Седьмой создатель - Юлия Давыдова

Тамара с трудом огляделась. Глаза слезились и горели от наполнившей их грязи, а в груди растекалась боль от сломанного ребра.

Допрос переместился на Первого. Его били с настоящей злобой. Это угадывалось в движениях роботов. Они не пользовались оружием, они били клешнями, вкладывая всю силу в удар.

Тамара поняла. Конечно, первый робот ненавистной базы. Можно было представить их радость. Они готовы были разорвать его на куски и рвали. Сдирали броневые пластины, просовывали под них все, что было – лезвия, крюки, щупы, чтобы добраться до нервных центров, чтобы причинить боль. Много, сильной боли.

– Тот же вопрос, Первый робот, откуда человек? – прогрохотал скорпион.

– Оттуда, где их много, – голос Первого подрагивал. – Жаль, что ты их не увидишь.

Скорпион поднял девушку так, чтобы ноги оторвались от земли.

– Ответ принят, – криво ухмыльнулись ротовые пластинки, – с этим человеком можешь попрощаться.

За спиной Тамары внезапно стих звук двигателей Медузы и машина с глухим ударом опустилась на землю. Роботы успели оглянуться. Рука Первого, крепко зажатая в кулак все это время, раскрылась, и на ладони остался шар электромагнитной гранаты.

– Нет! – закричала Тамара.

Смертельный холод припал к сердцу, заставив его замереть.

– Не надо!

Но индикатор взвода уже горел.

– Люблю тебя… – прошептал Первый.

Сильнейший импульс снёс роботов, вышибая из них искры, ломая и разрывая электромагнитные связи в их телах, и Тамара беспомощно смотрела, как то же самое происходит с Первым. Скорпионы рухнули на землю кучей металлолома, а девушка с воплем подскочила к нему. Из пробитого грудного панциря сочились красные струйки, глаза погасли, и пальцы неестественно выгнулись от боли, которая разорвала его изнутри.

Тамара размазала слезы по щекам, сейчас не время! Она села в кабину Медузы, запустила двигатель. Всё заработало, ведь Первый дал команду полного отключения, чтобы спасти машину. Девушка поднялась в воздух, активировала магнитный погрузчик, взяла тело робота в грузовой отсек.

У неё было всего несколько минут. Еще несколько минут клетки мозга должны быть живы!

Радар распознал несколько объектов с южной стороны. Машины-разведчики класса «головастик», высокоскоростные, мощные и вооруженные. Тамара устремилась на базу, стремительно набирая скорость, но преследователи быстро сокращали дистанцию. Медуза выдала перед глазами пилота значки захвата цели. Противник достиг зоны поражения и сразу пошёл в атаку.

Тамара мчалась на предельно возможной скорости. Маневрировать на высоте меньше километра для пилота, летающего первый раз в жизни, было смертельно неоправданно. Но когда значок ракеты на радаре ринулся вдогонку за Медузой, девушка увела машину в петлю, даже не заметив, как это произошло. Палец лёг на кнопку «огонь» и две яркие вспышки вылетели из орудий Медузы. Взрывы разорвали небо огнём и дымом, а машина уже вернулась в боевое положение и устремилась дальше.

Множественные значки преследователей показались на экране радара, через секунду яркие сгустки реактивного следа ракет стало видно и невооружённым глазом. Они догоняли Медузу стремительно. Но внезапно остаточный свет ионного заряда расчертил воздух. Тамара выдохнула. Заработали башни базы, обеспечивая Медузе коридор. Вспышки орудий раскрасили небо. В зоне поражения башен у преследователей не было шансов.

Девушка направилась к посадочной площадке.

– Тора! Бригаду медроботов наверх! Готовь реанимацию для Первого!

– Поняла, – ответил компьютер взволнованным голосом.

Каро с бригадой встречал на месте. Лифт быстро домчал к сектору реанимации. Медроботы облепили тело Первого.

– Множественные повреждения, – рапортовала Тора, – разрывы пара-армидных волокон, нарушение потока нейронов эфферентных нервов…

– Показатели жизнедеятельности систем на центральный экран! – приказала Тамара.

Центральный экран даже не вспыхнул.

– Тора, в чем дело? Показания?

– Данная процедура запрещена.

– Что? Кем запрещена?

– Первым роботом.

– Тора! Я седьмой создатель, у кого больше полномочий?

– У тебя.

– Отменяю приказ Первого, показатели на экран!

Мониторы с данными разных систем зажглись над головой Тамары и, увидев центральный, она замерла. Сердце ударило в ребра с такой силой, что девушка судорожно вцепилась в железный стол.

На мониторе слабеющей линией тянулся сигнал мозговой деятельности… Человека!!!

