Генерал Кононов. Том II - Константин Черкассов

На вопрос, имеет ли право казачество совершенно отделиться от России, Донской Атаман ответил:

«А почему же нет?!

Другое дело, следует ли совсем отделяться от России казачеству? По моему, сейчас это никак неуместно. По крайней мере до тех пор пока мир не избавится от всяких диктаторов с аппетитами завоевать все другие государства. Наоборот, сейчас казачеству и всем другим народам России нужно не разъединяться, а как можно крепче объединиться и дать всем нашим врагам должный отпор. Вы не думайте, что нас тут особенно любят. Мы заграницей за двадцать пять лет хорошо поняли Запад и знаем, что западные страны не любят Россию, ни красную, ни белую, ни зеленую, ни какую другую вообще. И знаем, что ждать добра нам от этих благодетелей больше чем наивно. Были мы с ними и союзниками и хорошо знаем, чем этот союз окончился. Урок мы от них получили хороший, и я вас заверяю, мои герои, что верить и надеяться можно и нужно только народам нашей необъятной Родины-России, и в первую очередь самому большому и сильному из нас всех — народу русскому. Только в братском союзе с русским народом можно победить всех наших врагов.

Вы не должны обижаться на тех простых русских людей, которые считают казачество сословием, а не народом. Эти русские люди не виноваты в этом своем невежестве. Виновна в этом царская власть, приучавшая русский народ целыми веками рассматривать казачество, как военное сословие.

Большевики, как вам известно, признали и украинский и белорусский и все другие народы России. В Советском Союзе числится Украинская Советская Социалистическая Республика, Белорусская Советская Социалистическая Республика и т. д., а вот казачьей республики и в помине нет. Большевики духу казачьего боятся. Они знают, что с казаками играть, как они играют с другими народами в республике, им не следует и в этом они не ошибаются. Большевики хорошо знают казачество и правильно оценили качество своих непримиримых врагов-казаков. Между казачеством и большевиками никогда не было и не будет компромисса, ибо свобода и диктатура — две никак не совместимые вещи.

Как нам известно, в Красной Армии имеются казачьи полки и даже дивизии. В Советском Союзе существуют казачьи ансамбли песни и пляски. Ставятся фильмы, в которых казаки якобы защищают «любимого отца народов», а советской казачьей республики все-таки нет. Вот почему почти все люди из Советского Союза, включая даже и многих молодых казаков, с которыми мне пришлось уже не раз беседовать, не считают казачество самостоятельным народом, и, как правило, у них у всех неопределенное понятие о казачестве по этому поводу и вообще очень слабое знание казачьей истории.

Еще раз скажу вам, нам казакам с русским народом не из-за чего ссориться. Во всех наших общих бедах виновата власть, как царская, так и советская. Русский народ имеет больше оснований сердиться на казаков: ведь русский безземельный мужик шел к казакам наниматься в батраки, а казаки служили власти полицейской силой не дающей этому мужику ни земли, ни воли. Чего уж тут скрывать истину.

Все это нужно помнить и не слушать всяких глупых политиканов из лагеря сепаратистов, обвиняющих во всех бедах русский народ. Знаем мы, кому эти горе-политики хотят услужить, но по-видимому их хозяева напрасно тратят деньги и осыпают делителей России своими почестями и портфелями министров. Ничего у них не получится.

В Февральскую революцию все казачество высказалось за республику и федерацию с Россией, за это же казачество воевало и в гражданскую войну. Генерал Деникин был против этого и хотел силой задавить это стремление казачества, чем и погубил все Белое Движение.

Я уверен, что генерал Власов не генерал Деникин, и поэтому верю, что на этот раз мы будем победителями.

В свое время я желал, чтобы территории свободных народов России стали республиками объединенными федерацией, а все государство возглавлял бы монарх — этого также желал и Атаман Краснов, но теперь в связи с изменением происшедшим в народах России под большевистской властью, подобное возглавление всего государства совершенно неприемлемо. Приемлемым может быть теперь только избранное коалиционное правительство. Так это представляли себе и покойные Атаман Каледин и генерал Корнилов.

А самое глазное, я хочу вам, мои родные дети, сказать, что теперь казачество не должно больше служить никакой власти, преследующей однобокую свободу в нашем Отечестве. Казачество должно служить только такой власти, какой она была у нас — казаков в старину — власти избранной самим народом и зависящей от самого народа.

