Уйти, чтобы вернуться. Исповедь попаданца - Александр Борискин

На следующий день Кириллу было выдано новое обмундирование, сапоги и документы, разрешающие поход по магазинам по спецзаданию. Он должен сопровождать интенданта.

Поход оказался не совсем удачным: выяснилось, что часть заказанного в магазинах  Шенебекка отсутствует и за ним надо отправляться в Магдебург.

Это сообщение привело майора в бешенство: он топал ногами и с пеной у рта возмущался "необъяснимой наглостью" Кирилла, которому все плохо, не подходит ни то, ни это. А теперь еще и в Магдебург надо за красками ехать!

Кирилл молча открыл свой этюдник и достал из него почти полностью использованный тюбик с краской аквамарин, привезенный из России. Затем взял тюбик с такой же краской, купленный в Шенебекке. И закрасил ими поочередно два слова на планшете. Разница была, как говорится, налицо! Одно слово сияло и выделялось на фоне других, а второе выглядело блекло и как-то грязно.

- Сами выбирайте, я ни на чем не настаиваю! Но краску, подобную той, что я привез из России, кстати, тоже немецкого производства, можно приобрести только в специализированных магазинах для художников. А они есть только в Магдебурге!

- Да нельзя тебе появляться в Магдебурге! Там на каждом углу патрули! А с твоей выправкой и умением отдавать честь - только на "губе" и сидеть.

- Если меня отвезут в Магдебург на автомобиле к самому магазину, и увезут обратно, то ничего непоправимого не произойдет! Тем более, что это будет не часто: не более раза за два месяца. Зато у нас будут лучшие краски и, соответственно, самые лучшие красочно оформленные стенды.

Майор только покрутил головой, плюнул и ушел из мастерской. А на следующий день вместе с Кириллом поехал в Магдебург.

В магазине он с интересом наблюдал, как Кирилл, выбирая краски, совершенно загонял продавца.  Да еще пытался на ужасном немецком языке "качать права".

Вернулись в часть через три часа. Майор поглядывал на Кирилла с уважением: сумел получить от немцев то, что ему нужно, не постеснялся и не стушевался. Настырный парень!

И потянулись дни за днями. К концу года Кирилл уже самостоятельно перемещался по магазинам Шенебекка, и только в сопровождении одного водителя ездил в Магдебург. К этому все привыкли и воспринимали, как должное.

Наглядная агитация, декорации были в части одними из лучших. Это отмечали все комиссии. Авторитет майора Зеленцова с помощью Кирилла был очень высок.

Глава третья.

После года нахождения в ГДР, Кирилл всем в части примелькался, постоянно ходил в местные магазины за кистями и красками, раз в месяц ездил в Магдебург с водителем. По предыдущим поездкам  водитель знал, что Кирилл проводит в магазине для художников не меньше двух часов, поэтому, как правило, высаживал его около магазина, а сам уезжал по своим делам на это время. Этим воспользовался Кирилл для приобретения восточногерманских марок. Они ему были необходимы для покупки гражданской одежды и билетов на автобус или поезд.

Еще раньше у себя в мастерской в части, Кирилл очистил печатку от меди способом, подсказанным ювелиром. Он маскировал ее только на случай каких-либо проверок при выезде из СССР. Сейчас это стало уже не актуально.

Кирилл дождался отъезда водителя от магазина для художников, вышел из него и направился в ювелирный магазин, который неоднократно видел во время поездок. Он находился в двух кварталах от магазина для художников.

На пути в ювелирный магазин Кирилл постоянно был настороже, так как не хотел попасться в руки патруля, которых довольно много было в городе. Через пять минут Кирилл уже вошел в магазин. Огляделся, и направился к мужчине, сидевшему за оградкой с надписью «Гравер», отделявшей его рабочее место от прилавков с товарами.

Подойдя к граверу, Кирилл поприветствовал его, и на чистейшем немецком языке сказал, передавая тому печатку:

- Я бы хотел продать этот перстень, так как скоро возвращаюсь домой, и мне надо купить подарки семье. Вы мне не поможете?

Гравер - ювелир посмотрел на Кирилла, оглядел его военную форму, потом взял печатку, внимательно осмотрел ее, проверил, золотая ли она, взвесил, после чего сказал:

- Для продажи золота необходимы документы,- и вопросительно посмотрел на Кирилла.

- Ну, какие документы у солдата, кроме увольнительной из части,- развел тот руками.

- Тогда цена будет меньше,- сказал гравер-ювелир.

- Сколько?

- Я могу предложить Вам сорок восточногерманских марок, - произнес гравер.

Реальная стоимость печатки составляла не менее девяноста западногерманских марок. Цена была занижена не менее, чем в четыре раза.

 Кирилл, часто бывая в Шенебекке, представлял цены на гражданскую одежду, которую хотел приобрести: надо было не менее 30 марок, да еще  билет на автобус и поезд - 10, и с собой иметь хотя бы 5 марок.  Итого ему надо было не менее сорока пяти марок.

- Если Вы дадите мне сорок пять марок, это составит не более половины реальной стоимости перстня. Я согласен только на эту цену, иначе не смогу купить подарки,- ответил Кирилл.

Гравер-ювелир покрутил в руках печатку и поинтересовался, где Кирилл так хорошо научился говорить по-немецки.

- Мой отец - немец. Он был в плену в России, женился на русской и там вынужден был остаться. Языку научил меня он.

- Что с ним теперь?

- Перед уходом меня в армию он умер от старых ран, полученных на войне,- ответил Кирилл.

- Хорошо, вот Вам сорок пять марок. Только в память о Вашем отце,- произнес гравер-ювелир.

Спрятав марки в карман, Кирилл вернулся в магазин для художников и только успел приобрести все необходимое, как подъехал водитель.

Загрузившись, они вернулись в часть.

Позднее, часто бывая в Шенебекке, Кирилл постепенно, по одной вещи, чтобы не бросалось в глаза, покупал себе гражданскую одежду, которую, маскируя среди других покупок, приносил к себе в мастерскую. Так он приобрел серые летние  брюки из хлопка, клетчатую рубашку, трусы, по паре носовых платков и носок  и летнюю не дорогую обувь, короткий летний плащ и кепи. Еще пришлось купить самые дешевые наручные часы: свои он решил оставить, чтобы отвести подозрение в побеге. За все пришлось заплатить 35 марок.

Оставалась еще одна проблема - отсутствие каких-либо немецких документов. Хотя это было не критично - документы могли проверить только при наличии каких-либо серьезных подозрений. Ничего нарушать и даже устраиваться в гостиницу  Кирилл не планировал. Но, если бы были любые документы, он  чувствовал себя спокойнее.

Однажды, будучи в магазине, расплачиваясь в кассе за покупки,  он заметил на полу какое-то удостоверение, завернутое в полиэтиленовую пленку.  Кирилл его поднял и, не рассматривая, сунул себе в карман. Уже в мастерской он рассмотрел, что это были водительские права на имя Петера Корхе, 1935 года рождения, выданные в 1963 году сроком, на пять лет.