На всех парах - Терри Пратчетт

Лорд Ветинари обратился к Симнелу:

—Должен вас спросить, молодой человек: что вы намерены делать дальше?

— Так много людей хотят увидеть Железную Герду, так что я подумал, может, я мог бы установить в вагонах маленькие сиденья и предложить всем покататься? Конечно, если сэр Гари даст согласие.

— Существует, конечно, вопрос общественной безопасности, - сказал Ветинари. – Кажется, вы в прошлом взорвали… пару, если я правильно вас расслышал?

— Я их нарочно взорвал, чтобы посмотреть, как это происходит. Это было просто способом получения знаний, сэр.

— Вы очень серьезно относитесь к своей работе, мистер Симнел. А какие-нибудь другие инженеры оценили ваши находки? Каковы суждения ваших коллег?

Симнел оживился:

— Если вы имеете в виду лорда Ранчибла, землевладельца из окрестностей Сто Лата, сэр, то когда я спросил его мнения, он много смеялся и сказал, что удивительно, за что только не берутся люди. И еще он попросил меня не запускать Железную Герду в охотничий сезон, чтобы не распугать фазанов.

— Действительно, - сказал лорд Ветинари. – Перефразирую вопрос: каков был вердикт других инженеров, которые видели вашу машину в работе?

— О, думаю, никто, называющий себя инженером, кроме меня и моих парней, не видел Железную Герду, хотя я слышал, что где-то под Ни Чофьордом построили чертовски хорошую паровую помпу для выкачивания воды из шахт и всего такого. Все это очень интересно, но не настолько, как сама Железная Герда. Мне бы хотелось навестить их, чтобы опрокинуть стаканчик и поболтать, но я занят, все время занят.

— Ваша Светлость, - сказал Гарри, - я уважаю мистера Симнелла, потому что, как я вижу, он из тех людей, которые заправляют рубашку в штаны, а для меня это является признаком надежности. Теперь, что касается людей, которые только и мечтают, чтобы с ветерком покататься на… Эмм… локомотиве этого парнишки. Я думаю, они готовы будут заплатить большие деньги за первую в своем роде подобную поездку. Народ Анк-Морпорка настолько жаждет новизны, так спешит в будущее, что любой прогресс приводит их в восторг. Так что, я думаю, каждый мальчишка и каждый мужчина, ну, и дамы, разумеется, захотят прокатиться на этой замечательной машине.

— И как нам просчитать риск, когда просто жить в Анк-Морпорке – это все равно что каждый день здороваться за руку с опасностью?.. – пробормотал Его Светлость. – Мистер Симнел, я даю вам свое благословение, а еще я вижу блеск энтузиазма в глазах сэра Гарри, который, если можно так сказать, выглядит, как человек, собирающийся быть инвестором. Хотя, конечно, это зависит только от вас самих. Я не тиран…

Над столом повисла тишина.

— То есть, я не настолько глупый тиран, чтобы становиться на пути прогресса, - продолжил лорд Ветинари. – Но, как вы знаете, я как раз тот человек, который способен направлять его с надлежащей рассудительностью. Вот почему я намерен сегодня же вечером поговорить с редактором «Таймс», чтобы, по его собственному выражению, держать его в курсе. Он любит совещания, они повышают его чувство собственной значимости.

Его Сиятельство улыбнулся:

— Удивительно, как мы придумываем такие вещи? Мне действительно интересно, что будет дальше.

Жестокость нападения на семафорную башню в Сто Керриге, которая была жизненно важной городской коммуникацией, шокировала всех. Ангела Красота Добросерд, созерцавшая руины в сгущающихся сумерках, не была удивлена, увидев очень большого красивого волка, стремительно приближающегося к ней и, в отличие от большинства волков, несущего в зубах мешок. Волк исчез за стогом сена, и вскоре оттуда показалась красивая, лишь слегка растрепанная женщина в форме Городской Стражи.

— О боги, - сказала капитан Ангва, самый заметный оборотень в Страже, - они действительно здесь набедокурили. Вы уверены, что никто из ваших людей не пострадал?

— Двое гоблинов, капитан, но они хорошо прыгают. К тому же, быстро соображают. Представьте себе, они ухитрились отправить последнее сообщение о том, что башню атаковали гномы, прежде чем она рухнула. Гоблины очень добросовестны, когда дело касается механизмов. И в ночную смену работают очень хорошо. Стоит ли говорить, капитан, что, когда вы найдете, кто это сделал, я выдвину обвинения, и выдвину их крайне сурово, и в это время вам, полицейским, лучше бы отвернуться, чтобы случайно не увидеть того, чего вам видеть не хотелось бы.

