Грешница. Связанные паутиной - Михаил Парфенов

Коза тоскливо блеяла и категорически не хотела учиться летать.

– Попробуй взять ее за ноги, – предложила Ывгадэя.

Сантера отвлеклась от своего занятия – выпихивания домашней скотины с балкона в канал – и с удивлением оглянулась на смутившуюся йорнапулс.

Словоохотливая нежить повадилась наведываться к ведьме в гости, видимо проникшись к ней глубокой симпатией. От нее-то Сантера и узнавала последние свежие сплетни как об остальных жителях Убежища, так и о Совете Власти. Порой сплетни имели довольно интимный характер, за что Ывгадэя могла поплатиться головой.

Верно в народе говорят – болтливый язык сам себе могилу роет.

– Я вижу, общение со мной уже принесло свои плоды. Может, еще и поможешь, добрая душа?

– Помочь я, конечно, могу. Только животину жалко. Зачем ты с ней так?

– За дело! Эта зараза мне весь ковер загадила! Вот куда ее теперь девать? Нет уж, пускай улетает на юг вместе с птицами или срочно учится плавать!

Ывгадэя с неповторимой смесью изящества и печали поникла разноцветным гребешком, похожим на хвост жуткой птицы. Гибкие кости, соединенные тонкой яркой кожей, торчали сейчас из обнаженной спины йорнапулс, укрывая полкомнаты.

Коза протестующе уперлась лбом в пол, лягаясь и задирая куцый хвост.

Устав бороться с упрямой скотиной, Сантера села на пол и захлопнула балконную дверь. В спину дуло. Коза довольно глядела на нее сверху вниз, подчеркивая свое превосходство над остальными углеродными формами жизни. Мол, сдавайтесь, голубушка, я ваша навеки!

– Шашлык. Вот что ждет тебя в будущем, – лениво предсказала ведьма, почесывая ее за ухом.

– Жаль, что нельзя проносить в Убежище животных, – поддержала разговор Ывгадэя.

– Я еще понимаю, почему инкантаторы остерегаются людей. Но чем могут навредить звери?

– Никому сейчас нельзя доверять. То, что выглядит как обычная коза, может ею не являться, – высказала удивительно «глубокую» мысль йорнапулс, вставая с предоставленной ей табуретки. Роскошный гребень расправился, образуя полукруг вокруг грузной фигуры. – Думаю, мне пора возвращаться. Если заметят, что я вышла во внеурочный час, будет худо. В последние месяцы все такие нервные. Бегают, ругаются, у инкантаторов кто-то тайком серебро ворует, в открытых для нас городах смута, люди исчезать начали. Опасно стало.

– Иди уже. Провожать не буду, где выход – знаешь.

Ывгадэя слабо улыбнулась, поблагодарила за потраченное на нее время и, накинув на плечи вязаную шаль, спрятала под нее свой дивный гребень.

– Будь настороже, хранительница дорог Лиз.

– Обещаю.

Скучая, Сантера снова взялась за собранные материалы: газетные вырезки прошлых лет да старинные книги, повествующие о делах столетней давности. Подобной ерунды за полмесяца у нее накопилось с излишком, только пользы особой это вроде не принесло. В прошлом Кнеза присутствовало слишком много белых пятен. Правды почти не писали, лишь приторно-сладкую лесть в угоду дряхлому диктатору.

Интересно, он хотя бы представляет, что о нем пишут? Или уже не рискует здоровьем, на старости-то лет? Сердце может и не выдержать. Да и гадать: было такое с ним взаправду иль все пригрезилось, – довольно затруднительно…

Об Арлете известно и того меньше – везде его старались выставить обителью ужасных бездушных тварей, чудовищных экспериментов и всяческих издевательств над бедными людьми.

И даже сами инкантаторы не желали упрощать ей работу.

Трое пережили гибель Птичьего города – Жиральд, господин Дезире и Розмари Коум (для Сантеры стало открытием, что последняя такой же долгожитель, хотя и не член Совета). Секрет долгой жизни магов оказался прост – постоянные эксперименты с молодильными зельями и чарами «Обманной красоты».

Дела продвигались туго, с неохотой отъявленного толстобокого лентяя. Нуара, который периодически дергал с расспросами, порадовать было нечем. Казалось, что ее дело могло затянуться на долгие годы.

– Где мне искать ответы? А, Нуар? – Ведьма равнодушным взглядом сверлила потолок. – Здесь холодно и сыро. Мне постоянно хочется спать, но я вынуждена работать. Заниматься совершенно бесполезным делом вместо того, чтобы искать Продавшихся… Тоска-печаль. А ты что думаешь? – Она повернулась к козе и обняла ее за шею. Та сразу же воспротивилась такому проявлению любви и подалась назад. Противное животное.

Но все-таки что делать, если не знаешь, что делать?

