий миг, но я расслабилась, почувствовала себя просто женщиной. Закрыла глаза, вдохнула глубоко-глубоко и отпустила страхи, сомнения, а в следующий миг нашла мужскую надёжную ладонь и шагнула на свет.

Глава 20

Поверхность Фесседы гудела от мощи открываемых порталов. Хегельг поддерживал провалы в другие миры собственной силой. Зеркальная плёнка окон в межмирье дрожала, искажая отражённые в ней пейзажи бывшего мира эльфов. Я бы тосковала за этим местом, случись мне навсегда покинуть такую родину. Плодородная равнина с голубыми очами мелких озёр, редкие рощицы и невысокие скалистые горы. Столь приятная взору картина, какая-то домашняя и уютная. Яркое, почти как на Земле, солнце и пронзительное голубое небо. Здесь очень красиво, цвета намного ярче земных или мотейровских, хотя я ожидала чего-то мрачного. Например, зловонных болот, маленьких искорёженных деревьев, скудной растительности и низкого грязного неба. А сейчас удивление заставляло оглядываться по сторонам.

Аирель утверждал, что мир болен, охвачен неизлечимыми метастазами из-за запретного ритуала эльфийских жрецов. Но природа Фесседы блистала великолепием. Буйство красок, сочной зелени и душистых цветов. Червоточина оказалась в другом. Я искала внешние проявления, а нужно всего лишь заглянуть вглубь, и мир уже не покажется таким уж милым и приветливым, как на первый взгляд. Едва шагнув на землю Фесседы, мы столкнулись с огромной проблемой, спутавшей планы. Конечно, Аирель предупреждал, отец предполагал, но никто не мог представить, что реальность окажется настолько хуже.