Правдивая история про девочку Эмили и таинственный замок - Лиз Кесслер

— Знаете что, — сказала Милли, собирая карты, поскольку было очевидно, что они не произвели на нас должного впечатления и, главное, не ответили ни на один заданный нами вопрос, — давайте попытаемся немного поспать. Утро вечера мудренее. После хорошего сна и чашки – другой чаю с бергамотом всё представится нам совсем в ином свете.

Я с трудом подавила смешок, несомненно, нервный. Интересно, с чего это вдруг мы всё увидим в ином свете? Но насчет сна Милли была права; я просто валилась с ног от усталости.

— Шона, ты ложись в комнате Джейка, — сказала Милли. — Не боишься?

Шона прикусила губу и покачала головой.

— Хочешь, я лягу там вместе с тобой? — шепотом предложила я.

— Нет, спасибо. Всё нормально.

— Я буду прямо над тобой. Если что, стучи.

Шона улыбнулась, хотя глаза у нее были грустные — того и гляди, расплачется.

— Утром всё покажется нам не таким страшным, — повторила я вслед за Милли. Когда произносишь это вслух, становится немного легче на душе. А если повторять это постоянно, то, может, так оно и получится.

— Спокойной ночи, девочки, — сказала Милли. — Пойду прилягу. Хотя только богам известно, как я сумею заснуть без своего снотворного.

Мы разошлись по комнатам, и каждый остался наедине со своими мыслями и страхами.

Взошла луна. Лежа на постели, я следила через иллюминатор за тем, как она передвигается по небосклону. Пухлый кривоватый блин или наполовину сдутый мяч, она светила прямо на меня. Как будто нас было только двое в этом мире, и мы смотрели друг на друга — я и луна.

Черное бесконечное небо постепенно заволакивало облаками — огромными и неподвижными, как снежные горы; серыми и мелкими, похожими на булыжники мостовой. Перед ними быстро плыли легкие рваные облачка. А над ними сияла луна — неровный круг, начертанный детской рукой. Почти правильный круг.

Хоть бы это оказался просто сон, шептала я кольцу, вертя его на пальце, словно оно могло услышать меня и исполнить мое желание. Кто оно — друг или враг? Почему Нептун и я зависели от него? Непонятно. Я знала только то, что кольцо каким – то образом участвует в этом кошмаре, и смутно чувствовала, что оно может помочь нам спастись.

Хоть бы я снова оказалась на Перекрестном острове, молилась я, и было бы уже утро. И пусть, проснувшись, я услышу, как мама с папой ссорятся на кухне. Ну, пожалуйста.

Я снова глянула в окно. Облака разогнал ветер. Но и звезды тоже пропали. Осталась одна луна, яркая и гордая.

— Видела? — казалось, говорила она. — Я всех победила.

Я проснулась с ощущением того, что всё хорошо. Вот – вот войдет мама, чтобы будить меня, и придется вылезать из кровати. Но, пока она еще не вошла, можно поваляться в теплой постели. Я уже собралась снова задремать — и тут вспомнила.

Я мгновенно уселась на кровати, затем вскочила и подбежала к иллюминатору.

Пусть за окном будет Перекрестный остров. Пусть мы окажемся дома.

Передо мной простиралось бескрайнее лиловое море, а над ним — нежно – голубое небо. Как разделительная полоса между двумя мирами, висела белая дымка.

— Эмили, ты проснулась? — тихо позвал снизу голос Шоны.

Подбежав к люку, я быстро скользнула вниз. Едва мои ноги коснулись воды, как тут же начали меняться. Только, пожалуйста, меняйтесь как следует , мысленно взмолилась я и затаила дыхание. Прикрыв глаза, я сосредоточилась на превращении, желая, чтобы ноги полностью стали хвостом. Но они не стали. В этот раз получилось еще хуже, чем в прошлый. Не хватало нескольких рядов чешуи, хвост был какой-то тусклый, и двигать им я могла только еле – еле.

Я очень надеялась, что Шона ничего не заметит. Мне все еще не хотелось признаваться в том, что со мной происходит. Я больше не могла превращаться в русалку.

— Смотри! — Шона потянула меня к большому иллюминатору.

Мы выплыли сквозь него наружу, обогнули под водой песчаную отмель, на которой лежал корабль, и поднялись на поверхность там, где можно было плавать, не слишком удаляясь от судна. Прямо напротив нас вырастал из туманной дымки сияющий замок — казалось, будто он висит в воздухе.

— По – моему, нам надо доплыть до него, — заявила Шона, вторя моим вчерашним мыслям.

— На корабле? Но как? Ты же видела парус.

Шона покачала головой:

— Нет. Только мы с тобой вдвоем. Мы сможем доплыть. Он не так уж далеко от нас.

Было еще очень рано, солнце едва показалось над морем. Собственно говоря, еще была видна луна, бледная и измученная, как последний гость, никак не решающийся покинуть вечеринку. Милли, должно быть, еще спит; она вообще поздно просыпается. Мы вполне успеем сплавать.

