Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения

Но Майк, видимо, уловил его настроение.

– Извини, – он замялся на секунду. – Я не очень силён в космографии. Я как-то больше по точным наукам – физика, информатика, матанализ...

– Ладно, проехали, – буркнул Лейф. И с чего он так завёлся? – А ты... Ты живёшь здесь? Или тоже... турист?

– Не, я местный, – охотно отозвался Майк. – Мои родители иммигрировали на Альбедо с Земли ещё студентами. Я родился здесь, и Мари тоже, – он подхватил сестру на руки, осторожно поставил на пол. – Пойдём. Мы уже скоро прилетим.

Они повернулись к дверям. А Лейф почувствовал, что вот-вот лопнет, если не избавится от гложущего его беспокойства.

– Почему Альбис переименовали в Альбедо? – громко крикнул Лейф ему вдогонку. – Кому это понадобилось?

Майк остановился. Обернулся. В глазах его плескалось искреннее непонимание.

– О чём ты? Альбедо всегда так называлась. "Альбис"... Это из какого-то древнего языка альбинов, кажется... Не помню точно. А что?

Но Лейф его уже не слушал.

Что же это получается, ему настолько "повезло" с транспространственным переходом, что хронокорректор не сработал как положено? Такие инциденты были уничтожающе редки, но всё же случались.

Динамик объявил о начале снижения, и Лейф поплёлся на своё место. Сейчас, крепко зафиксированный в удобном анатомическом кресле, он чувствовал себя связанным по рукам и ногам – и в прямом, и в переносном смысле. И буквально считал секунды до посадки.

Сбежав по трапу, Лейф обогнал толпу и бросился вперёд, выискивая глазами часы. Но здесь, в обычном аэровокзале все часы показывали лишь местное время. Лейф запоздало подумал, что этим надо было озадачиться ещё в космопорте...

Наконец он заметил неподалеку нечто смахивающее на информационную стойку.

– Какой сейчас день и год?! – Лейф не стал утруждать себя приветствием. – Не по вашему календарю, по единому!

– Ч-что? – юная альбина за стойкой ошарашенно захлопала белыми пушистыми ресницами.

– Дата по Юнивёрсу! Быстро! – Лейф что есть силы стиснул нейромодулятор. – И не лгать!

– Шестнадцать-гамма, – послушно пробубнила альбина. – Год – три тысячи сто пятый.

Лейф шумно выдохнул. Напряжение схлынуло, но не до конца.

Хронокорректор ошибся "всего лишь" на две недели. Интервал, выходящий за рамки допустимой погрешности. Однако не катастрофа.

Но неужели за какие-то несчастные две недели мир успел так сильно измениться?..

Глава 4

Первые десять часов Фелис не волновалась. За это время их дважды накормили полноценным горячим обедом, а один раз – выдали по бутылочке густого молочного коктейля. Питьевая вода на "Эвиане" была доступна в неограниченном количестве.

Вскоре после того, как корабль "повис" в нуль-переходе, пассажиры пришли в движение: потянулись к кулерам с водой, к туалетам, к бару; довольно шумная смешанная компания, состоящая преимущественно из людей и миноров, сразу же двинулась в ресторан, на ходу продолжая обсуждать насущные дела. Все, даже миноры были облачены в строгие костюмы, только вместо галстуков у миноров красовались алые шёлковые ленты, повязанные крест-накрест между верхними щупальцами, служившими им руками. Выглядело это, правда, скорее мило, чем солидно и представительно.

Большинство же отправилось в лобби – самый просторное помещение корабля, уставленное низкими столиками и мягкими креслами, такими по-домашнему комфортными, что если прикрыть глаза, не забыв про наушники и плеер, можно было с лёгкостью представить, что ты не на борту исполинского межгалактического лайнера, а в гостиной своёго собственного дома.

Когда пошёл пятнадцатый час их вынужденной стоянки, девушка почувствовала лёгкое беспокойство. Когда же истекли сутки, волновалась уже добрая половина пассажиров, и даже Винсент, хмурясь, неустанно поглядывал на часы.

