Москва, я не люблю тебя - Минаев Сергей Сергеевич

Я дотронулся кончиками пальцев до лба. Сделал два шага, дернул ящик кухонного шкафа, достал упаковку ксанакса, открыл холодильник, достал бутылку «Перье». Проглотил таблетку, судорожно запил. Существо сидело на диване, отодвинув в сторону ногти на ногах и лак. Теперь ее, кажется, увлек один из альбомов галереи Тейт.

Нет, положительно надо улететь и подлечить нервы. Утренние проклятия неизвестным гадам — верный шаг к шизофрении. Надо быть… более отстраненным, что ли?

В кармане завибрировал айфон. Смотрю на экран.

— Да, Саслан, — отвечаю, стараясь говорить как можно спокойнее, — спасибо, хорошо.

Захожу в кабинет, закрываю за собой дверь. Два оборота ключа.

— А у тебя? Какая? Да ты что? И много? А зачем ты их в чемодан-то положил? Что значит «жэст»? А, понятно. И что было потом? Как? Так просто взял и исчез? С курьером? А курьер откуда? Ясно. Нет, думаю, не стоит. Нет, Саслан, я уверен, что не стоит. Конечно, можешь перестрелять всю курьерскую службу, я в тебя верю, какие у меня сомнения? Ты слишком серьезно к себе… то есть к ним относишься. Пидорасы полные, кто бы спорил. Конченые, я бы сказал. Но если ты их всех перестреляешь, мы никогда не поймем, кто конкретно отвинтил у нас кейс. Потому что. Потому что, ну… это очень правильно, убивать людей, которые тебя обманули, Саслан, я тебя понимаю. Но с трупами всегда есть одна проблема… они потом не могут говорить, понимаешь, Саслан? Пока не знаю. Я тебя услышал. Я тебя услышал очень хорошо, Саслан! Мне нужно подумать. Я буду через полчаса. Обсудим, слышишь?

MENTOS! THE FRESHMAKER!

Ездим по району, стрижем капусту.

Летом народу полно, зимой не густо,

План поимки преступников всегда выполняем:

Если кого не досчитаемся, прохожими добираем.

Десять часов пятнадцать минут. Остоженка

— Слышь? Стоять! Э, а ну стоять! — окрикнули сзади. — Слышь?!

Вася и Фархад синхронно начали разворачиваться. Фархад, увидев милицейскую машину, от страха исполнил еще один лишний оборот, сделавшись, со своим унитазом в руках, похожим на игрушечного деревянного медведя с барабаном, вращающегося вокруг своей оси.

— Чё, оглохли? Стоять, я сказал! — крикнул практически по пояс высунувшийся из окна машины старшина.

— Та-а-ак. И кто мы такие? — Из второй дверцы на землю уже вальяжно ступал лейтенант. Он оправил китель, слегка сдвинул назад фуражку, несколько раз надул щеки, сделал глубокий выдох. — Регистрация есть?

При слове «регистрация» Фархад бросился бежать.

«Пиздец, приплыли», — подумал Вася и зачем-то поставил кейс на землю.

— Стрелять буду! — выпучив глаза, заорал выпрыгнувший из машины старшина и нервно захлопал себя по бокам. Поняв, что стрелять, собственно, не из чего, выругался, нырнул обратно в салон, достал кобуру, снова выругался, снова нырнул и показался уже в фуражке. — Стой, урод! Стреляю в воздух!

Старшина бросился за Фархадом, тот добежал до угла, споткнулся, уронил унитаз и ничком упал на асфальт, закрыв голову руками, как это следует делать при бомбардировке.

— Я не терарыст, я не терарыст! — заплакал Фархад, когда подскочивший старшина принялся выкручивать ему руки.

«Теперь точно терроризм пришьют». Вася уныло посмотрел на блеснувшие на поясе лейтенанта наручники.

— Регистрация есть? — прищурился лейтенант.

— Есть… то есть нет. — Вася вспомнил про отобранный Трифоновым паспорт. — То есть была…

— Понятно. — Лейтенант остановился в метре от Васи. — Чего в чемодане?

— Инструменты, — неуверенно ответил Василий.

— Понятно.

— Со стройки мы. Работаем там, — махнул Вася рукой в сторону забора.

— Вот, товарищ лейтенант, — старшина отдышался и врезал Фархаду подзатыльник. — Бегать он, сука, надумал, а? Бегать он от меня решил, козел!

Лейтенант вопросительно посмотрел на старшину.

— А унитаз того. — Старшина поправил фуражку. — Этот, об асфальт расколол.

— Ми иво на ситройка нашли, на ситройка, ай-яй-яй-ай-ай! Ай! — завизжал Фархад, получив от старшины очередной удар.

— Да ясен хуй. — Лейтенант посмотрел поверх Васиной головы. — Чемодан открой.

