Няня для оборотня - Любовь Хилинская

Сейчас мне, конечно, было стыдно за те пьяные мысли. Из-за козла, коим оказался бывший муж, я не готова была лишаться жизни. Я еще докажу ему, что могу быть счастливой. Ну или себе докажу, ему-то уже явно похрен. Родит ему Леночка долгожданного наследника, а Танечка уже не родит. Вернее, все равно родит, но не ему. Мы ж подписали согласие на утилизацию эмбрионов, ради чего пришлось встречаться в клинике репродукции. Было жаль спускать в унитаз с таким трудом добытых крошек, но и хранить их, не собираясь рожать, тоже желания не имелось. Поэтому я решительно поставила свою подпись и вышла, а бывший еще сюсюкался с менеджером, я слышала, они обсуждали программу ведения беременности. Ну и демон с ними, я была свободна и от Димаси и от его фирмы и вообще от всего. Живу вот теперь в лесу как медведица, скоро шерстью обрасту и начну на людей кидаться. Главное — сдержать себя и не броситься на Кирилла. Чертовы феромоны!

На всякий случай я отошла подальше от него, а затем и вовсе направилась в дом, но потом обернулась. Так, стоп! Он говорил, что читает книги! Значит, они у него есть, и значит, я смогу воспользоваться библиотекой. Если не возможно себя больше ничем развлечь, то буду заниматься просвещением. Нести свет во тьму, так сказать. В школе я очень любила читать, была записана во все окрестные библиотеки и буквально проглатывала книги толщиной в три сантиметра за пару дней. Это потом уже стало не хватать времени, я читала все меньше, а в последние годы и вовсе не помню, когда с удовольствием сидела с книгой.

Решительно развернувшись, шагаю к Кириллу, который уже успел занести ногу над крыльцом.

— Подожди! — ускорившись, хватаю его за руку в районе локтя и тут же отдергиваю пальцы, будто обжегшись.

Обернувшись, мужчина смотрит на меня сверху вниз. И без того высокий, сейчас на одну ступеньку выше он смотрится гигантским.

— Да, моя сладкая? — кривит губы в улыбке.

— Можешь дать что-нибудь почитать? — мышцы шеи от неудобного положения успели затечь. Вот как живут невысокие девушки с такими вот дядястепами?

— Могу, — медленно отвечает он и смеривает меня взглядом. — Но за небольшую услугу.

Услугу? На что это он намекает?

Мгновенно ощетинившись, я отступаю назад и вскидываю подбородок. Если сейчас последует непристойное предложение, то… то я не знаю, что я с ним сделаю!

— Поиграешь со мной в шахматы? — наконец, произносит Кирилл, а я непонимающе щурюсь.

Я-то думала, он мне в ленивой манере своей предложит трусы снять и в койку, а он… Шахматы! Надо же! Удивил!

— Мне тут привезли как-то, я даже пробовал сам с собой играть, да только херня все это, — сетует парень и подмигивает. — Все время приходится жульничать, а сам себя хер обжулишь!

— Я не умею в шахматы играть, — отозвалась хмуро, вспоминая сейчас, что запись в школу шахмат — единственное, с чем я обратилась к матери в свое время.

Цена была достаточно высока, бабуля с пенсии оплатить не могла, а я так завидовала своим одноклассникам, которые после уроков ходили на доп. занятия. Конечно, будь моя воля, я б лучше на фигурное катание пошла или на художественную гимнастику, но там вообще все стоило немеряно, поэтому выбор пал на кружок, где корпели светлые головы над ходами фигурок. Получив от родительницы категорический отказ со словами, что моему братцу в новой семье требовалось приобрести подарок на Новый год, а на меня денег не оставалось, я зареклась еще раз обращаться с просьбами. Да, пришлось гордо всем сказать, что я мечтаю выучиться на золотую медаль, так что некогда мне по всяким там кружкам шастать. И тянула учебу как могла, чтобы не противоречить своим же словам.

Сейчас детская обида всколыхнулась во мне, я сжала губы, сглотнула комок в горле, затем вспыхнула под проницательным взглядом Кирилла.

— Я научу тебя, — сказал он. — Ну чего ты ломаешься, будто я тебя на уроки Камасутры приглашаю?

— Я не ломаюсь, — буркнула хмуро, — если такие условия получить доступ к библиотеке, то ладно. Ты сейчас хочешь поиграть?

— Не, — мотнул Кирилл головой, — я сейчас кое-куда отойду, вернусь к вечеру, тебе скажу. А пока можешь подняться на второй этаж, шкаф в спальне, там выбери. Только учти, никаких сопливых романов у меня нет, если ты на них нацелилась.

— Разберусь сама, — хмыкнула и ступила на крыльцо.

В доме было прохладно и чисто. Интересно, парень, а поддерживает такой порядок. Удивительно. Димася бы в одиночестве уже так усрал квартиру, что оставалось бы как Гераклу чистить авгиевы конюшни, а тут все убрано, ни пылинки, ни соринки, даром что деревенский дом. С подозрением приглядываясь ко всем углам, ожидая увидеть хоть один заныканный грязный носочек, я поднялась по лестнице с широкими деревянными ступенями, покрытыми лаком, наверх, где была всего одна дверь, прикрытая неполностью.

Открыв бесшумно, ступила в мужское царство, потянув носом и улавливая мускусные нотки, смешанные с цитрусовым ароматом и еще чем-то непонятным, но таким… будоражащим, отчего волоски на коже приподнялись дыбом, мурашки пробежались вдоль позвоночника и до самых пяток.

В спальне царил полумрак. Расположенная окнами на север, она была еще и затенена раскидистой сосной, которая едва не упиралась ветвями в стекла, загораживая свет.

Широкая кровать, застеленная покрывалом шоколадного цвета, какая-то шкура животного на полу, пара тумбочек у изголовья, настоящие электрические бра, удивившие меня своим присутствием, и книжный шкаф у дальней стены — вот и все убранство комнаты.

Неслышно ступая босыми ногами, подобралась к искомому, застыв в нерешительности. Я и не думала, что у Кирилла здесь может быть большая библиотека, рассчитывая на десяток книг, не более, но их было не меньше сотни, а то и больше. Корешок к корешку, они стояли на полках, так и маня прикоснуться к себе пальцами, провести кончиками по фолиантам, замерев в нерешительности над выбором.

Агата Кристи, Джек Лондон, Конан Дойл, тут же Акунин, какие-то незнакомые авторы, на соседней полке классики, в том числе и «Преступление и наказание», только в богатом переплете с золотым тиснением. Интересно. Я думала, тут будет все заставлено фантастикой, но из нее нашлось несколько книг, и те я уже читала давно.

Гарри Гаррисон с его Миром смерти, а чуть подальше Роджер Желязны с Хрониками Эмбера… Что ж выбрать?

Наконец, остановившись на Гаррисоне, я открыла книгу, с удовольствием вдохнув аромат типографской краски и бумаги, еще