Концерт для колобка с оркестром - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сколько хотите? – спросил охранник. – Вот, держите, она мне всего десять баксов дала. Это журналистка, я ее хорошо знаю. В «Степном волке» часто банкеты устраивают и не всех писак приглашают.
– Оставь деньги себе.
– Чего тогда вам надо? – насторожился парень.
– Ответь на пару вопросов.
– Ну… задавай, – мздоимец перешел со мной на «ты».
– Сюда приходили двое мужчин, брюнет и блондин.
– Ну, – протянул парень, – может, и так. Здесь сегодня полно мужиков, брюнетов и блондинов.
– Эти пришли вдвоем, пробыли недолго и ушли.
С собой они увели женщину, симпатичную, светло-русую, коротко стриженную, волосы у нее все в разные стороны торчат.
– А… а… а, – протянул юноша, – ну! Точно.
– У них не имелось приглашения, и ты их пустил за деньги?
– Ага, дали мне целых пятьдесят гринов, обычно по десятке дают, – разоткровенничался сребролюбивый стражник.
– А теперь сделай одолжение, вспомни поточней, как выглядели парни, о чем они разговаривали, мне важна любая деталь.
– Журналистка, что ли? – нахмурился секьюрити. – Материал пишешь? Ну ваши и проныры! Ты из какой газеты? Я «Желтуху» люблю.
– Угадал, именно там и работаю.
– Значит, так, – принялся вспоминать юноша, – пришли, сунули мне бабки и внутрь шмыганули. Сама знаешь, не всех ваших на тусню зовут, кое-кому вход заказан, поэтому они и платят. Я-то решил, что и мужики из корреспондентов. Смотрелись они прилично, на лиц кавказской национальности ну никак не походили, сумок или портфелей с собой не тащили, так что никакого риска. Пусть, думаю, идут, напишут потом что-нибудь интересное, а мы почитаем.
– Дальше, – поторопила я его.
– Ну они там от силы четверть часа провели и вместе с бабой умотали.
– Она сама шла?
– А как же иначе?
– Всякое бывает. Может, они тащили ее или несли.
– Да нет, – улыбнулся охранник, – собственными ножками топала, и, похоже, она блондина отлично знала.
– С какой стати ты так решил?
– А висела у него на руке, прижималась все, на постороннего так не обопрешься, – излагал свои наблюдения секьюрити, – еще она у него спросила:
«Дорогой, а куда мы сейчас двинем?» А тот ответил:
«Погода играет, на солнышко поедем, на травку, на дачку. Шашлычок сбахаем, ну и все такое». Сели в «Нексию» и отвалили.
– Эй, постой, – насторожилась я, – тебе же отсюда улицу не видно, откуда про «Нексию» узнал?
– Они ушли, – пояснил охранник, – а потом брюнет вернулся и злобно так рявкнул: «Чей „мере“ мою тачку запер? Пойди найди хозяина!»
Секьюрити выглянул на улицу, увидел, что серебристая «Нексия», около открытых дверей которой стоят блондин и женщина, блокирована черным «шестисотым», и порысил в зал искать владельца «мерина».
Больше никаких подробностей охранник сообщить не мог, но мне хватило услышанного. Значит, Федор и Лева опередили нерасторопную госпожу Тараканову. Они быстро нашли Аньку, и блондин, мигом поняв, с каким сортом женщин имеет дело, предложил Замятиной прогуляться на природу. Естественно, Анька моментально попалась на крючок, и троица уехала. Куда? Да, конечно, в Пырловку, на дачу к Федору. Надо со страшной скоростью лететь назад, а то обозленный брюнет, похоже, отменный грубиян, заявится к нам в дом и до смерти перепугает Томочку.
Еще начнет обыскивать комнаты в поисках сбежавшей от него Милы!
Я выскочила на улицу и бросилась к метро, но не успела сделать и пары шагов, как была поймана маленькой, чистенькой бабусей, настоящим божьим одуванчиком.
– Послушайте, деточка… – тоном учительницы младших классов начала она.
Пришлось остановиться.
– Что вам угодно?
– Не могли бы ответить на один вопрос?
Я быстро оглядела бабулю, нет, она совсем не похожа на тех людей, которые пытаются всучить наивным прохожим «отличные китайские фены и чайники всего за сто рублей», маловероятно, что она из «лотерейщиков», которые дурят головы жадным людям, желающим за десять копеек обрести миллионы. Скорей всего, пожилая дама запуталась в улицах и сейчас попросит объяснить ей дорогу.
– Да, внимательно вас слушаю, – улыбнулась я.
– Значит, вы не рассердитесь?
– Нет, конечно.
– И не посчитаете меня нахалкой?
– Спрашивайте на здоровье.
– Правда?
– Да.
