Тайная жемчужина - Мэри Бэлоу

Лорд Броклхерст невольно поежился.

– Найдите мне лорда Томаса Кента, – сказал он. – Или хотя бы найдите предлог, под которым я мог бы появиться в доме герцога. Все остальное я сделаю сам.

– Просто поезжайте туда, сэр, вот и все, – пожал плечами мистер Снедбург. – Вам нечего опасаться, ведь эта гувернантка – убийца и воровка, не так ли?

– Благодарю вас, – кивнул лорд Броклхерст. – И все-таки… Что вы еще могли бы мне сообщить?

– В Уиллоуби, судя по всему, устраивают прием, сэр, – сказал сыщик. – Я доставлю вам список приглашенных, обещаю.

– И, если можно, побыстрее, – проворчал лорд Броклхерст, поднимаясь на ноги.

– Да-да, разумеется, сэр, – закивал мистер Снедбург. – А если сэр Томас Кент сейчас в Англии, то я его непременно найду.

Минуту спустя сыщик покинул гостиную. Лорд Броклхерст в задумчивости прошелся по комнате.

Да, скорее всего это она, Изабелла. Но служить гувернанткой у герцога Риджуэя?.. И ведь нанял Изабеллу секретарь, искавший, судя по всему, именно ее? Что бы это значило? Черт побери, если Риджуэй или кто-нибудь другой тронет ее… Лорд Броклхерст невольно сжал кулаки.

Он увидится с Изабеллой. И заставит ее образумиться, заставит во что бы то ни стало. Впрочем, у нее не будет выбора, так что ей придется подчиниться.

Глупая девчонка. Он всегда поражался ее упрямству. И никак не мог понять, в чем причина подобного упрямства.

Разумеется, влюбленная женщина никогда не бывает рассудительной. И она увлеклась этим бесхарактерным Дэниелом Бутом. Но что она нашла в этом священнике? Длинные руки и ноги, светлые волосы, голубые глаза – может быть, этого достаточно для женщины, которая сама не знает, чего хочет?

Мэтью закрыл глаза и подумал о золотых, словно закат солнца, волосах Изабеллы; в эти мгновения ему казалось, что он чувствует аромат ее чудесных шелковистых волос.

Проклятие! Она нужна ему, и он должен добиться своего, где бы она ни находилась. Если даже ему придется запугать ее, то он пойдет и на это. Петля виселицы не такая уж приятная перспектива.

Герцог Риджуэй, стоявший на верхней террасе дома, в задумчивости смотрел на парк. Он думал о том, что через несколько дней все вокруг будет заполнено людьми.

Ему нравилось принимать гостей у себя в Уиллоуби. Он любил устраивать концерты и балы, любил приглашать соседей на обеды или просто поиграть в карты. Более того, он с радостью принимал даже тех гостей, которые оставались у него на ночь. Но герцог терпеть не мог, когда в дом съезжались люди, ищущие только пустых развлечений, люди, подобные его жене. Он уже успел посмотреть список приглашенных и убедился в том, что Сибилла и на сей раз пригласила не самых достойных. К тому же гости герцогини всегда задерживались в доме на несколько дней, и яму приходилось терпеть их присутствие.

Спустившись с террасы, герцог направился к оранжерее.

Он вдруг подумал о том, что отдал бы за свою свободу все на свете… И тотчас же перед его мысленным взором возникла Памела. Как она обрадовалась собачке, которую, заупрямившись, хотела назвать Малышкой, хотя он и объяснил ей, что щенок со временем превратится в довольно крупную собаку. Герцог вспомнил заспанное личико и спутанные волосы дочери – он зашел к ней накануне вечером, не подумав о том, что в такое время Памела уже должна находиться в постели. Она обняла его и, поцеловав, спросила:

– Папа, ты не уедешь снова?

– Нет, теперь я приехал надолго, – улыбнулся он.

– Обещаешь, что не уедешь?

– Обещаю. – Он обнял дочь и поцеловал ее; – А теперь спи. Мы увидимся завтра.

Нет, он не должен покидать Сибиллу. Ребенок имеет право на обоих родителей, даже если они и не являются образцовыми супругами. И впредь ему не следует надолго уезжать из Уиллоуби, хотя в Лондоне, конечно же, спокойнее…

Герцог внезапно остановился. Мимо клумб, на которых выращивали цветы для дома, шла какая-то женщина.

Он не сразу узнал ее. Впрочем, он и накануне не сразу узнал мисс Гамильтон: в какой-то момент ему даже подумалось, что Хаутон ошибся и нанял не ту женщину. Но это, несомненно, была она.

Герцог не раз вспоминал о ней в Лондоне, и он прекрасно помнил, что она была очень худой и бледной, с темными кругами под глазами. И ее нельзя было назвать привлекательной.

Правда, у нее были длинные стройные ноги и упругая высокая грудь, однако в ней не было ничего особенного. Герцог догадывался, что она из хорошей семьи, но находится в отчаянном положении. Ему захотелось хоть чем-то ей помочь.

И он помог ей.

Но сейчас Флер была совсем другой, не такой, какой он – ее запомнил. Теперь она уже не казалась слишком худой, однако оставалась стройной и изящной. К тому же на щеках ее появился здоровый румянец и исчезли темные круги под глазами. А волосы… Они уже не казались тусклыми, чуть рыжеватыми, теперь они были огненно-золотистые.

Герцог с изумлением обнаружил, что мисс Флер Гамильтон поразительно красивая женщина.

Но она оставалась все такой же молчаливой и холодной, словно мраморная статуя. Тогда, в Лондоне, она почти все время молчала, правда, при этом бросала на него пристальные взгляды. А вчера она не сказала ни слова, даже не сделала реверанс, когда он поздоровался с ней.

А как она вздрогнула, какой ужас был в ее взгляде, когда он у лестницы предложил ей руку. Но, может быть, она права? Почему он должен предлагать руку гувернантке?

Шагая ей навстречу, герцог пристально посмотрел на нее и вдруг понял: она боится его. Во всяком случае, она старалась не смотреть в его сторону.

– Доброе утро, мисс Гамильтон. – Он улыбнулся.

Она наконец-таки взглянула на него и молча кивнула.

– Вы тоже любите утренние прогулки? – спросил он. – Мне всегда казалось, что утро – самое лучшее время для прогулок.

– Я не стану вашей любовницей, – сказала она неожиданно.

– Не станете?.. Простите, а разве я просил вас об этом?

– Но ведь это совершенно очевидно. Я все прекрасно поняла, как только увидела вас вчера. Я не стану вашей любовницей.

– Мне кажется, вас наняли в качестве гувернантки, – проговорил герцог. – И я надеюсь, мисс Гамильтон, что вы займетесь именно этим, то есть обучением моей дочери.

– Как отвратительно… Ведь вы, женатый мужчина, привезли меня сюда, чтобы я жила под одной крышей с вашей женой и дочерью. Вы рассчитываете, что я несколько часов в день буду заниматься с вашей дочерью. И еще хотите, чтобы я стала вашей шлюхой? Так вот почему вы так хорошо платите, да еще и кормите меня! Хотите, чтобы я принадлежала вам? Уж лучше я вернусь в трущобы, где жила, чем позволю вам снова ко мне прикоснуться. Вы просто отвратительны…