Фиговый листочек для меня - Джеймс Чейз

Наполнив заново бокал, Пегги уселась.

– В отношении Джонни Джексона, верно?

– Да.

– Разве не ужасно, что старый Джексон застрелился?

– Такое случается.

– Да, по-видимому. Старикам не слишком весело жить на свете, верно?

– Кому как.

– Я не хочу быть старой.

Она взяла свой стакан и выпила.

– Этого не избежать... Вы знали Джонни Джексона?

– Я ходила вместе с ним в школу.

Она красноречиво посмотрела на меня, потом фыркнула:

– Мне его не хватает. Все девчонки бегали за ним, но он обращал внимание только на меня.

Если Джонни Джексон пропал шесть лет назад, ей было около шестнадцати. Если Пегги меня не дурачит, мальчики и девочки в Сирле рано начинают заниматься сексом.

– Из того, что мне говорили, я понял, что Джонни не интересовался девочками.

– Правильно. Абсолютная правда. Он был из тех, кто дружит с одной девочкой... Это была я.

Она допила свой джин.

– Как вы думаете, вы найдете его?

– Не знаю. Надеюсь. Это моя работа.

Она наклонилась вперед, ее хорошенькое личико теперь раскраснелось от выпитого.

– Я очень хочу, чтобы вы его нашли. Мне его не хватает.

– Насколько я понял, он исчез уже целых шесть лет назад. Большой срок для того, чтобы такая хорошенькая девушка, как вы, помнила какого-то мальчишку и до сих пор скучала по нему.

– Он был особенным. Совсем не таким, как здешние болваны. У него была хорошая голова. Могу поспорить, что он добился успеха и сейчас загребает деньги лопатой.

Она вздохнула:

– Я мечтаю, чтобы он вернулся сюда и увез меня из этого богом забытого уголка.

Она посмотрела на свой пустой бокал.

– Он когда-нибудь говорил о том, чтобы уехать?

Пегги покачала головой:

– Он вообще никогда не говорил о себе. Или о своем дедушке.

– Тогда о чем же он говорил?

Она встряхнула волосами:

– Да вы знаете... Мы же были детьми... Иногда он говорил о любви или о том, как трудно жить на свете. Я могла слушать его часами.

Она с жадностью посмотрела на холодильник:

– Думаю, мне надо еще освежиться.

Она махнула бокалом.

– Давайте сделаем перерыв, Пегги. Джин не годится для симпатичных молодых девушек. Во всяком случае, в больших количествах.

Она сделала недовольную мину.

– Что заставляет вас думать, что я симпатичная?

Она налила себе новую порцию джина в бокал.

– Никто в этой проклятой дыре с вами не согласится.

– Почему?

Она презрительно фыркнула:

– Они вам сами объяснят. Единственным порядочным мальчиком здесь был Джонни.

– Вы с Джонни были в близких отношениях?

– Я хотела, но Джонни сказал, что настоящая любовь не такая и что это придет после свадьбы.

Она поболтала свое питье, пошатнулась, бокал выскользнул у нее из рук и упал на ковер, потом, диковато посмотрев на меня, она сказала, и в ее голосе послышалось рыдание:

– Вот почему я хочу, чтобы вы его нашли. Хочу, чтобы он вернулся сюда и женился на мне. Найдите его! Вы слышите?

Повернувшись, она выскользнула из комнаты, хлопнув за собой дверью.

К тому времени, как я вымылся и распаковал вещи, было пора поесть, я был очень голоден. Я спустился в ресторан. В зале сидело человек десять, но большей части мужчины, они уже ели. Все, как по команде, посмотрели на меня. Кое-кто мне улыбнулся, другие только кивнули. Я был уверен, что все в этом просторном зале знали, что я был оперативником, работающим в детективном агентстве, и должен был разыскать внука Джексона.

Я сел за столик подальше от окна. Улыбающийся старый негр-официант подошел ко мне и предложил фирменное блюдо.

– Это одно из лучших кушаний нашей поварихи, мистер Уоллес, сэр, – сказал он, – тушеное мясо с грибами.

Я сказал, что меня это вполне устраивает, и он зашаркал прочь.

Чувствуя на себе любопытные взгляды, я уставился на свои руки на столе. Наверное, думал я, раньше или позже я перестану быть новинкой, но меня раздражало их неприкрытое любопытство, как будто они ожидали, что я выхвачу из кармана либо пистолет, либо живого кролика.

Тут я заметил, что возле моего столика стоит высокий человек с грустным лицом.

– Я Боб, мистер Уоллес. Моя девочка сказала мне, что вы остановились в нашем отеле. Я очень рад.

Обмениваясь рукопожатиями, я внимательно посмотрел на его худое бледное лицо и скорбные глаза. Ему было около пятидесяти, и жизнь не была к нему добра.

– Если у вас имеются какие-нибудь специальные желания, скажите Пегги, – продолжал он, выжимая тень улыбки. – Желаю приятного аппетита.

Он ушел прочь.

Жаркое было великолепным. Я ел его не спеша. В начале третьего я вышел в вестибюль уже после того, как все другие посетители закончили свою трапезу. Проходя мимо меня, каждый из них кивнул мне головой или подмигнул, в ответ я тоже кивал и подмигивал.

Пегги торчала возле стола администратора. Она радостно улыбнулась, но я, не останавливаясь, вышел на улицу и перешел на другую сторону к офису шерифа. Я был совершенно уверен, что шериф Мейзон в это время будет принимать свое "лекарство", так что Билл Андерсен будет совершенно свободен.

Он сидел в кабинете, положив ноги на стол и ковыряя в зубах спичкой. Увидев меня, он скинул ноги со стола и быстро вскочил.

– Ха, мистер Уоллес! Рад вас видеть.

– Зовите меня Дирком, – сказал я, пожимая ему руку. – Может случиться, что мы с вами будем вскоре работать вместе.

Я передал ему о словах полковника.

У него был вид человека, получившего в подарок миллион долларов.

– Это замечательно! Спасибо, Дирк. Это и правда потрясающе.

– Шерифа нет? – спросил я, усаживаясь.

– Он появится часа через три.

– Скажите, Билл, что будет с бунгало мистера Джексона?

– Ничего. Его оставили птицам. Возможно, кто-нибудь пожелает приобрести его землю, но это решать его внуку. Он единственный наследник.

– И никто не знает где он?

Билл кивнул.

– Таково положение вещей. Доктор Стид говорит, что он поместил объявление о смерти Фрэда в местную газету.

Он пожал плечами.

– Я не знаю, принесет ли это пользу, но доктор Стид говорит, что мы обязаны выполнить все формальности.

– Я хотел бы взглянуть на бунгало, Билл. Хотите поехать со мной?

– Вы надеетесь там что-то отыскать?

– Не знаю, пока мы не посмотрим.

– Прямо сейчас?

– Почему бы нет, если вы не заняты.

Он усмехнулся:

– Я сижу здесь день за днем, изнывая от безделья. Это меня сводит с ума. В Сирле нет никакой преступности.

– Так уж и нет? Ну ладно, поехали.

По дороге в бунгало Джексона я расспросил Билла о Пегги. Я сидел рядом с ним в его древнем "чевви", задавшись целью выкачивать из него столько информации, сколько он способен дать.

– Пегги? Тут одним словом не ответишь.

Он покачал головой.

– Понимаете, Дирк, я не могу ее не жалеть. Ее саму и ее отца. У него – неизлечимый рак, жить ему осталось не более года. Если бы не их чернокожий персонал, отель давно бы захирел. Эми, их повариха, привлекает посетителей. Боб отошел полностью от дел. У него непреходящие боли. Всем заправляет Пегги. Я вместе с ней учился в школе. Она была умной девочкой. Когда умерла ее мать, она бросила школу, чтобы помочь отцу управляться с отелем, и с тех пор стала неуправляемой.

– Когда умерла ее мать?

– Примерно шесть лет назад. Пегги тогда было шестнадцать.

– Именно тогда же, когда, как считается, исчез Джонни Джексон?

Он быстро посмотрел на меня.

– Какое это имеет отношение к Пегги?

– Она неуправляемая? Были ли у нее неприятности?

– Этого я бы не сказал. Все неприятности у нее по собственной вине. В этом городке каждый шаг становится известным. А Пегги стала гулять налево и направо и заполучила скверную репутацию. Однако все любят Боба Бьэта. И поэтому покрывают Пегги, если можно так выразиться.

Он снова посмотрел на меня.

– Снабжают ее, как вы выражаетесь, фиговым листком. Но за последнее время упорно говорят о том, что она пристрастилась к бутылке.

– Я слышал, что они были близки с Джонни?

– Это для меня новость. Джонни не интересовался девчонками. Да и потом Пегги была последней девушкой, с которой паренек типа Джонни пожелал бы иметь дело. Он был очень серьезным.

– Да, только я не дружил с ним. Конечно, он был гордостью школы, но держался особняком.

Билл свернул на узкую аллейку, ведущую к бунгало Джексона.

– Он был особенным. Кое-кто из мальчиков решил, что он "зазнайка" и его надо проучить. Припоминаю, что образовалась целая банда озорников. Я был одним из них. Мы загнали его в угол игрового поля. Намечалось его измазать масляной краской.

Он потер свой подбородок.

– У нас была наготове банка с краской и большая кисть. Джонни стоял совершенно спокойно, глядя на нас. Он не пытался убежать, просто стоял и смотрел.

Билл пожал плечами.

– Не знаю почему, но неожиданно нам перестало быть весело. В Джонни было что-то такое, что нас остановило. Либо мы утратили интерес, либо почувствовали себя глупенькими малышами, в то время как он был взрослым. До сих пор не могу этого объяснить. Его внимательные, ничего не боящиеся глаза воздвигли между нами непроходимую стену. Мы пошумели, покричали, как положено, и все разом разошлись. С тех пор мы никогда не приставали к Джонни.