– Ах, вы очень милы, – закатила глаза бабушка, – честно говоря, я уж думала: подобных людей среди современной молодежи нет, нынешние девушки такие нетерпеливые, грубые. Вот нас…
Я осторожно бросила взгляд на часы. Ну и влипла!
И ведь ничего не скажешь престарелой болтушке, теперь она опишет мне всю свою жизнь.
– ..учили совсем иному поведению, – пела старушка, – сейчас уже никто не встает со стула, если в комнату входит старший по возрасту. Понимаю, что это глупо, но я, встречая тех, кто родился раньше меня, всегда уступаю место.
Я удивилась. На вид бабусе лет сто, не меньше.
Где же она сталкивается с еще более старыми людьми? Не иначе как на кладбище, но почему она ходит на погост со стулом? Зачем садится, а потом встает?
Из уважения к престарелым? Ой, кажется, не вовремя начавшаяся жара ударила меня по мозгам, вот в голову и лезет всякая чушь. Надо срочно перебить старушку, помочь ей и лететь на вокзал.
– Могу ли быть вам полезной? – вклинилась я в плавную речь бабушки.
– Ах, если, конечно, я вам не помешала…
– Нет.
– Вы столь любезны…
Я стиснула зубы, потом глубоко вздохнула и, навесив на лицо улыбку, воскликнула:
– Ерунда, говорите.
– Ну, у меня пустяковая проблема.
– Я вся внимание.
– Мне не стоило вас тревожить.
– Пустяки.
– Наверное, вы торопитесь.
– До пятницы совершенно свободна, – брякнула я.
Но бабуля, очевидно, никогда не читала про приключения Винни-Пуха и не смотрела одноименный мультик.
– До пятницы? – искренне удивилась она. – Но так долго я вас не задержу, всего на минуту-другую.
– Прекрасно.
– Мой вопрос незначительный.
– Хорошо.
– Ужасное, непростительное любопытство.
– Это может случиться с каждым.
– Но меня воспитывали по-иному, нежели современных девушек. Они сейчас такие грубые, нетерпеливые…
Разговор обежал круг, начался следующий виток.
– Так какой у вас вопрос? – невежливо гаркнула я.
– Право, глупый.
– Ну!
– Нелепый…
– Ладно.
– Вы не станете смеяться?
– Обещаю. Впрочем, я, похоже, понимаю, о чем речь. Говорите название.
Старушка распахнула блекловатые, по-детски наивные голубые глаза.
– Чего?
– Улицы, куда вам требуется попасть, я мгновенно покажу дорогу.
– Что вы, душенька! Я еще не впала в маразм и не путаюсь в магистралях.
– Тогда в чем дело?
– Ах, право…
– Выкладывайте!!!
– Вы писательница Арина Виолова, да? Я видела вас недавно в шоу «Большая стирка» у Андрея Малахова. Ах, милый мальчик, какой милый мальчик!
– Я девочка, – машинально сболтнул язык.
С тех пор, как писательница Арина Виолова стала изредка маячить в телепрограммах, жизнь Виолы Таракановой очень осложнилась. Совершенно незнакомые люди бесцеремонно останавливают меня на улице и начинают выкладывагь свое мнение о детективном жанре. Иногда народ негодует: «Вы пишете дрянь. Развращаете русский народ. Отучаете молодежь думать». Это еще самые приятные из услышанных мною высказываний. Особенно достается мне от пожилых людей. Один дедушка, одетый, несмотря на жару, в черный шерстяной костюм, примерно неделю назад затолкал меня в магазине между прилавками и зашипел:
– Тебя, дрянь этакая, следует из страны выслать.
Вот возьмем снова власть в свои руки и расстреляем подобных писак у Мавзолея…
А месяц назад мне встретилась тетенька с необъятным бюстом. Схватив меня своими ручищами, она, словно бутылку с кефиром, встряхнула несчастную госпожу Виолову и рявкнула:
– Арина, ты пишешь говно! Третью книгу подряд читаю – все говно! Перечитала шесть раз – все равно говно! Не смей больше издаваться! Сколько денег на тебя трачу! Ведь опять куплю новую книгу, чтобы опять убедиться – говно! Народ должен изучать Пушкина!
И что ответить таким? Не покупайте произведения Виоловой? Найдите книжки по вкусу? Литература может быть разной? Если вас после поедания яиц обсыпает прыщиками, это не значит, что другие люди должны навсегда отказаться от омлета? Перестаньте навязывать всем свои вкусы? Не радуйте других своей радостью? Кому поп, кому попадья, кому Пушкин, кому Виолова? И потом, мы с Александром Сергеевичем не исключаем друг друга. Кстати, сейчас мало кто знает, что в начале девятнадцатого века великий поэт считался салонным рифмоплетом, то бишь представителем беллетристики, а не серьезной литературы. По большому счету, мы с потомком Ганнибала коллеги, и он, и я всего лишь хотим предоставить читателям пару-другую часов для отдыха.
