Скандинавский детектив. Сборник - Мария Ланг

— Сколько вас? — спросил внезапно Ольсон, пытаясь ошеломить собеседника.

Боссе уже раскрыл было рот, но сумел удержаться от ответа.

Две молодые девушки остановились возле них. Из транзистора неслась поп-музыка.

— О, я его просто обожаю, — страстно выдохнула одна.

«Наверное, про певца», — решил Ольсон.

— Ничего ты от меня не добьешься, — бросил Боссе, — ничего.

— Нет так нет. Что будем делать? Поедем вместе в город или как?

— А кто тебе сказал, что ехать нужно в город? Я, по крайней мере, туда не собираюсь.

— Это просто кажется наиболее вероятным.

— Почему?

Ольсон не мог сказать, почему ему так казалось. Хотя мог быть прав и его противник. Идеальное укрытие скорее могло быть найдено не в городе.

— Так ты требуешь доказательств, что девушки живы, прежде чем передашь деньги, — уточнил Боссе.

— Да.

— Придется мне пойти тебе навстречу, ничего не поделаешь. Можешь поехать со мной в город.

— Ага, значит, все-таки там!

— Ближайшим поездом, сейчас он подойдет.

Потом они сидели молча. Боссе напряженно размышлял, как убедить полицейского, что девушки живы. Может быть, письмо? Это лучше всего… И как он не подумал, прежде чем ехать сюда!

Транзистор девушек продолжал греметь, и вдруг музыка оборвалась и звучный голос произнес:

— Мы делаем короткий перерыв в программе, редакция последних известий получила чрезвычайное сообщение.

После короткой паузы раздался звучный голос диктора:

— Кристина Сундлин и Анни Богрен найдены. Состояние их удовлетворительное. Это известие стокгольмская полиция распространила несколько минут назад. Подробности мы сообщим по мере их поступления.

Ольсон и Боссе уставились друг на друга. Лицо Боссе внезапно постарело. Ольсон прервал молчание:

— Это несколько меняет положение вещей.

Но Боссе не сдавался. Известие его ошеломило, но у него на руках все еще оставались козыри.

— Не думаю, — заявил он. — Это только доказательство, что я говорил правду и с ними ничего не случилось. И теперь ничто не мешает мне получить деньги.

— Ты забываешь, что лишился орудия шантажа.

— Я бы так не сказал. Я знаю, что премьер совершил налоговое преступление.

— Это не стоит полмиллиона.

— Да, — спокойно кивнул Боссе. — Я мог бы запросить побольше, но не хочу раздевать его до нитки.

— А ты не боишься, что если я действительно полицейский, то мог бы просто задержать тебя?

— У тебя есть причины этого не делать. Ведь ты же сам сказал: никто не знает, что ты здесь. Но разговорами мы ничего не добьемся. Я получу деньги или нет?

Ольсон мгновенно взвесил все «за» и «против». И пришел к выводу, что ему нечего противопоставить. Этот тип прав. Девушки на свободе, но существует человек, знающий о жульничестве премьера с налогами. Он все-таки попробовал:

— Не думаю, что у тебя есть доказательства незаконного вывоза денег.

— А это что? — спросил Боссе, показав на сумку.

— Согласен, деньги могут послужить уликой, но ты этим не воспользуешься. Слишком рискованно, верно?

— Рискованно, конечно, но и для Сундлина риск не меньший.

Загудели рельсы.

— Подходит поезд, — сказал Боссе. — Давай мне сумку. Ты уже понял, что выбора нет.

Они почти одновременно встали и подошли к краю перрона. Ольсон поставил сумку, Боссе нагнулся, чтобы взять ее. И тут со скоростью ста километров в час пронесся скорый поезд. Казалось, он едва коснулся головы Боссе, но того отшвырнуло на несколько метров в глубь перрона.

С первого же взгляда было ясно, что никакая помощь ему уже не понадобится. Череп превратился в кровавое месиво. Девушки с транзистором завопили, перекрывая грохот пронесшегося поезда.

Ольсон взял сумку и спокойно зашагал к выходу.

— Там случилось несчастье, — сказал он охраннику. — Похоже, насмерть. Тот скорый, что только что промчался, кого-то зацепил.

— А, черт! — ругнулся охранник, запер будку, потом заклинил турникет и побежал на перрон.

Ольсон вышел; ему повезло, у вокзала стояло такси.

— В город, — бросил он.

Полиция не стала особо разбираться с похитителем. Это явно было ни к чему.

