Дорога без начала (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

Таким макаром, истребляя встречный поток монстров, я спустился до четвертого этажа, и там впервые столкнулся с достойным противником. Толпа бегунов на очередном лестничном марше вдруг отпрянула назад и раздалась в стороны, очищая свободный доступ ко мне набегающего снизу топтуна.

Этот закованный в сплошную роговую броню танк тоже значительно уступал мне в проворстве. К тому же топтун изрядно проигрывал в силе и размере любому из оставшихся наверхатуре руберов. И раз уж я справился с последними, логично предположить, что сейчас имел все шансы одолеть и более слабого противника. Но…

Топтун атакует меня не в одиночку, а вместе со стаей. Толстая броня высокоуровневой твари не позволит отмахнуться от него так же запросто, как от бегуна или лотерейщика. Я просто не смогу с одного удара пробить роговые наросты его шкуры, и смертельно ранить топтуна. Значит, топтун задержится рядом и тоже станет наносить удары. Сил у него больше, чем у предыдущих тварей, значит, и зацепить меня он сможет куда как серьезнее. Кроме того, параллельно меня продолжат атаковать бегуны, и я вынужден буду отвлекаться на них, что увеличит вероятность нанесения топтуном мне значительного повреждения… Цепочка рассуждений выстроилась в голове буквально за секунду. Безбашенно рисковать, имея козырного туза в рукаве, было глупо. И я шепнул фразу-активатор:

– Левак!

Тут же привычно окривел на левый глаз, стал стремительно расти и покрываться роговой броней. На ногах затрещали и разлетелись кожаными лохмотьями лакированные туфли. Из-за махом отросших когтей, едва не выронил из руки резак, и поспешил вернуть неактуальное больше оружие обратно в ячейки инвентаря.

Правильно истолковав начавшиеся впереди метаморфозы, почти разумный топтун резко передумал нападать на грозного рубера-слепуна, вдруг появившегося на месте безобидного врага, и, не добежав четырех ступеней до цели, впился когтями в перила и стену, гася разбег и разворачиваясь.

Сбежать ему я, разумеется, не позволил. Выстреливший из-за спины шестиметровый хвост тонким острием жала пробился в щель защитных пластин споровика, и смертельно раненый топтун, тут же потеряв контроль над телом, загремел по ступеням вниз, как кегли, снеся по пути еще шестерых находящихся ниже бегунов.

В разы обострившийся слух позволил разобрать доносящуюся снизу восторженную многоголосицу:

– Повинуюсь!.. Желаю!.. Хочу!..

– Ни в какую стаю никого принимать не стану, – проурчал я, действуя на опережение, и заранее отказываясь от стандартного системного предложения.

Дождавшись окончания метаморфозы, тут же бросился вдогонку за удирающей по лестнице вниз толпой отвергнутых тварей.

Буквально рухнув на плечи запрудивших марш тварей, я за считанные секунды когтями и жалом хвоста умертвил восьмерых бегунов и двоих лотерейщиков. Перевалившись через перила на следующий марш – к очередной партии бегунов и лотерейщиков добавил еще одного ликвидированного топтуна…

Вырвавшись следом за остатками беглецов во двор, я продолжил направо-налево косить тварей без счета.

Подтверждая наступление финальной стадии нашествия орды, среди пребывающего с проспекта во двор потока тварей стало попадаться гораздо меньше бегунов, зато в разы увеличилось поголовье лотерейщиков и топтунов.

Но от одинокого беснующегося рубера все пришельцы по прежнему шарахались, как от огня. За следующую четверть часа я накосил вокруг охраняемого подъезда настоящие горы из трупов тварей. И за все это время лишь дважды мне пришлось биться в полную силу. Сперва, с попутавшим берега матерым кусачом, который порвал мне правое бедро, поплатившись за это оторванной башкой. И уже под конец ударной пятнадцатиминутки с равным по силам рубером.