— Там инструменты, — тихо протянул Вася.

— Чемодан открой, мудила! — все таким же лишенным оттенков тоном бросил лейтенант.

Вася присел, открыл кейс.

— Нихуя себе! — крякнул старшина. — Ой, то есть… извините, товарищ лейтенант.

— Я не терарыст, я не терарыст, — завел свою волынку Фархад.

— Успокой его, старшина. — Лейтенант присел перед кейсом, снял фуражку, вытер рукавом лицо. — Да, дела… Вы, мужики, знаете, сколько за такие бабки дадут?

Вася попятился.

— Стоять! — рявкнул лейтенант. — Знаете, нет?

— Нет, — дружно ответили гастарбайтеры.

— Это… это, пожалуй, высшая мера… это, в общем, расстрел, да, старшина?

— Так точно, товарищ лейтенант!

— Сейчас поедем на дознание. Кого убили, куда труп дели, да, старшина? — почти шепотом продолжил лейтенант.

— Так точно, товарищ лейтенант.

— Мы не убивали никого, — буркнул Вася. — Мы его на стройке нашли.

— Как же не убивали, когда убивали! — Лейтенант впервые поднял на Васю глаза. — При таких деньгах всегда труп есть. Обязательно.

— Не убивали мы, — упрямо твердил Вася.

— Может, ты и не убивал, а вот по другу твоему есть вопросы. — Мечтательно посмотрел на Фархада лейтенант.

— А-А-А-А-А! — В ужасе закричал Фархад, за что тут же схлопотал по почкам.

— Он тоже не убивал. — Вася закашлялся.

— Да? — Лейтенант надел фуражку, встал. — И почему я тебе верить должен? Вы тут ходите, баб наших насилуете, воруете. Может, тебя кончить прямо тут, и все дела?

— Ну и кончай! — Вася сплюнул и злобно зыркнул на лейтенанта.

— А глаза у тебя хорошие. — Лейтенант расстегнул китель. — Душно-то как, ёпта. Как же душно! И что мне с вами делать-то, с убийцами?

— Мы не убийцы, — повторил Вася.

— Правда? Значит, вас отпустить?

— Вроде того, — кивнул Вася.

— Ну ладно, — пожал плечами лейтенант. — Отпускаю.

— Как это? — Вася широко раскрыл глаза.

— А вот так. — Лейтенант подошел к Васе на расстояние указательного пальца. — Просто.

— Просто?

— А еще раз увижу в этом районе — тупо пристрелю, ясно?

Вася кивнул.

— Не слышу, бля! Ясно?! — рявкнул лейтенант.

— Ясно, — громко ответил Вася.

— Карманы выворачивай.

Вася расстегнул нагрудный карман и вынул две смятые пятисотрублевые купюры.

— А у тебя чего?

Фархад послушно достал из кармана пачку смятых полтинников и передал старшине.

— Это штраф, за регистрацию… Ну, вы поняли. — Лейтенант убрал деньги в карман. — А теперь ноги в руки и рысью отсюда!

Работяги попятились, потом резко развернулись, и, как ездовые собаки, вприпрыжку, понеслись вперед.

— Это… товарищ лейтенант, зачем же мы их отпустили? — Старшина подобострастно заглянул в глаза лейтенанту, когда гастрики скрылись из виду. — Они же унитаз разбили… и вот… человека за бабки убили, наверняка… Может, надо было их это, — старшина два раза согнул указательный палец, — того?

— Степень вины определяет суд, старшина. Мы просто порядок охраняем. И мирный сон граждан. Банкуй, — лейтенант расстегнул еще одну пуговицу на кителе. — Чего стоишь? Тащи кейс в машину! Блядь, как же душно-то… как же душно… щас бы пивком освежиться, да, старшина?

DEUX EX MACHINA

Не говорите мне ничего о «хороших» людях, потому что вся моя жизнь превратилась в руины из-за этих самых «хороших» людей.

Вова. Двенадцать часов дня

«Какой-то щенок проблему создал уапще на ровном месте»… Эх, Саслан, Саслан. Если бы ты в юности изучал философию, то знал бы, что проблемы не создают. Они сами возникают, и только «уапще» на ровном месте. Но ты же ничего не читал, кроме инструкции к гранате РГД, и в этом твоя сила, Саслан. Это якорь, который тебя удерживает. Ты не думаешь, ты стреляешь. Как викинги. Они тоже, помнится, встретив на острове незнакомца, сразу бросались рубить его на части. Потому что незнакомец мог оказаться либо захватчиком, либо злым божеством. Разрубил его — значит, отстоял свою землю, а если он тебя опалил огнем изо рта, значит, попадешь в Валгаллу. С любой стороны хорошее дело. Win-win.