И только я об этом подумала, как руке стало горячо. Кольцо — оно пыталось мне что-то сообщить, это точно!

Оно хотело, чтобы мы добрались до замка.

— Поплыли, — согласилась я. Впервые за всё время пребывания здесь меня охватила надежда. — У нас должно получиться.

Глава седьмая

— Мы уже долго плывем? — спросила я, задыхаясь. Мне с огромным трудом удавалось поспевать за Шоной. Наверное, сегодня она плыла быстрее обычного.

— Не знаю точно. Минут двадцать, самое большее — полчаса.

Я зависла на одном месте, вращая хвостом.

— Посмотри, — сказала я, показывая на замок. Казалось, он тоже смотрит на меня, зовет и ждет, тянет меня к себе. Только во всем этом было одно «но». Большое «но».

— Что такое? — подняла голову Шона.

— Он не приближается. Когда мы смотрели с корабля, между нами было точно такое же расстояние.

— Не смеши, — засмеялась Шона. — Это просто… — Тут она оглянулась назад. «Фортуна» чернела вдали крошечной точкой. Русалочка снова посмотрела на замок. — Но это… это невозможно.

— Он как радуга, — сказала я. — Чем ты ближе, тем он дальше.

— Но как? — жалобно крикнула Шона.

На глазах у нее выступили слезы, губы задрожали. Вот – вот заплачет и закричит: «Хочу к маме!» Да почему бы ей и не заплакать? Мне и самой очень хотелось зареветь.

— Ладно, — устало проговорила я. — Пора возвращаться на корабль. Может, Милли догадается, в чем тут дело. Утром, после чашечки чаю, она действительно иногда неплохо соображает.

— После десяти чашечек, — слабо улыбнулась Шона. Я улыбнулась ей в ответ.

— Всё уладится. Только не переживай.

Я не призналась ей, что на обратном пути едва могу двигать хвостом, который все больше напоминал свинцовый груз. Вместо этого я притворялась, что любуюсь прекрасным видом — спокойным и ласковым морем; туманной дымкой, стелющейся по воде.

Стоило нам только добраться до корабля и заплыть внутрь через иллюминатор, как тут же раздался голос Милли.

— Эмили? Шона? Это вы? — испуганно закричала она.

— Привет! Мы здесь! — откликнулась я.

— Слава богу, — выдохнула Милли. Ее лицо нависло над люком. — Где вы были?

— Немного поплавали тут вокруг, — ответила я.

— Эмили, — сурово зарокотала Милли, — не смей уплывать без предупреждения. Я отвечаю за тебя, и я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится. Ты меня слышишь?

— Извините, — начала я. — Мы просто…

— Это не имеет значения, — отмахнулась Милли, обрывая меня.

И тут где – то у нее за спиной раздалось покашливание.

— Кто там? — выпалила я.

Сердце подпрыгнуло у меня в груди. Милли над нами подшутила! Мама и папа уже здесь! Они просто спрятались до подходящего момента, а сейчас выйдут, широко улыбаясь, и окажется, что всё это происшествие — чья – то глупая шутка, или ошибка, или…

— К тебе пришли, — произнесла Милли голосом, безжизненным, как дохлый угорь.

И в люке возникло другое лицо, при виде которого все мои надежды рухнули. Мистер Бистон.

— Здравствуйте, девочки, — проговорил он, щурясь на нас с Шоной.

— Что вы здесь делаете? — сдавленно спросила я. — Как вы нас нашли? Где мои родители?

— Ну, ну, — криво улыбнулся мистер Бистон.

Как он мог улыбаться? Он что, не понимает, что случилось? Или я слишком хорошо о нем думала, надеясь на его сочувствие?

— Давайте обсудим всё по порядку, — сказал мистер Бистон. — Успокойся немного и выходи на палубу. — Он кивнул Шоне. — И ты, дитя, тоже. Вам всем необходимо послушать меня. — Поддернув рукав старого нейлонового костюма, он глянул на часы. — Ну, скажем, через десять минут.

Его лицо отодвинулось от люка и исчезло.

— Я буду с вами, — тихо сказала Милли. — Я не отойду от вас ни на шаг до тех пор, пока всё это не разрешится каким – то образом. Да?

Я молча кивнула. У меня просто не было сил говорить.

Мистер Бистон ждал нас на палубе, сидя на скамье и любуясь горизонтом.

— Итак, — произнес он, когда мы с Милли уселись на противоположную скамью, а Шона устроилась на краю палубы, свесив вниз мокрый хвост, с которого летели блестящие брызги. Интересно, как долго еще я смогу вот так же свешивать свой хвост? Я покосилась на свои руки. Между пальцами появились перепонки; кольцо из-за этого сидело еще туже, чем раньше. Что происходило с моим телом? Сбывались слова Нептуна. Пока проклятие не обретет полную силу, я буду ни то ни сё. То есть, получается, никто?