Схватка с последним закончилась вничью. Похожий на саблезубого тигра урод едва не оторвал мне левую руку, я же вырвал у твари клок мяса из загривка и жалом хвоста здорово оцарапал руберу правый глаз. Осознав примерно равные силы друг друга, мы с рубером предпочли договориться. Тварь отказалась от притязаний на охраняемый мною подъезд, и я позволил руберу уйти из «моего» двора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Приток тварей с проспекта прекратился, когда до окончания действия «Чужой лапы» осталось две минуты. Границы «своих владений» я отстоял, но далось мне это не просто. Изжеванная рубером левая рука висела непослушной плетью, разодранное бедро пылало огнем и вынуждало прихрамывать на каждом шагу.

Подхватив самую ценную добычу – оторванную башку кусача – я направился обратно в подъезд. Наскоро кое-как завалил трупами тварей входную дверь, и начал восхождение на пятнадцатый этаж.

До окончания действия Дара оставалось чуть больше минуты. Сцепив зубы, я энергично ковылял наверх.

Интерлюдия 4

На лицо капнуло холодной липкой гадостью, и мужчина очнулся от продолжительного забытья. В его голове царила звенящая пустота, он не помнил ни своего имени, ни возраста, и был полностью дезориентирован.

Мужчина лежал на твердом каменном полу, лицом к стене, припертый сзади чьим-то неподвижным телом. И здоровяк за спиной по-хамски облапал его, как жену, закинув ногу мужчине на задницу, и придавив тяжелым локтем плечо. Свесившаяся над головой рука незнакомца была залита кровью, которая, скапливаясь на кончиках пальцев, падала ему на лицо.

Одна из этих капель и привела мужчину в чувство.

Поднатужившись, мужчина скинул навалившегося на спину бугая.

В тоже мгновенье сзади что-то зловеще свистнуло, и тут же раздался сочный влажный удар. Мужчина торопливо развернулся и увидел, как насаженного, словно червяка на крючок, «соседа» подхватило навылет пробившее спину роговое жало многометрового хвоста. Легко, как пушинку, протащив тело весом с добрый центнер пару метров по воздуху над перилами, роговое жало сбросило его куда-то на нижний лестничный марш.

Четырехметровый обладатель хвоста горой возвышался на верхнем марше – это было настоящее исчадье ада, демон из преисподней, весь с головы до пят в толстой шишкообразной роговой броне, с огромными когтями на руках и пастью, полной акульих зубов. В правой руке монстр держал чудовищный трофей – оторванную голову такого же, как он гигантского зубастого страшилища, из развороченной шеи которого до сих пор капала кровь.

Хвостатый гигант хромая взбирался вверх по заваленной трупами лестнице. Трупами так же оказалась завалена и межэтажная площадка, на которой волей случая очнулся не помнящий себя бедолага.

Мужчина неловко шевельнулся в своем углу, и на его движение молниеносно среагировало залитое кровью роговое жало монстра.

– Нет! Не надо! – взмолился несчастный.

И сработало!

Смертоносное жало замерло в считанных сантиметрах от его груди.

Уже доковылявшее до этажной площадки чудовище заинтересованно обернулось. И что-то грозно проурчало трясущемуся от ужаса мужчине внизу.

– Я не-не по-понима-маююю! – забился в истерике несчастный.

Чудовище раздраженно мотнуло головой и, с натугой приподняв поломанную левую лапу, провело залитой кровью ладонью по морде. Проделав этот странный ритуал, монстр снова зыркнул на перепуганного человека внизу и неожиданно обратился к нему на понятном языке.

– Везунчик ты, участковый. Вставай и следуй за мной. Поглядим, может и выйдет из тебя толк.

Роговое жало, метнувшись мужчине под мышку, рывком подняло его на ноги и потянуло следом за чудовищем, которое, объявив свою волю, переместилось на следующий лестничный марш и продолжило неуклюжее восхождение.

Глава 9, в которой обуза превращается в угрозу, и мне выкручивают руки в прямом и переносном смысле

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несмотря на широкой великанский шаг рубера, раненая нога не позволила мне за минуту забраться на пятнадцатый этаж. Я до последнего упрямо ковылял вверх, надеясь успеть… Увы! В этот раз обстоятельства оказались выше моих сил. Окончание действие Дара застало меня на межмаршевой площадке между одиннадцатым и двенадцатым этажами.