Я верю, что новый вождь Освободительного Движения Народов России, генерал Власов, поведет народы России по пути ведущему именно к такому государственному устройству нашего Отечества, в котором равноправные народы России смогут избрать себе власть от них зависящую.

Только на такой путь, я, как старший казачий Атаман, могу благословить вас. Я уверен, что ваш молодой казачий вождь — ваш «Батько» — Иван Никитич Кононов — поведет вас именно по этому справедливому пути. Вот с какой целью я указываю вам путь», — подчеркивая последние слова, сказал Донской Атаман.

После ответной речи Кононова старым казачьим вождям, все подняли тост за братство и единство народов России в борьбе за свою свободу. После ряда тостов, после того как разговор стал веселым и шумным, Кононов подал знак нам, сидящим в стороне и с нетерпением ожидавшим этого знака. Наш знаменитый полковой музыкант Костя, баянист — баянист-виртуоз, вскинув чубом, рванул свой баян, а мы с гиком и свистом пустились в пляс. Прыгая один через другого, через головы и кувыркаясь мы шли вприсядку и щупаком направо и налево, работая обнаженными казачьими клинками. Искры летели при рубке от скрещивания клинков и над головами и под ногами мелькали их острые лезвия. Стараясь перещеголять друг друга в удали и лихости, мы не жалели сил и с азартом наперебой под свист и гик неслись в бешеной казачьей пляске.

Старые генералы с восторженной радостью смотрели на нас и на их лицах светилось неописуемое, но очень понятное нам молодым казакам чувство. Под аплодисменты и приветственные выкрики, запыхавшись, мы отошли в сторону. Ген. Шкуро, наполнив стаканы стал подносить их нам, обнимая и целуя каждого из нас. Когда же заиграли лезгинку и я стал делать первое движение выхода, ген. Шкуро, не выдержав, подоткнул полы черкески и плавно, мелко перебивая ногами пошел мне навстречу. Когда темп участился он все еще пробовал делать какие-то резкие движения, но вскоре, запыхавшись, под общий веселый смех и гик обессиленный упал на руки казакам, подхватившим его налету.

«Загнали бисовы диты Батько Шкуро!» — говорил он, жалуясь на быстрый темп музыкантов.

Помнится, Донской Атаман, потрепав меня за чуб, спросил:

«Ты что, сынок, кавказских кровей?»

Я ему ответил, что совсем нет, что по рассказам моего отца, наши предки были греки поселившиеся на Дону.

«А мои — татары, а вот у генерала Шкуро, предки были украинцы, но, слава Богу, что мы все казаки!» — весело сказал Донской Атаман и опять ласково потрепав меня за чуб, отошел и сел к столу.

Веселье затянулось допоздна. Уже было темно, когда я пришел к себе во взвод и, несмотря на усталость, с восторгом стал рассказывать моим казакам о замечательных «стариках»-умницах. «Молодец генерал Шкуро, не зря его Батько так любит!» — с восторгом говорили казаки.

Два дня гостили старые генералы в 5-м Донском полку. Много было переговорено, во многом было достигнуто общее понимание.

Уезжая все трое клялись быть верными делу Освободительной борьбы. Обещали через генерала Краснова нажимать на немцев, требовать развертывания 1-й Казачьей дивизии и удаления из нее немцев.

Прощаясь, долго сжимали друг друга в объятиях, по старинному казачьему обычаю крест-на-крест целовались и крепко пожимали руки.

Донской Атаман, прощаясь с Кононовым еще раз сказал, что он хорошо понял его и глубоко уверен, что Кононов сумеет вывести казачество на правильный путь, что сам он — Донской Атаман — используя все свои возможности будет ему в этом всеми силами содействовать. Кононов, за это короткое время поняв благородные честные души старых казачьих Атаманов, крепко их полюбив, с искренним порывом ответил Донскому Атаману:

«Господин генерал, я всеми силами украшал, украшаю и буду украшать казачью славу. Клянусь вам, я отдам все свои силы и, если нужно и жизнь, и выведу казачество на путь указанный вами!» — подчеркнул последнее Кононов.

Донской Атаман, крайне растроганный ответом Кононова, снял с себя генеральские погоны и протянул их Кононову.

«Вот тебе, дорогой Иван Никитич, мои погоны. Им много лет, получил их, когда был еще на родной казачьей земле, возьми на память. Будешь генералом, а ты будешь, одень их и веди казачество к свободе и славе!» — торжественно сказал старый Атаман, вручая свои погоны Кононову. Расцеловавшись с Кононовым, он круто повернувшись, пошел к ожидавшей их машине.