– Каро… – прошептала Тамара. – Ты это видишь? Видишь?

Робот наклонил голову.

– Каро!

– Наблюдаю необратимую атрофию клеток мозга, смерть через пять секунд, – сообщила Тора и через паузу добавила: прощай, Первый.

– Прощай, Первый, – повторил Каро.

У Тамары кружилась голова, сильно тошнило и ноги совсем не держали.

Мозг человека! В железном теле робота!

– Кто…? – голос совсем пропал в сухом горле.

Робот молчал.

– Кто он?!

– Не понимаю вопрос, – вполне честно ответил Каро.

Слезы просто задавили, и Тамара провыла:

– Человек в теле Первого!

– Информация засекречена, – невозмутимо ответили оба робота.

– У меня высший допуск в истории человечества! – закричала девушка. – Я седьмой создатель! Кто был в теле робота и как долго?!

Каро промолчал, но Тора, оценив статус седьмого создателя, произнесла:

– Операция слияния сознаний проведена двенадцатого мая две тысячи двадцатого года. Извлечён и пересажен в тело Первого робота мозг создателя Вадима Мальского.

Тамара стояла ещё секунду. Каро шагнул к ней, подставил руки. Девушка потеряла сознание.

***

Утренняя поверка базы разбудила уставшее сознание. Пальцы, сжимающие холодный металл, совсем заледенели и словно склеились с ним. Тамара с трудом оторвалась от тела Первого. На поверхности остались её отпечатки и тихо исчезли, словно впитавшись в мёртвый металл.

Вадим умер здесь на базе. Ожог семидесяти процентов кожного покрова. Он был ещё жив, когда настоящий робот Первый привёз его, и смог дать указание спасти свой мозг во что бы то ни стало. Первый посчитал, что для человека психически невозможно прижиться в теле робота и поэтому он предложил слить своё сознание и сознание Вадима в единое целое. Тогда переход в тело из металла будет для последнего не столь ужасен. Он не ошибся.

Первые годы, проведённые в этом теле, были пыткой, но потом Вадим привык настолько, что перестал вспоминать о том, кем он был. Он уже не был человеком, но…

Люблю тебя?

Лицо Тамары застыло в оплывшую заплаканную маску.

Все это время, все холодные, одинокие годы боли, уже не имея настоящего сердца, все равно люблю.

Тамару Ланину застрелили, когда, предчувствуя какую опасность таят в себе искусственные убийцы без страха и сожалений, она сохраняла единственную силу, способную противостоять им – роботов первого дивизиона. Но разве все это стоило хоть чего-нибудь? Война все равно началась, человечество погибло. Выжжено дотла своими же боевыми машинами. За что же тогда сражался Вадим? Что он делал на этой базе? Что защищал? И зачем он создал клон Тамары?

Так ясно это стало теперь. Никто кроме Вадима не мог создать её. Никто не имел таких ресурсов, такой власти в этом мире роботов и никому, кроме него она не была здесь нужна.

Тихо гудели генераторы, на подуровнях вспыхивали огни. Точки роботов-ремонтников бесшумно проплывали вдоль этажей. Тишина была глубокой и гулкой. Никто не смел беспокоить Тамару и её горе. Никто.

Неслышно вошёл Каро, долго смотрел на девушку, потом произнёс:

– Проверка завершена. Работоспособность базы девяносто семь процентов…

Он замолк, встретив на себе её хмурый взгляд.

– Прости. Я взял на себя обязанности первого робота.

Тамара кивнула:

– Продолжай.

Каро закончил доклад, и уже собрался было уйти, но остановился.

– Тамара, сектор утилизации ждёт твоего решения.

– Да, я помню, – девушка встала, вытерла щеки.

Слезы так и катились по ним, сами по себе.

– Сейчас, накопитель памяти…

Она запустила руки в раскрытый череп Первого под мозговую капсулу, извлекла синего цвета пластинку.

– Это в архив, пометить как особо важный…

Тамара удивлено остановилась. В нижнем правом углу накопителя памяти сверкнули алмазными чернилами слова:

«Любимой Тате от Вадима. То, что нужно приходит тогда, когда важнее более всего другого».

Девушка повертела пластинку в руках, непонимающе перечитала послание. И вдруг заметила на одной из микросхем памяти заглушку. Алмазная капля, такая же, как чернила нанесённых слов, покрывала несколько миллиметров. Если там и были данные, то они точно не были доступны никакому сканированию под такой оболочкой.

– Тора, прочитай, пожалуйста, ─ Тамара положила накопитель на стол.

Синий луч пробежал по очищенной микросхеме, и монитор отразил данные в визуально доступном виде. Это оказался подробный план базы. В левом углу красовалась надпись «Гея. Фаза три».