Заветы жизни. Из жизни и учения архимандрита Епифания Феодоропулоса - Епифаний Феодоропулос

Даже на пороге вечности он исполнял заповедь о любви ко всем!

— У моего сердца нет выходов, одни лишь входы. Кто вошел в него, тот остается там навсегда. Что бы он ни делал, я продолжаю любить его так же, как полюбил тогда, когда он впервые вошел в мое сердце. Я молюсь о нем и о его спасении.

Некто из бывших духовных чад батюшки, давно отошедший и от своего Старца, и от Церкви, после серьезной автомобильной аварии оказался в больнице. Батюшка, узнав о травме, зашел к нему в больницу, а затем, вплоть до выписки, каждый день продолжал навещать пострадавшего. Имея глубокое рассуждение, отец Епифаний ни слова не сказал ему о том, что надо вернуться в Церковь. Через несколько дней молодой человек сам попросил батюшку поисповедовать его.

После выписки из больницы Старец продолжал каждый день посещать его на дому. Однажды он нашел семью в большой растерянности. Больной лежал, закованный в гипс, тут же в люльке плакал ребенок, а жене надо было срочно отнести в больницу анализы. Отец Епифаний твердо сказал женщине:

— Чадо мое, дай мне анализы, я отнесу их.

— Мы не можем на это согласиться, Геронда.

Но батюшка, даже не слушая их возражений, взял анализы, а позже занес им результаты.

Духовный сын отца Епифания вспоминал:

— Батюшка все делал совершенно бескорыстно. Как в материальном, так и в нравственном, и в духовном плане. Помочь ближнему — вот что было его единственной целью. Он не хотел ни владеть тобой, ни делать из тебя раба. Всегда, когда в нем была нужда, он находился рядом. Когда же ты потихоньку вновь набирался сил, он как бы очень осторожно «исчезал» из поля зрения и уже не вмешивался ни в твою жизнь, ни в жизнь твоей семьи, предоставляя полную свободу. Только когда ты сам обращался к нему, он вновь входил в твою жизнь, но при этом действовал опять‑таки лишь в тех рамках, которые ты сам определял ему.

Незлобие

Один высокопоставленный клирик, недовольный батюшкиными выступлениями против перевода епископов с одной кафедры на другую, обличал отца Епифания и требовал снятия с него сана. Вскоре сам этот человек оказался в трудном положении, на него было подано много жалоб. Разбор его дела был поручен епископу, который любил и уважал Старца. И тут несчастный обвиняемый решил, что отец Епифаний воспользуется случаем отомстить. Что делать? Пришлось связаться с батюшкой и попросить его ходатайства. Все советовали батюшке не просить за него, пока не будет вынесен приговор, но отец Епифаний, высоко ценивший любовь к врагам, заявил, что будет действовать по заповеди любви. И действительно, выступив посредником в этом деле, он спас того, кто его бесчестил. Велика была радость и ликование батюшки, когда он объявил своим духовным чадам о результатах своего ходатайства:

— Сегодня я «отомстил»! — сказал он.

Настоятель одного храма без всяких объяснений запретил своим штатным клирикам и певцам участвовать в венчании брата отца Епифания.

— После венчания, — вспоминает духовное чадо отца Епифания, — когда мы уже отъехали от храма, батюшка внезапно, ничего не объясняя, вдруг попросил водителя вернуться. Из церкви он вышел, сияя от радости, и сообщил нам:

— Я попросил прощения у настоятеля, так как наше присутствие явилось для него причиной скорби.

Затем он добавил, что этот священник осознал свою ошибку и попросил у него прощения, пояснив, что какая‑то ничем не объяснимая злость стала причиной его безрассудного поступка.

Один молодой человек, который ранее был духовным чадом батюшки, сделал необдуманный шаг — против его воли был рукоположен. Отец Епифаний очень скорбел. Узнав об этом, молодой человек совершенно неправильно истолковал скорбь Старца. Он пришел в дом к батюшке и в гневе начал оскорблять отца Епифания, называя его угрюмым злодеем, завистником, эгоистом. Батюшка, опустив голову, молча слушал. Мы ожидали, что он с минуты на минуту остановит это безобразие и поставит своего обидчика на место, но батюшка лишь поднял полные слез глаза и сказал: — Я благодарен тебе за твои слова, дитя мое. Если бы ты заглянул в мое сердце, то увидел бы, что я достоин слов похуже тех, которыми ты меня называешь.

