Рабыня для чудовища востока - Айза Блэк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слишком о себе много думаешь, Марыся, — раздается еще один голос. А потом еще и еще. Вскоре это все превращается в такой гомон, что хочется закрыть уши, иначе голова разорвется.
Неизвестная мне девушка оказалась права, мы действительно ехали недолго. Грузовик остановился, охранники открыли двери, приказали выходить. Пока мы шли к выходу, я смогла смутно разглядеть свою новую знакомую, блондинка, чуть выше меня ростом, огромный выпирающий бюст, большие губы, вздернутый вверх нос, лицо измазано какой-то сажей, волосы взлохмачены.
К нам присоединились еще двое мужчин, и погнали нас как стадо к трапу самолета. Девушек действительно было около тридцати. Опущенные головы, грязные, потухшие. Жутко смотреть. До сих пор разум не хочет верить в реальность происходящего. Мы не проходили никакого контроля. Тут вообще, кроме нас, не было никого. Частный самолет, который везет в конец света к новым мукам.
Оказавшись в салоне, замерла. Не ожидала такого удара. Слишком еще больно. Серж стоит и мило беседует с девушкой в форме стюардессы.
***Рано утром взъерошенный Максимовски поставил всех на ноги, требуя ему немедленно организовать встречу с подозреваемой. Следователь, обливаясь потом, лепетал своим тоненьким голоском, что Гранина неожиданно скончалась. Подсовывал заключение о смерти. Она оказалась невменяемой, раздобыла где-то заточку, подралась с сокамерницами, и в результате драки погибла. Максимовски пожелал увидеть тело. Его отвели в морг и показали окровавленный изуродованный женский труп. Следователь тут же залебезил, осыпая Эдуарда извинениями, объясняя, что подозреваемая так разозлила женщин, что они выместили на ней всю свою ярость. Следователь подлизывал как мог, лишь бы усыпить подозрения Максимовски. Вот только он сильно сомневался, что это ему удалось на сто процентов.
Глава 8
— Чего застыла, шевелись, — один из охранников толкает меня в спину.
Сквозь лед внутри меня течет отрава. Она пробирается в самую глубину, с шипением разъедает меня. Раны еще слишком свежие, они кровоточат, болят, а яд в разы усиливает агонию. Не готова я была вот так сейчас его увидеть. Потом, когда вернусь, когда настанет его очередь. Когда шрамы внутри зарубцуются хотя бы немного.
Сейчас же он даже не посмотрел в мою сторону. Хотя уверена, краем глаза заметил, да и не мог он не знать, что я тут буду. Ведь все подстроено. А вот и хваленый бизнес Сержа, торгует женщинами, зарабатывает таким низким и унизительным способом. Интересно, сколько еще таких же вот дурочек было до меня? Скольким он сломал жизни? Он рассказывал, что занимает пост топ-менеджера в холдинге. А на самом деле подлый и лицемерный работорговец.
От этих мыслей становится дурно. Марыся подхватывает меня под руку, помогает занять место в самолете, усаживается рядом.
— Ты чего это, а?
— Все… нормально… — а сама продолжаю смотреть в его сторону. Не хочу. А оторвать взгляд не могу. Даже после всех его поступков, слишком мало времени прошло, и раненое, заледенелое сердце, продолжает судорожно сжиматься при виде Сержа. Рассыпая внутри осколки разбитых надежд.
— О, понятно… — следит за моим взглядом. — Слушай, а тебя как звать-то?
— Лика… — усилием воли все же заставляю себя опустить голову. Смотрю на свои грязные, с поломанными ногтями руки.
— Ты, эт, не раскисай подруга, все будет нормуль, — похлопывает меня по плечу.
Самолет взлетает, уносит меня от родных краев в неизвестность, и везу я с собой только боль и лед. Каждой фиброй души ощущаю присутствие Сержа. Стараюсь смотреть в иллюминатор, на облака. Отключить мысли. Отдохнуть. Набраться сил. Но то и дело его голос заставляет меня вздрагивать.
То как он нежно шептал мне признания, устраивал романтические вечера, возил на уик-энды в потрясающе красивые места, мы вместе покоряли горы, бродили по музеям. А теперь этот голос отвешивает пошлые шуточки в адрес девушек.
Нет, я его никогда не прощу. Любовь во мне умирает. Только не пойму, почему так долго и мучительно агонизирует. Была бы моя воля, я бы вырвала ее голыми руками вместе с сердцем.
Нас в самолете не кормят. Не дают воды. Зачем? Мы ведь просто товар, нас так между собой называют охранники. Для них мы бездушные вещи. Никто.
А вот сами не отказывают себе в выпивке, до нас доносятся ароматы еды. От голода сводит желудок. Девушка, которая попросила хотя бы кусок хлеба, получила удар кулаком вбок. Больше никто не рискнул обращаться к ним.
Через какое-то время, мужчины, если их еще можно назвать этим словом изрядно захмелели. Тогда началось то, что я и в кошмарах не могла увидеть. Они выбирали себе девушек, зажимали их в углу, и удовлетворяли свои низменные потребности. Меня начало мутить. Тошнит так, что хотчется, вывернуть содержимое желудка. Все закончилось лишь рвотными позывами. Я так давно ела…
Я зажмурилась, наклонилась, и попыталась закрыть уши, руками в наручниках. Только бы не видеть. Не слышать. Это бесчеловечно. Так нельзя. И честно, после всего, я очень сомневаюсь, что в Шантаре обитают монстры, хуже этих. Мне кажется, вот сейчас это уже край бесчеловечности, это тот этап, когда человек деградирует и превращается в ничтожество. Нечто, что даже не имеет общего со зверьми. Что-то на последней цепи эволюции.
Только немного прекратились женские крики. Как меня кто-то дернул за волосы.
— Не эта вообще, — сплюнул на пол, — Тьфу, страхолюдина.
Пусть называет как хочет, только бы убрал грязные лапищи от меня.
— А вот эта, — тыкает пальцем в Марысю, опускает руку ниже, сжимаете грудь так, что мне становится больно. — Знатная бабенка.
— Ванек, руки, — к нам подходит Серж. Он слишком близко. Он украл все, и сейчас мне кажется, крадет у меня даже кислород. — Иди, ищи себе другую. Эта занята.
— Не понял, — икает. — Кем?
— Мной. Исчезни, — отвешивает ему подзатыльник.
Я снова смотрю на него. Что со мной? Почему не могу отвернуться? Серж сильно пьян. При мне он позволял себе лишь бокал вина, или полстакана виски — это был его предел.
— Мало тебе моих денег? Жажда наживы сильнее, раз
