Дочь Кузнеца - Ольга Сергеева

Через два дня мужчины вернулись, суровые и молчаливые. Яков вошел в избу и, не раздеваясь, опустился на лавку, посмотрел в лицо Занилы.

— Боги приняли их души! — тихо проговорил он. — Теперь твои родители за Чертой. Им хорошо и спокойно там.

Занила опустила глаза. Она понимала слова, но то, о чем он говорил, ускользало от нее. Для нее навсегда ее дом останется таким, каким она видела его в последний раз: склеп, укрытый белым саваном… Души ее родителей давно ушли, они оставили ее, иначе она бы чувствовала их, как она всегда по одному лишь скрипу калитки догадывалась, что это ее отец входит во двор!..

Занила сидела на крыльце. Длинный рыжий мех лисьего полушубка щекотал подбородок. Солнце, отражавшееся в бесчисленных лужицах, слепило глаза. Занила смотрела на дорогу, проложившую себе путь между двух рядов деревенских домов, поэтому она, наверное, первой заметила всадников, скакавших по ней. Мужчин было больше десятка. Все на высоких сильных лошадях, выбивавших крупные капли воды из-под копыт, они сами издали казались великанами. Они были одеты в полушубки мехом наружу, а поверх полушубков, для большего страха, сверкали звеньями плотные кольчуги. Спины седоков щетинились оружием: топоры, секиры, тяжелые палицы и длинные ножи, а у некоторых из-за плеча казалась даже крестовина мечей. Воины скакали, держа строй, двумя рядами, а между ними, поскрипывая колесами, катились три тяжело груженые телеги. Лица мужчин были спокойны и даже веселы: они приближались к очередному селенью. А чего им было бояться? Они были уверены в себе, своих товарищах и своем вожаке. И еще: за их плечами реяло знамя князя Махейна! Они были его людьми и собирали дань от его имени и в его честь!

Старшина отряда — крепкий седобородый человек, за плечом которого красовалась витая рукоять меча, а на левой руке висел щит со знаком князя — топор, перерубивший еловую ветвь, — резко остановил своего коня, не доезжая нескольких шагов до дома Марыти. Его отряд остановился за ним. Мужчина заприметил во дворе одного из домов стайку мальчишек, заигравшихся в снежки и поэтому не успевших вовремя спрятаться, а теперь робко прячущихся друг за дружку, словно перепуганные птенцы.

— Эй, ты, рыжий! Иди-ка сюда!

Зычный голос мужчина заставил вздрогнуть даже Занилу. Со своего высокого крыльца она видел, как мальчишки вытолкали вперед Левко — одного из двух сыновей Марыти. Именно на него и показывал старшина воинов. Мальчишка медленно, втянув голову в плечи, приблизился к огромному коню.

— А ты, я вижу, пацан — не промах! — хохотнул седобородый воин. — И не такие здоровяки, как ты, завидев нас, деру давали!

Дружина за его спиной грохнула таким хохотом, что две или три лошади попытались встать на дыбы, но их седоки сильными движениями рук утихомирили животных. Левко стоял, еще больше втянув голову в плечи, затравлено озираясь по сторонам. Он бы и рад был убежать, да только ноги его не слушались!

— Ты знаешь здешнего старосту, рыжий? — отсмеявшись, спросил великан. Левко судорожно кивнул. — Беги к нему. Передай, что гости знатные приехали. Пусть выходит встречать! Да пусть поторопится! Мы люди занятые — время зря терять не любим! Я тут у вас на околице корчму уютную заприметил. Вот в ней, скажи, мы и будем ждать.

Левко еще раз судорожно кивнул.

— Ну! Чего стоишь? — гаркнул великан так, что его конь недовольно повел ушами, а Левко из всех ног бросился бежать, поскользнулся на растаявшей дороге, чуть не упал, но устоял на ногах, нелепо взмахнув руками, словно крыльями мельницы, и умчался прочь, подгоняемый хохотом дружины, несшимся ему вслед.

Всадники не без труда развернули телеги на узкой разбитой дороге и повернули к корчме. Занила поднялась на ноги, только сейчас заметив Марыти, также вышедшую на крыльцо. Она стояла, прислонившись к косяку и прижимая руки к лицу, и молча смотрела на всадников, спешивавшихся во дворе корчмы. В ее взгляде плескался страх и предчувствие скорой беды. А по-другому и быть не может, когда в селенье заворачивает княжеская дружина. Такой взгляд Занила уже видела у нее однажды: когда Яков рассказал ей о Хозяевах. Но тогда угроза была гораздо дальше от их дома, хоть и гораздо страшнее. А сейчас вот они, в соседнем дворе! И не спастись, не вымолить у Богов милости!

Занила, не понимая, смотрела на женщину. Та перехватила ее взгляд, полный недоумения, и правильно его истолковала.

— В какой же глуши вы жили, малышка, — грустно улыбнулась она, — если ты не знаешь, что такое княжеская дружина, приехавшая собирать дань!

Не прошло и десяти минут, как Марыти и Занила, продолжавшие стоять на крыльце, увидели старосту в наспех накинутом полушубке, бегущего от своего двора к корчме. Куда только подевалась вся его спокойная неторопливая уверенность? Он даже не надел шапки, не расчесал своей окладистой длинной бороды. Он выглядел жалко и сам это понимал. Вслед за старостой к корчме собирались и другие люди. Гости, как они сами себя назвали, приехали не к одному старосте. Дань собиралась со всей деревни, а значит, и решать нужно всем миром. Со скотного двора, разворачивая рукава, вышел Яков, воткнул вилы в сугроб у крыльца, внимательно пригляделся, что происходит.

— Принеси тулуп, — попросил он жену. — Пойдем что ли?

Яков и Марыти спустились с крыльца, пересекли неширокую улицу и оказались на дворе корчмы, уже заполненном собравшимся народом. Занила пошла за ними.

На крыльце корчмы стоял старшина дружинников и внимательно оглядывал собиравшийся люд. Эта деревня была далеко не первой и не последней на его пути. Все, происходившее здесь, было ему уже знакомо. Все, что могло произойти, он знал наперед. Любое движение, которое могли предпринять крестьяне, не вызывало у него ничего кроме усмешки. Поэтому он стоял, спокойно уперев руки в бока, никуда не торопился и ждал, пока староста обратиться к нему с приветствием. Щит, до этого висевший у него на левой руке, он снял и пристроил на седле своего коня, но крестовина меча по-прежнему грозно поблескивала за его плечом. Его дружина рассыпалась по двору корчмы, кто-то из парней остался у телег с собранной данью и еще не распряженных лошадей, кто-то небрежно прислонился к крыльцу. Они также спокойно ждали, уверенные в своем старшине.

Старейшина деревни, стоявший напротив крыльца, несмотря на свой далеко не низкий рост, казался крошечным рядом с дружинником. Да дело было и не в росте: просто больше всего на свете ему сейчас хотелось исчезнуть, спрятаться, провалиться под землю, только не стоять здесь! Но он был старейшиной. Деревня на общем сходе выбрала его, они доверяли ему. Он не мог их подвести, но что он мог противопоставить этим людям — дружине самого князя?! За своей спиной староста слышал возбужденный ропот все нарастающей толпы, и это придало ему уверенности.