Накануне космического хаоса - Саша Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы все ошибаемся. Невозможно жить без ошибок, — пожал плечами Петер, — в любом случае, Эрамгедон вас бы поймал, даже если ты остался бы с ними. Ты молодец, что решил действовать, но в то же время ты бросил своих друзей…Хотя я не знаю. У меня не было никогда друзей, мне не понять.
— Почему не было?
— Ну все детство жил в тени из-за пророчества. Все обращали внимание на Аристарха, а я никого не интересовал. Но Аристарх был мне другом. Мы всегда были вместе. Я боялся его потерять…Потом думал, что Ринчэн Хандагал мне друг…Теперь я не хочу никому доверять.
Следующие минуты они словом не обмолвились. Антон перелистывал настоящий дневник Аристарха и поражался тому, насколько копия была неполная. В дневнике были некоторые моменты, которые Антон не вычитал в копии.
В начале своего правления Эрамгедон создал много страшных монстров, которых ласково называл "зверюшками любимыми" и некую армию титанов тайлантов. Убить тайлантов невозможно. Камень, которым были покрыты тайланты, непробиваем благодаря высшей силе. Из своих глаз титаны выпускали смертоносные лучи, похожие на лазер. Тайланты держали под контролем и страхом всю Империю.
Максимилиан Кук являлся его правой рукой. Он контролировал всех сэйлансев, следил за каждым. Дар позволял быть ему в нескольких местах одновременно. Поэтому тогда на Лэндране Антон увидел его двойника.
Так же жестоко расправился Эрамгедон со своей бывшей возлюбленной Луной. Он сделал ее своей рабыней, и девушка каждый день сталкивалась с унижением и насилием. В один ужасный день она даже забеременела от него. Но что случилось с этим ребенком, Аристарх не выяснил.
Питу надоело рисовать. Робот отбросил ветку и, любопытно рассмотрев Антона и Петера, сказал:
— Скучно. Давайте поиграем в игру? Черный-белый не берите, да и нет не говорите, не смеяться, не улыбаться. Вы поедите на бал? — и уставился на Петера.
Озадаченно глядя на робота, Петер ответил:
— Ну…нет?
Робот от злости сжал кулачки:
— Нельзя говорить "нет"! Суть игры заключается в том, что нужно отвечать на вопросы разными словами, кроме: "черный", "белый", "да" и "нет"!
Петер начал качать головой, протирая свой меч.
— Не, не хочу играть. Не такое настроение сейчас…
Робот посмотрел на Антона. Парень тоже покачал головой. Его интересовал в данный момент дневник, а не игра.
— Ну и скучные вы! — злобно бросил им Пит, — Фу такими быть! Хотел предложить вам поиграть, хоть как-то развеселиться, а вы!..
И скрестив руки, робот обиженно отвернулся. Антон снова уткнулся в дневник, но его отвлекли:
— Антон.
Этот голос, наполненный тоской и обидой, сжимающей горло, привел юношу в реальность. Антон посмотрел на Петера в недоумении и увидел, какая печаль была отражена в его сапфировых глазах. Он подарил Антону мертвый безжизненный взгляд и тихо произнес:
— Прости меня за то, что я не поверил тебе. Ты пытался открыть мне глаза на правду, а я…
Сказал это он настолько тоскливо, что у Антона внутри все сжалось в тугой узел. Каждое слово он произносил через силу, внутренняя обида терзала его до изнеможения. Петер напомнил Антону увядший цветок, который захотелось вернуть к жизни.
— Да проехали. Я б тоже не поверил, — Антон растерянно пожал плечами.
Но Петер лишь покачал головой, продолжая своими тусклыми глазами смотреть на Антона:
— Знаешь, какая эта мука засыпать и просыпаться с мыслями о том, что во всем виноват только я? Не Эрамгедон приведет Галактику к краху, а я уже привел. Это я во всем виноват… Я ненавижу тот день, когда мы встретились. Я ненавижу судьбу за то, что человек, которого я считал столько лет лучшим другом, использовал меня и желал мне смерти, в то время как я, наоборот, ценил его. Знаешь, как это ужасно, когда в тебя втыкают нож предательства, и ты живешь с этой болью каждый день? Такое никогда не забудется…
Осознавая, что Петер испытывал в глубине души, Антон крепко сжал его плечи своими теплыми руками. Петер посмотрел на него сочувственно. Они встретились глазами, и Антон тихо шепнул:
— Мы вместе свергнем Эрамгедона! Отомстим ему за тебя, за Олю, за Женю, за Борю, за всех, кто невинно пострадал из-за него! Знай, что я не подставлю тебя никогда!
Тоска в глазах Петера исчезла. Он радостно улыбнулся Антону и крепко обнял его. Антон почувствовал легкое облегчение, ведь дал ему надежду…надежду, которая грела парня и давала верить в светлое будущее.
Вспышка молнии ослепительно вспыхнула на темном небе, и знак Легендам скрылся за пучиной грозных туч. Мелкая грязь развевалась по сторонам, ветер слабо колыхал повсюду.
Пит отключил себя и, прислонившись к каменному утесу, поднял к небу свои спящие глаза. Петер облокотился к Питу и попытался тоже вздремнуть. В отличие от них, Антона ко сну не клонило.
Он вспомнил Аню и почувствовал, что что-то сжало ему легкие. Парню стало стыдно за то, что он бросил ее, сбежал. Она, наверное, сейчас в полной панике, как и Стафан…А отца вспоминать еще больней. Он спустя столько лет встретился с потерянным сыном и вновь его потерял…
От этих мыслей Антон почувствовал себя самым ничтожным на свете. Ненависть сильным жаром обхватила его. Парню захотелось взорваться от переполняющих эмоций, которые с каждым воспоминанием увеличивались.
Но тут ненависть тотчас сменилась на шок.
По небу перемещался странный объект. Он напоминал исполинского орла, только эта птица имела размер больше небоскреба. Она излучала белоснежный столб света, издавала громкий шум двигателей и быстро летела сквозь черные облака, перемещаясь навстречу к ним…
Антон ахнул, когда понял, что к ним летело.
Это Имперский крейсер…
Глава 5
Антон тут же начал дергать Петера за плечи. Тот слабо приоткрыл глаза и удивленно посмотрел на парня.
— Ты…ты чего? — сонным тоном медленно проговорил он.
— Корабль летит к нам! — крикнул Антон, рукой указывая на приближающийся летательный объект.
Петер выпрямил спину и, прищурив глаза, рассмотрел небо. Его сонный взгляд мигом сменился смятением.
— Вот черт! — крикнул он.
Антон быстро стукнул Пита по кнопке включения. Робот сначала брыкался и пинался, как парень в свое детское время по утрам, когда мама будила его в школу. Но сейчас, в этот напряженный момент, каждая секунда была дорога, и Антон резко сжал его за локоть и поднял на ноги.
Яркий свет, как прожектор, резко осветил их. Крейсер медленно застыл над ними, от его мощных кружащих