Все ясно: нервы Арне Ризефельта не выдержали напряжения. Доказать это было трудно, но все говорило о том, что вначале он убил свою любовницу, а потом покончил с собой.

Анни Богрен поддержала эту версию. На слушаниях, которые начались в понедельник, она подтвердила, что участниками похищения были Арне Ризефельт и Инга Мари Сандгрен.

— А вам не кажется, что у них был еще сообщник? — последовал вопрос.

— Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно.

Лгать оказалось совсем нетрудно, а пришлось: Сундлин и тот милый молодой человек из его охраны объяснили ей, что жизнь Кристины и ее самой оказалась бы под угрозой, выдай она того, третьего.

Да и молчание это окупилось. Жаловаться ей было не на что. Прибавка к жалованью и поток предложений всяческих журналов, суливших любые деньги за исключительные права на публикацию ее истории.

Поздно вечером в воскресенье начальнику полиции пришла телеграмма от сопровождавших Енса Форса: «Прка зисполн енсе пордке». Начальник привычно перевел: «Приказ исполнен, все в порядке».

Облегченно вздохнув, он направился к бару и налил себе виски. «Господи, наконец-то мы от него избавились»,— подумал он.

В тот же вечер начался допрос Енса Форса. Албанская полиция предоставила переводчика, знавшего шведский. Форс был раскован и уверен в себе.

— Я не намерен никому давать отчет, — заявил он, — только непосредственно председателю Мао.

Переводчик поначалу смешался. Потом задал несколько уточняющих вопросов, повернулся к брюнету, руководившему допросом, и передал ему результаты разговора. Тот тут же схватился за телефон.

Эта ночь стала для Форса первой в бесконечной череде ночей, которые ему предстояло провести в албанской психушке.

Тело Боссе идентифицировали только через месяц. Кому-то пришло в голову покопаться в картотеке уголовных преступников. Оказалось, что отпечатки пальцев Боссе хранятся там уже не первый год. Но кто бы стал тревожиться из-за бывшего кассира, который не устоял перед соблазном присвоить казенные деньги и отсидел свое…

Несколько месяцев спустя в крупный банк в центре города зашел молодой человек. Оглядевшись, он направился в отдел ценных бумаг и вежливо поздоровался с элегантным клерком за стойкой.

— Могу я попросить вас помочь мне разместить деньги? — спросил он.

— Разумеется, — последовал ответ. — О какой сумме идет речь?

Ян Ольсон задумался. Часть украденных денег Сундлина он уже потратил. Впрочем, была ли это кража? Это уже не были деньги премьера — он полагал, что их получил третий похититель.

Мария Ланг

ШЕЛК И БАРХАТ

Казалось, день выдался самый обычный. Просто майский день, когда всем в ателье пришлось изрядно потрудиться. К вечеру обрезками парчи, шелка, батиста и кружев были завалены весь пол, столы и стулья. За день все так устали, что решили отложить уборку до утра. С виду все было как обычно — приходили клиенты, вели разговоры, разглядывали модели, и ничто не предвещало катастрофы. Или какие-то признаки все же были? Позднее все пытались вспомнить, что они в тот день говорили и делали, особенно ближе к вечеру, но все казалось совершенно невинным.

И тем не менее в тот день произошло убийство.

Глава первая

ШЕЛК

Би жевала яблоко и говорила с набитым ртом, так что понять ее было трудно.

— Говорю тебе, черный цвет волос тебе идет. По-моему, это как раз твой стиль. Во всяком случае так куда красивее, чем прежде. Кстати, а от природы ты какого цвета?

Ивонна скучающе отмахнулась.

— Это мой натуральный. Но когда ты наконец перестанешь хрустеть своими яблоками? Не думаю, что это так полезно — запихивать в себя несколько кило яблок в день.

Би жевать не перестала, только возразила:

— Что ты! Во-первых, сбрасываешь вес, во-вторых, кожа становится гладкая, как яблочная кожура. Хотя мне на кожу грех жаловаться. Вчера Жак мне сказал…

— Что он тебе сказал?

Ивонна даже не обернулась, но карандаш, которым она подводила брови, замер в руке. В зеркале она видела взъерошенную русую гриву Би и ядовито-красную оправу ее очков, но не заметила ее насмешливого взгляда.

— Да так, ничего особенного. Ты бы и вовсе внимания не обратила. Но ты же у нас избалована комплиментами, не то что я.

Тут приоткрылась дверь, и в комнату вошла Мария Меландер. Би тут же выбросила огрызок в корзину, полную разноцветных лоскутков, и ловко соскочила со стола.