Тайны семейного альбома - Клаудиа Кроуфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если ты постоянно на все и на всех обижаешься, кто может сделать тебя счастливой при самом большом желании? И все-таки надо сегодня быть к ней повнимательнее. Это единственное, что могла сделать для нее Рейчел.
3
Декабрь 1991
ЭЛЕОНОРА И ДЖЕССИ
В некоторых семьях самыми лютыми врагами становятся как раз родные братья и сестры. Но про Элеонору и Джесси этого не скажешь. Всякий, увидев, как они кинулись обниматься при встрече, решил бы, что они не виделись целую вечность. На самом деле со Дня Благодарения прошло лишь несколько недель.
Элеоноре уже исполнилось сорок. Джесси была на два года моложе ее, но они прыгали и скакали, подставляя ножки, теребя и толкая друг друга, как десятилетние девчонки. Их шутливая потасовка закончилась тем, что они обнялись, предвкушая возможность пообщаться наедине.
Ханна стояла у двери прихожей своего особняка, глядя сквозь стеклянную дверь, как они, весело подталкивая друг друга, направились к ожидавшему их такси. Только оказавшись в машине, они вспомнили о ней и помахали на прощание.
– Наконец-то! Свобода! – озорно выкрикнула Джесси. – Господи Боже мой! Наконец-то мы свободны!
– Джесси! Не надо! Она может услышать! – Элеонора озабоченно взглянула на стеклянную дверь, прежде чем рванувшая с места машина заставила ее со вздохом облегчения откинуться на спинку сиденья. Кажется, пронесло. Ханна говорила о чем-то с привратником и, конечно, не могла услышать их.
– Ну, девочки, куда вас отвезти?
«Девочки» переглянулись. Водителем оказался приятный старик с совершенно белыми волосами, в очках. И, судя по всему, машину он взял напрокат, чтобы подзаработать денег. Разумеется, он не имел в виду ничего плохого, называя их «девочками», поскольку тут же сообщил, что у него две такие же дочери, как они, и даже показал их фото.
– В центр. Начало 57-й улицы, а там мы решим.
Куда пойти поесть? Для жителей Нью-Йорка – это сложный вопрос. Знатоки утверждали – найти что-либо подходящее чрезвычайно трудно, несмотря на обилие всевозможных ресторанчиков и кафе.
– Я прочитала в «Таймс» об одном новом ресторане. Если верить автору, это итальянская кухня, и весьма хорошего качества.
Из-за пробки, возникшей, как всегда, на площади Колумба, они решили выйти раньше и пройти остальную часть пути пешком по 57-й улице.
Как раз в это время возле статуи Христофора Колумба кинобригада готовилась к съемкам. Группа девушек в летних платьях, невзирая на декабрьский холод, терпеливо дожидалась команды оператора.
– Давай постоим минутку, посмотрим, – предложила Элеонора.
Не напомнила ли ей киногруппа о той карьере, которую она могла сделать? – подумала Джесси. Айлин Форд уверял, что Элеонора могла бы стать одной из лучших актрис мира.
– Жалеешь, Эл?
Элеонора искренне удивилась:
– Сожалею о чем?
– Что не стала киноактрисой.
– Ты в своем уме?
В этот момент посыльный на велосипеде пронесся между ними. Сестры отпрянули в разные стороны. Но вместо того, чтобы рассердиться, Элеонора пристукнула каблуками:
– Обожаю все это! Толпу! Движение на улице. Нью-Йорк. Обожаю Нью-Йорк.
Лавируя так, будто они исполняли фокстрот, сестры прошли мимо молодежной тусовки, собравшейся у кафе «Тяжелый рок». И обе, не сговариваясь, подумали, что Блисс, наверно, было бы интересно побывать здесь. Надо будет ей сказать.
Вспышки неоновых реклам окрашивали падающий снег то в ядовито-зеленые тона, то в ярко-красные, то в желтые. «Макдональдс». «Карнеги-Холл». «Русский чайный дом».
– Джесси! Взгляни!
На витрине книжного магазина Элеонора увидела стопку книг «Мир глазами Блисс».
– Давай зайдем!
– Ни к чему! – Джесси почувствовала непонятную робость.
Выставка в витрине оказалась для нее полной неожиданностью. Вообще-то ей стоило бы подойти к директору магазина, познакомиться с ним, оставить свою подпись – они бы наверняка выставили книгу с авторской подписью на витрине. Странная скованность удивила ее саму не меньше, чем Элеонору. С одной стороны, у нее есть все основания гордиться сделанной работой. С другой – она чувствовала себя так, словно ждала неизвестно от кого упреков и обвинений в непрофессионализме.
Ведь она всего лишь журналист-репортер – и ничего более.
– Но, Джесси, ведь это твоя книга!
Джесси попыталась оттянуть сестру от витрины:
– Успокойся! Пойдем, я умираю от голода.
Но Элеонора не сдавалась, она уперлась, как мул:
– В чем дело, объясни? Что с тобой происходит?
Джесси прикусила губу. Если она сама не в состоянии этого понять, как объяснить другому?!
– Идем, идем! Иначе нам не хватит времени на покупки.
Ей удалось все-таки увести сестру от витрины.
– Что будем заказывать? – спросила Джесси, просматривая меню.
Большинство посетительниц, заполнивших новое заведение, вполне могли сойти за марсианок – настолько плоскими они были, настолько отсутствовало у них все то, что можно счесть признаками пола. Они напоминали скорее воздушных змеев – скелет, обтянутый тонким пергаментом. Внимательный взгляд обнаружил бы, что они пришли сюда вовсе не за тем, чтобы поесть. Они только делали вид, что едят: давали официантам заказ, накладывали порцию на тарелку, подносили что-то ко рту, но не проглатывали ни кусочка пищи. Как полагается пришельцам одной планеты, они сразу узнавали друг друга, обменивались приветствиями, обсуждали новости, последние светские сплетни. Видимо, как пришельцы с другой планеты, они считали, что им надо проводить время за едой по примеру землян, но еда сама по себе их совершенно не интересовала.
В присутствии такого рода существ Джесси сразу начинала ощущать себя слишком толстой и громоздкой. А мысль о ростбифе в вине с тушеной капустой или картофелем-фри воспринималась как нечто непристойное.
– Я закажу винегрет с фасолью, а ты?
Винегрет? Элеонора порадовалась, что перед отъездом из дома съела на завтрак яичницу с беконом:
– То же самое.
Что ж, ведь они пришли сюда не столько ради еды, сколько для того, чтобы обсудить, какие подарки они купят к Рождеству.
Как всегда на первом месте – Рейчел.
– Альбом для газетных вырезок, как у кинозвезды, – предложила Джесси. – Большой, из дорогой кожи. Она будет довольна.
– А в самом начале мы поместим вырезку из «Таймс».
– Чудесно.
Итак, один подарок есть. Дальше, конечно же, Маркус, о котором после того, как его отправили в Коннектикут, случалось, забывали вовсе. Рейчел очень редко вспоминала о нем, хотя все знали, что она звонит туда каждый день и по воскресеньям навещает его. Также редко заговаривала Ханна об их настоящем дедушке – Вилли Лоуренсе, который погиб при очень странных обстоятельствах.
