Американец. Мировая Война - Григорий Сергеевич Рожков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такого я никак не ожидал! Американский режиссер возмущен излишне простым, отупляющим сценарием! Как мне хотелось, что бы эти слова услышали все режиссеры моего мира образца 2012 года! Вот смеху-то было б… Но свою правоту я отстоял без особых усилий. Стоило указать на сжатость сроков съемки фильма и требования заказчика — должно быть победоносное сражение с участием солдат РККА и армии США и режиссер легко согласился, начав подготовку к съемкам.
Тут-то подкрался белый и пушистый полярный зверек. Сниматься оказалось некому и, главное, не в чем! Если роли американских и немецких солдат удалось с грехом пополам за пару дней заполнить людьми, добыть им достаточное количество обмундирования, снаряжения, вооружения и даже несколько единиц бронетехники, то вот с РККА получился глубочайший провал. И не только у нас, но и в Юниверсал тоже! Я тогда сокрушался по этому поводу — как это так, немцев обули, одели и вооружили за два дня во все аутентичное, а для Красной Армии ни людей, ни обмундирования, ни оружия не нашли! Как так-то? Заказ на фильм правительство выдало, а обеспечить содействие советской стороны — забыло!
Что тогда началось! Ни пером описать, ни словами сказать… Режиссер стал звонить во все инстанции. Сначала искал настоящих красноармейцев, так как узнал что недавно в Америку из Аляски на учения прибыли советские десантники. Не добившись успеха в поисках настоящих солдат, он стал искать русскоязычных граждан Лос-Анджелеса и хотя бы десяток комплектов советского обмундирования. Нашел что-то, и попросил меня проконтролировать вопрос. Контроль мой не потребовался. Я посмотрел на будущих красноармейцев, оказавшихся немолодыми царскими офицерами, бежавшими из СССР после Революции, потом посмотрел на их же обмундирование, выданное за красноармейскую униформу, и сказал свое решительное нет! Обижать русских людей, не смотря на свою неприязнь к советской власти, пришедших на помощь по первому зову, я не хотел, но и допускать подобных провалов тоже не желал. Но подивился на такой поворот — бывшие белогвардейцы рвутся в кино красноармейцев играть!
Все остановилось. Фильм как таковой оказался под угрозой. Режиссер уже по инерции пытался что-то придумать, но все катилось в тартарары. И тут, подобно героям эпоса, в трудный момент на выручку явился Лиам со своими связями в ОСС. Вечером, после тяжелого дня поисков, я добрался до гостиницы и за ужином в местном кафе высказал мои горькие жалобы куратору, и тот неожиданно выдал шикарную фразу: «Надо было сразу мне сказать! Сейчас позвоню в Вашингтон, и все будет, Майкл!»
И представляете, на утро в Лос-Анджелес на транспортниках прилетела целая рота десантников РККА! Мы с Золтаном Кордой с абсолютно потерянным видом стояли на взлетно-посадочной полосе, и заворожено смотрели как из самолетов, со всем своим снаряжением и штатным оружием выгружаются сто с лишним красноармейцев. Самых настоящих бойцов ВДВ РККА. Командиры покрикивали на бойцов, строили их пред нами, а мы стояли и с восхищением смотрели на чудо. Это был шок и трепет!.. Но восхищаться и радоваться времени у нас не было, и тем же днем ребята из 7-го воздушно десантного корпуса приступили к изучению своих нехитрых ролей. А костюмеры приступили к порке и шитью — требовалось заменить много голубых, повседневных ВДВшных петлиц на полевые темно зеленые. Для командирских фуражек так же требовались темно зеленые ленты — родной васильковый околыш пришлось прятать. Кино-то будет цветным!.. А ребята все горевали — форму их портят, из элиты в пехтуру превращают! Ну а что? Им из-за спешки не выдали в дивизии полевое обмундирование, и примчались пацаны в Голливуд в повседневной форме. Зато с оружием и с камуфляжными халатами…
Съемки начались в середине апреля. Далеко от Лос-Анджелеса места для съемок искать не стали — на западе от города, в районе Санта-Моники нашелся небольшой заповедничек с соснами и песочком, отдаленно похожий на Белорусское Полесье.
И тут поначалу как-то не задалась работа. То погода шалила, затягивая небо тучами, то власти местные технику в заповедник пускать отказались, то пиротехники напортачили и чуть не поубивали актеров, то вызванный для съемок удара с воздуха самолет не вовремя над площадкой пролетал… Короче было очень весело!..
А потом все понеслось, завертелось. Актеры и я с ними бегали, прыгали, крались через лес, стреляли холостыми, дрались в рукопашной друг с другом. Рядом со здоровущими камерами бегали операторы. Звукооператоры пыхтели над записью звуков. Пиротехники взрывали все что видели. Осветители носились повсюду со своими лампами и слепили всех подряд. Гримеры, заляпанные с ног до головы бурыми пятнами, замазывали очередного актера бутафорской кровью… Все пахали от заката до рассвета без передышек и перерывов на обед — только бы скорее отснять нужный материал и скроить фильм!..
И через две мучительных недели все закончилось. Режиссер выскочил на съемочную площадку и во весь голос закричал: «Все! Мы закончили, друзья!» В тот момент все единогласно воскликнули победное, громогласное «УРА!», словно мы не кино снимали, а Берлин брали!
И стоит признаться, благодаря тем замечательным, полным ярких воспоминаний, непростых и интересных решений дням, я многому научился. Еще ни разу прежде в своей жизни я не был так сильно связан с коллективом. Никогда прежде! Лишь там, в окружении тружеников киноискусства, преданных своему делу, я, считай, что посторонний человек, был нужен окружающим, и они нужны мне. Я впервые осознал, что даже мой самый надежный и верный коллектив — мой взвод, не так сильно нуждается во мне. Там много людей следящих за мной, поправляющих, оберегающих меня… И они, работая рядом со мной,