Где-то за стенкой звучали уже приевшиеся крики и брань соседей. Сантера без интереса пролистала записи какого-то путешественника, зевнула так, что хрустнула челюсть, и отложила в сторону постылую тетрадь. В голове спелым яблоком уже созревал новый интересный план. Она предвкушала веселье и общую панику, которую вызовет следующий ее поступок.

Встав во весь рост посреди комнаты, девушка закрыла глаза и сосредоточилась. Тонкая, как ледяная корочка на луже, дорожка тянула ее за пределы душной квартиры. Туда, наружу, где поет ветер и разбиваются капли дождя.

Вперед, в неуютный чужой мир, вперед, карманник, человек, у которого никогда не будет дома!

Рывком распахнув дверь, впустив в квартиру слякоть и дыхание приближающейся зимы, Сантера вышла на узенький балкон. Внизу билась о сваи мутная загрязненная вода канала СенРекко.

– Да вы шутите!

Склонилась вниз, чувствуя, как кружится голова и сворачиваются в спираль внутренности, уходя к самой глади воды. Ведьма-карманница недовольно нахмурилась, топнула босой ногой и зябко потерла плечи – холодно, до чего же промозглый ветер. Вспомнив о своей «маленькой» проблемке, забежала обратно в дом.

Послышались крики, возня, звон падающей посуды.

Назад она вернулась растрепанной, счастливой, с козой на руках и сонным големом на плече. Коза отчаянно дрыгала ногами, окончательно утвердившись во мнении, что ее решили утопить. Сантера проказливо хихикала, и только глиняная болванка каталась на волнах душевной гармонии и умиротворения.

– Давай, малыш. Сейчас!

Росчерк маленьких крыльев. Шелест ветвей. Карман бесстыдно раскрылся, как губы сладострастной нимфетки.

Затем вода поглотила черноволосую девушку с белой маленькой козой на руках.

Как давно она не пользовалась карманом! Способ Урфико был вульгарен и никогда не нравился Сантере, – разрывая тонкие материи, разделяющие цепь миров друг от друга, они наносили непоправимый вред Спирали. Опасность слияния.

При проходе через карманы глазам путешествующих открывалась совершенно особенная картина. Не короткий прыжок в неизвестность, нет. Каждый видел в ней что-то свое, возможно, отражение собственной души либо тайных страхов. А Сантера просто плыла в тишине и пустоте, разрезанной сотнями алых дорожек.

Ее путеводные нити.

Главное, найти нужную и не отпускать.

Мимо проносились хрустальные шары тысяч и тысяч миров, каждый уникальный и прекрасный в своем неземном блеске. Спиной чувствовалось круговое течение вселенской энергии, создающей одну единую великую Ось Жизни. Игривое парнокопытное ошалело притихло.

Освободив одну руку, Сантера взмахнула ею, словно пробегаясь пальцами по клавишам пианино, напряглась, зрачки расширились, как у дикой кошки. Хвать! – и нужная нить влечет за собой в желанный мир.

Он открывается перед тобой внезапно. Сейчас еще далек, и вот уже перед глазами. Такой странный аквариум с людьми внутри. Ведьма потянулась всем естеством, соприкоснулась с робкой податливой материей.

Нужна лазейка, место, через которое становится возможным проникнуть в чужое пространство. Мелькают в голове пестрые образы городов и полей, тысяч домов, миллиардов разных живых существ. Все это подвластно странной, закономерной и немного безумной системе, где каждый поступок и каждое слово взаимосвязано. Огромный шумный механизм, не зависящий от времени.

Прорыв находится легко. Она проникает пальцами сквозь грань, чувства самые приятные. Захлестывает возбуждение. Еще чуть-чуть, совсем немного…

Элисенти дышал негой и уходящим прощальным теплом, ласковым, как ладони любящей матери.

Земля после дождя скорее напоминала позавчерашний суп, который так любила приносить заботливая колдунья из Гидры.

Геберт тяжело отдувался, поправляя на спине мешок со свежими раками-свистунами, необходимыми для одного крайне щекотливого зелья. Эти серебристо-синие твари, каждая с руку длиной, вяло шевелились и щелкали острыми, точно лезвия ножниц, клешнями, пытаясь обрести свободу.

Рыжий маг уже пару раз ощутимо получал укол пониже поясницы, но терпеливо и упрямо нес распоясавшиеся ингредиенты самолично, хотя мог попросить слуг. Однако он так и не привык к высокому положению, которым его наградил новый Государь – Лакарий Третий, последний из правящей династии Ральеха.

После смерти предыдущего Государя в стране начались беспорядки. Магов конечно же тотчас начали переманивать на свою сторону различные политические силы страны, и Геберт не избежал подобной участи. Он сразу же приглянулся младшему брату умершего, известного своей любовью к разным выдающимся личностям.