— Я бы не стала беспокоиться на этот счет, мисс Добросерд. Его Светлость считает, что вмешательство в работу семафоров мешает миру функционировать. Измена не только государственная, но и всеобщая.

— На данный момент у моего друга Осколка Льда, ведущего гоблина этой башни, повреждена рука, но, думаю, он сможет помочь в поисках тех, кто это совершил. Но я понятия не имею, куда исчез Лунный Свет.

— Я тут порыскаю немного, пока не придет подкрепление. Я жду прибытия Игорины для судебной экспертизы, - сказала Ангва. – Если услышите крик – не волнуйтесь, это всего лишь я. Командор Ваймс не любит тратить время на бессмысленные диверсии.

Помедлив, Ангела ответила:

— Там есть еще кое-что, на что вам стоит посмотреть. Видите, вон там, под грудой древесины? Этот гном выглядит очень, очень мертвым и ужасно изуродованным. Возможно, он споткнулся и упал, когда поджигал башню. Что скажете, капитан?

Капитан Ангва осмотрела тело и осторожно заметила:

— У него ухо отрезано.

— Ничего не имею в виду, - сказала Ангела, - но когда гоблины по-настоящему взбешены, они начинают испытывать страсть к сувенирам.

— Но я уверена, что никто из ваших семафорщиков не стал бы делать ничего подобного, не так ли? - спросила Ангва.

Ангела несколько отстраненно произнесла:

— О, конечно. Чуть не стать сожжеными заживо по милости гномьих экстремистов это же так – обычный день в офисе, никаких поводов для беспокойства.

Она насмешливо посмотрела на капитана, которая ответила:

— Совершенно верно. Любые травмы были вызваны исключительно некомпетентностью самих нападавших.

— О, да, разумеется, - сказала Ангела.

— Разве не удивительно, как ему удалось откусить собственное ухо?

— Можно, Лунный Свет теперь выйдет из укрытия?

— Извините, - осторожно произнесла Ангва. – Я не расслышала вас за треском башни.

Тишина в кабинете лорда Ветинари была абсолютной. Тем не менее, поступь Стукпостука сделала ее еще тише, когда он вручил Его Сиятельству маленький клочок бумаги и сообщил, что вторую башню подожгли те, кто называл себя, если переводить дословно, «Единственными Истинными Гномами».

Стукпостук ждал, но ни единый мускул не дрогнул на лице лорда Ветинари когда он произнес:

— Доведи по всеобщего сведения, что враждебные действия по отношению к семафорным башням повлекут за собой смерти не только исполнителей, но и заказчиков, кем бы они ни были. Сообщи об этом во все посольства, консульства и всем главам государств. Сегодня же вечером, пожалуйста.

Все так же спокойно лорд Ветинари продолжал:

— Я также думаю, что настало время темным клеркам встретиться с некоторыми особенно необычных подозреваемых. Я уверен, Конклюдиум даст вам некоторые подсказки, и, конечно, мы окажем всю возможную помощь. Низкий Король должен быть… недоволен этим. Хотя пострадавшая семафорная башня была нашей, произошедшее не в последнюю очередь затрагивает самого Короля. Отправь ему сообщение черными семафорами и дай ему понять, что и я сам, и, несомненно, леди Марголотта поддержим любой план, которого он решит придерживаться. Глубинники в очередной раз нарушили соглашение и посягают на сами устои мира. В конце концов, если нельзя доверять правительствам, то кому вообще можно доверять?

Стукпостук кашлянул, и его улыбка в этот момент больше походил на гримасу. Прежде чем отпустить секретаря в его личный кабинет к его личным интригам лорд Ветинари еще немного порыбачил в своем потоке сознания и сказал:

— Как ты знаешь, Стукпостук, я редко злюсь, но сейчас я зол. Буду признателен, ели ты пошлешь за командором Ваймсом в его ипостаси Хранителя Доски. Мне необходима его помощь. Не думаю, что это его осчастливит, что, с моей точки зрения, в данных обстоятельствах отнюдь не плохо. И отправь мистеру Труперу сообщение, что пришло время показать себя с лушчей стороны. Это не война, - подытожил он. – Это преступление. И за ним должно последовать наказание.

Рис Риссон, Низкий Король Гномов, обладал острым умом, и потому время от времени задумываться, почему кто-то с таким умом посвятил себя гномьей политике, не говоря уже о том, чтобы быть Низким Королем. Лорд Ветинари справлялся с этим так блестяще, словно умел это от рождения! Король считал людей достаточно разумными, но, с другой стороны, он помнил старую гномью пословицу, которая в переводе гласила: «Три гнома рассудительно посовещавшись, придут к четырем точкам зрения».