– Мы же не можем застрять здесь навсегда? – нервно хихикнула Фелис, пытаясь разрядить напряжение. Впрочем, ей это не удалось, скорее, наоборот: обстановка, и без того не самая мирная, накалилась ещё сильнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Насколько я знаю, нет, – не очень убедительно сказал Винсент. – Во всяком случае, я о подобном ни разу не слышал. Но такие вот задержки порой случаются, да. Правда, очень редко.

– Редко, да метко, – проворчала Фелис.

Голос, внезапно раздавшийся из всех динамиков одновременно, заставил подскочить на месте не только Фелис, но и всех остальных.

– Уважаемые пассажиры! В связи со сбоем в работе процессора и перезагрузкой хронокорректора мы вынуждены произвести повторную калибровку точки выхода из нуль-перехода. Ориентировочное время ожидания – шесть часов. Просим всех сохранять спокойствие. Приносим извинения за причинённые неудобства.

Динамики повторили сообщение ещё трижды: на юнивёрсе, на языках иных рас, и только потом замолчали. Вскочивший было Винсент медленно опустился обратно в кресло. Фелис последовала его примеру.

– Шесть часов ещё, – повторил он, напряжённо скрестив руки на груди и явно задумавшись о чём-то своём. – М-да...

– Мы придём на Альбедо с опозданием?

Винсент уставился на неё так, что девушка мгновенно поняла: она сморозила глупость.

– Нет, конечно. Если хронокорректировка произведена точно, корабль выйдет из нуль-перехода в тот же миг, в который он в него вошёл. Ну, может, спустя несколько минут. Вроде бы "убегание" в будущее в пределах четверти часа считается оптимальным, в пределах получаса – допустимым.

– Но ведь мы находимся здесь уже много часов...

– Да. Но мы вне пространства-времени, – терпеливо объяснил Винсент. – Теоретически для нас может пройти сколько угодно времени – по той простой причине, что здесь времени нет как такового. Участок пространства, в котором находился корабль, был изъят из одной точки, чтобы быть перемещенным в другую. Мы сейчас как бы в автономной капсуле, понимаете? Законы физики продолжают действовать как и прежде, до погружения: часы идут, искусственная гравитация работает, вентиляторы гонят воздух по трубам... А у тебя бьётся сердце, качает кровь, мышцы сокращаются, заставляя тебя дышать, моргать, двигаться...

Фелис через силу улыбнулась. А про себя подумала, что если б не она со своим тотальным невезением, "Эвиан" давно бы уже стоял в ангаре в космопорте Альбедо.

Спустя обещанные шесть часов динамики ожили вновь.

– Просьба пассажирам занять свои места. Выход из нуль-перехода будет осуществлен через десять минут.

– Ну, наконец-то! – донеслось сразу несколько голосов.

Фелис яростно потёрла красные от усталости глаза. Последние два часа она провела в кинозале, изо всех сил стараясь отвлечься от тревожных мыслей. Как назло, здесь крутили не легкомысленную комедию, а сёрьезную историческую драму о попытке переворота на колониальной планете, долгой и кровопролитной войне за независимость, закончившейся полным поражением повстанцев, жестоким подавлением восстания, свержением самопровозглашенного монарха и окончательным установлением контроля над мятежной планетой. Картина "Восстание на Селестии" была частично основана на реальных событиях, за давностью лет утративших былую злободневность и трагичность, зато ставших превосходным фоном для душещипательной романтической линии.

Фелис смотрела этот фильм и прежде, на Земле. И сейчас рассеянно наблюдала за происходящим на экране, почти не следя за сюжетом. Винсент к ней не присоединился: сразу после объявления о повторной калибровке он куда-то исчез, вернувшись на своё место буквально в последнюю секунду. Он едва успел вставить крепление страховочного ремня в гнездо, как корабль качнуло, затрясло, тьма за иллюминаторами расцвела брызгами звёзд, и Фелис поняла, что они вышли из нуль-перехода.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пассажиры отметили это событие нестройными аплодисментами, кто-то ликующе взвизгнул, но вскоре всё стихло.

Наверное, эмоции пассажиров не были бы куда более единодушными, но при этом гораздо менее радостными, если бы они знали, что корабль пришёл на Альбедо на двое суток позже положенного.