Приятное и уединенное место - Эллери Квин

— Ладно, — заговорил инспектор Квин. — Итак, вчера вечером вы пришли в библиотеку Джулио и сцепились с ним из-за неудавшейся сделки?

— Не сцепились, а поспорили! Тут есть разница.

— Прошу прощения, поспорили. Продолжайте, мистер Импортунато.

— Я думал, что вечером Джулио, возможно, будет в другом настроении и изменит мнение. Но он продолжал упорствовать — вбил себе в голову, что либо кто-то подкупил нашего геолога, чтобы нагреть нас на крупную сумму, либо, даже если нефть найдут, для нас будет экономической катастрофой пытаться руководить добычей и прокладывать нефтепровод через тысячи миль промерзшей земли. Слово за слово, и мы начали осыпать друг друга итальянскими ругательствами. — Марко поднял распухшее от слез лицо. — Но Джулио не умел долго сердиться. «Слушай, fratello,[41] из-за чего мы ссоримся? — внезапно сказал он. — Даже если мы бросим на ветер двадцать восемь или двадцать девять миллионов баксов, черт с ним. Что такое деньги?» Мы оба засмеялись, пожали друг другу руку через стол, я пожелал Джулио доброй ночи и ушел. Вот и все, инспектор Квин, клянусь вам.

Лицо Марко теперь покрылось потом.

— Ты имеешь в виду, что Джулио дал согласие на сделку, Марко? — осведомился Нино Импортуна. — Мне ты этого не говорил.

— У меня не было возможности.

— Минутку, мистер Импортуна, — сказал инспектор. — Вы не выходили из себя, мистер Импортунато? Не опрокидывали мебель? Не били вазы?

— Джулио и я? Конечно нет!

— Мистер Импортунато, — заговорил Эллери. Отец посмотрел на него и сразу шагнул назад. — Вы или ваш брат, случайно, не сбрасывали с его стола пепельницу?

При неожиданной атаке с другой стороны Марко втянул голову в плечи.

— Не припоминаю ничего подобного.

— Когда вы уходили, где именно находился Джулио? Я имею в виду в библиотеке?

— Сидел за своим столом.

— А стол стоял в обычном положении? По диагонали?

— Да.

— Пока вы были в комнате, вы или ваш брат не передвигали стол?

— Зачем нам было его передвигать? Вряд ли я даже прикасался к нему. А Джулио ни разу не вставал из-за стола.

— Вы сказали, что ушли из библиотеки не позже девяти. Похоже, вы в этом уверены. Почему?

— Матерь Божья! — крикнул Марко. — Неужели вы никогда не верите человеку на слово? В четверть десятого в моей квартире меня должна была ждать одна цыпочка — мы собирались пойти потанцевать. Уходя от Джулио, я посмотрел на свои часы. Было без двух минут девять. Я едва успел переодеться. Вы удовлетворены? — Он агрессивно выпятил нижнюю губу.

— Переодеться? Что же было на вас, когда вы приходили к Джулио?

Губа втянулась, а руки так сильно вцепились в подлокотники стула, что костяшки пальцев побелели.

— Ваш китель, мистер Импортунато? — допытывался Эллери. — И ботинки на резиновой подошве?

— Больше я не отвечу ни на один вопрос, мистер кто бы вы ни были! Убирайтесь из моей квартиры!

— Вот как? Вы внезапно решили замкнуться? Почему?

— Потому! Я вижу, что вы уже решили, будто я виновен. Мне следовало послушаться Нино и не разевать пасть. Если хотите узнать еще что-нибудь, можете обратиться к моему адвокату!

Марко Импортунато поднялся и, шатаясь, направился к бару. Нино преградил ему дорогу, но он резко оттолкнул старшего брата, схватил бутылку, запрокинул голову и начал жадно пить. Импортуна и Эннис подбежали к нему.

Под прикрытием начавшейся возни инспектор осведомился вполголоса:

— Что ты об этом думаешь, Эллери? Пуговица могла выпасть из кармана незаметно для Марко. А пепельница могла случайно свалиться со стола, и он ступил ногой в пепел.

— Но стол ведь передвинули, папа. А если Марко убийца, то это не имеет смысла. Предположим, он лжет и сам передвинул стол. Зачем? В результате все стало выглядеть так, будто убийство совершил левша. Но Марко и есть левша. Выходит, он пытался обвинить себя? — Эллери покачал головой. — В данный момент я склонен ему верить. Стол передвинул кто-то другой. Если только… — Он умолк.

— Если только — что, сынок?

— Кажется, я понимаю… — сказал Эллери. — Да, это возможно…

— Что именно?

— Папа, давай вернемся в библиотеку Джулио. И вызови туда дактилоскописта.

Нино Импортуна и Питер Эннис вскоре присоединились к Квинам в библиотеке убитого. Они задержались в квартире Марко, успокаивая его. Инспектор отдыхал в кресле — он выглядел усталым. Эллери стоял у письменного стола.

— Нам наконец удалось уложить его в постель. — Взъерошенный Эннис энергично стряхивал пыль с одежды. — Искренне надеюсь, что он там останется! Когда Марко напивается, с ним приходится нелегко.

— Тебальдо о нем позаботится, — резко сказал мультимиллионер. — Мистер Квин, может быть, хватит на сегодня? Я начинаю чувствовать, будто меня преследуют. В чем дело теперь?

— В этом столе, мистер Импортуна. — Эллери уставился на упомянутый предмет — он стоял по диагонали к углу, как они его оставили. — Как я уже указывал, если стол был в таком положении, а Джулио сидел позади него на вращающемся стуле лицом к убийце, было невозможно нанести левой рукой удар по той стороне головы Джулио, где находится рана. Нет, если бы удар нанес Марко, рана находилась бы с другой стороны головы Джулио. Разве только… — Эллери резко повернулся, — разве только наше предположение неверно и Джулио не находился лицом к убийце в момент удара.

— Не понимаю… — начал Импортуна.

— Погодите! — прервал инспектор. — Как ты это себе представляешь, сынок?

— Предположим, Джулио, сидя лицом к убийце, предвидел удар и за долю секунды до того, как опустилась кочерга, попытался уклониться, но смог лишь повернуть свой стул на сто восемьдесят градусов. В таком случае в момент удара он сидел лицом к углу и затылком к опускающейся кочерге, а не наоборот, как мы думали. Тогда она должна была ударить по другой стороне головы! — Эллери нетерпеливо мерил шагами комнату. — Где, черт возьми, этот дактилоскопист?

— Будь я проклят! — воскликнул инспектор и покачал головой. — И никто из нас этого не заметил! Но, Эллери, зачем тебе понадобился дактилоскопист?

— Чтобы проверить теорию, которая вырастает из выдвинутой мной версии. Если Джулио резко повернул стул, пытаясь избежать удара кочергой, то он мог инстинктивно выбросить вперед руки, чтобы не свалиться со стула. А если это произошло, то руки Джулио никак не могли избежать контакта со стенами, которые встречаются в этом углу. — Эллери протиснулся за стол. — Примерно в этом месте… А вот и он! Сюда, пожалуйста, Мэглай, не так ли?

— Но мы уже все проверили, мистер Квин. — Эксперт был небрит и в грязной, мятой рубашке без галстука. Недовольное лицо свидетельствовало, что его оторвали от телевизора и бутылки пива. — В чем проблема, инспектор?

Старик вяло махнул рукой:

— В этом углу, Мэглай. На стенах. Эллери вам покажет.

Спустя несколько минут они уставились на два больших смазанных отпечатка ладоней на уровне плеч сидящего человека. Каждый отпечаток находился примерно в футе от того места, где встречались две стены, а кончики пальцев были слегка наклонены в сторону другого отпечатка.

Никто не проронил ни слова, пока дактилоскопист не собрал свое оборудование и не ушел.

— Ясно, как на фотоснимке! — сказал инспектор, тщетно пытаясь изгнать ликующие нотки из своего голоса. — Именно так все и произошло! Раз Джулио сидел спиной к убийце, рана находится там, где ей следует быть, если удар нанес левша. Впрочем, никаких «если». Теперь очевидно, что Джулио убил левша. Сожалею, мистер Импортуна, но вкупе с золотой пуговицей и следом ботинка это снова указывает на вашего брата Марко — причем еще сильнее, чем прежде…

— Подождите, — прервал Нино Импортуна. — Вы не ответили на важные вопросы. Почему Джулио не оставили сидящим лицом к углу? Почему его тело повернули таким образом, чтобы лицо упало на стол?

— Если бы вы не были так расстроены, мистер Импортуна, — сказал Эллери, — то смогли бы сами на это ответить. Допустим, Марко только что нанес смертельный удар — улики вынуждают нас предполагать это — и смотрит на голову неожиданно повернувшегося Джулио, рана на которой безошибочно выдает удар, нанесенный левой рукой. А он, Марко, левша. Убийцы, мистер Импортуна, редко хотят быть пойманными. Поэтому Марко поворачивает тело Джулио лицом к нему. В таком положении удар левой выглядит невозможным, как мы до сих пор и предполагали. Разве для Марко это не достаточная причина, чтобы не оставлять тело брата лицом к углу?

— Да, но зачем Марко могло понадобиться передвигать стол? — возразил Импортуна. — Если бы он оставил его стоящим по диагонали к стенам, но повернул Джулио лицом к себе, вы бы сказали, что убийца правша, а не левша. Если Джулио убил Марко, то у него были все основания не передвигать стол. Поэтому я спрашиваю снова: зачем он передвинул стол, помешав собственному плану, мистер Квин?