Некий человек считал, что батюшка его несправедливо обидел. Однажды он пришел к отцу Епифанию и в гневе обрушил на него целый шквал обвинений и ругательств. Батюшка молча слушал его и чистил яблоко. Когда тот закончил браниться, отец Епифаний предложил ему кусочек яблока со словами:

— Может быть, чадо мое, ты хочешь яблоко?

— Только не от тебя, лицемер! — с этими словами пришедший вскочил, собираясь уйти. Тогда отец Епифаний остановил его и сказал:

— Запомни только одно: в жизни бывают разные повороты. Если ты окажешься в такой ситуации, когда потребуется моя помощь, не смущайся тем, что ты сегодня наговорил мне. Я уже все забыл, поэтому можешь смело приходить сюда. А теперь, чадо мое, иди с Божиим благословением.

Действительно, через несколько лет этого человека постигла большая беда и батюшка поддержал несчастного, оказав ему посильную помощь. С тех пор он, покоренный великодушием отца Епифания, стал регулярным посетителем его исповедальни.

Один человек, некогда причинивший батюшке очень большое огорчение, много лет спустя обратился к нему. Вспоминая этот случай, отец Епифаний говорил:

— Как бы ни были сильны скорби, причиненные нашими ближними, не будем платить им тем же. Оставим им возможность в случае необходимости вновь обратиться к нам.

Некий священник, несмотря на свое знакомство с отцом Епифанием, встречаясь с ним, никогда не здоровался. Батюшка всегда приветствовал его, а он либо сворачивал на другую дорогу, либо отворачивался. Однажды они встретились на узком мосту. Отец Епифаний, как обычно, поздоровался. Священник начал кричать:

— Лицемер! Фарисей! И ты еще смеешь приветствовать меня?

Батюшка примирительно произнес:

— Простите, благословите — и пошел дальше.

Через несколько дней батюшка попросил общего знакомого:

— Передай отцу А., что я не перестану любить его и всегда буду с ним здороваться. Но если он будет продолжать так поступать, то пойдет в ад. Пусть он над этим задумается.

Через какое‑то время священник, видя такое «упрямство» отца Епифания, «сдался» и начал здороваться с батюшкой.

Для Старца было совершенно естественным, несмотря на необычайную память, забывать причиненные ему оскорбления и унижения. Он забывал и те случаи, когда послушники лично ему оказывали непослушание.

Как‑то раз один послушник, отстаивая свое мнение, поспорил со Старцем. Батюшка сделал вид, что сильно этим расстроен. Вечером, как и следовало ожидать, послушник пришел к нему просить прощения. Отец Епифаний находился в келье одного больного брата, вместе с ним там было еще четверо отцов. Послушник поклонился Старцу, но тот не мог припомнить, за что у него просят прощение.

— Что случилось, чадо мое? Ну‑ка, напомни мне!

— Геронда, разве Вы не помните, как я после обеда спорил и не послушался Вас?

Батюшка слегка улыбнулся и произнес:

— Искренне говорю тебе, я ничего не помню.

Однажды мы ехали в больницу на машине одного из духовных чад отца Епифания. Когда, проезжая через площадь Омонии[29], машина остановилась на светофоре, какой‑то прохожий, увидев батюшку, нагло насмехаясь над иереем Божиим, сделал вид, будто хочет плюнуть. Нас охватило негодование, и мы хотели уже привлечь этого человека к ответу, но батюшка опередил нас:

— Господь с тобой, иди с Богом, — сказал он, благословляя обидчика.

Когда батюшка находился уже на смертном одре, навестить его зашла женщина, часто огорчавшая его. Батюшка, естественно, ничего не знал о ее визите. Ухаживающие за отцом Епифанием решили, что будет лучше, если она с ним не встретится. Ей сказали, что Старец болен и не может ее принять. Узнав об этом, отец Епифаний очень огорчился, отчитал виновных и велел впредь быть более осмотрительными, а когда женщина придет снова, обязательно пропустить ее к нему. Действительно, когда в другой раз она пришла к батюшке, то была встречена им с кротостью и любовью.

Невозмутимость

Батюшка всегда оставался поразительно спокойным.

Однажды некто из духовных чад отца Епифания, пытаясь отремонтировать морозильник, перерезал ножом какую‑то трубку и полностью вывел его из строя. Ответом на терзания виновного были спокойные батюшкины слова:

— Завтра мы его починим.

Как‑то раз во время Божественной литургии в храме Трех Святителей, неосторожно подойдя к печке, батюшка прожег нижнюю часть полы нового зимнего подрясника. Его это нисколько не расстроило. Мальчик, прислуживающий в алтаре, спросил с недоумением: