«Империализм как высшая стадия капитализма». Метаморфозы столетия (1916–2016 годы) - Валентин Катасонов

Примечательно, что Ленин не выдерживает одной линии при оценке взаимоотношений банков и нефинансовых компаний. В одних случаях он эти отношения характеризует как «подчинение банкам промышленности», в других случаях он использует термин «сращивание» и представляет дело таким образом, что банки и нефинансовые компании (промышленные, торговые, транспортные) – равные партнёры. Ленин особое внимание уделяет так называемой «личной унии» банков и нефинансовых компаний – взаимному участию руководителей банков и компаний в работе советов директоров, правлений, наблюдательных советов и т. п. Личную унию Ленин подаёт как более или менее симметричную картину отношений банков и промышленности. Вот что пишет Ленин о личной унии банков и промышленности:

«Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно. Немецкий экономист Ейдельс[18] собрал подробнейшие данные об этом виде концентрации капиталов и предприятий. Шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих директоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления ещё в 407; итого в 751 обществе. В 289 обществах они имели либо по 2 члена наблюдательных советов, либо места их председателей. Среди этих торгово-промышленных обществ мы встречаем самые разнообразные отрасли промышленности, и страховое дело, и пути сообщения, и рестораны, и театры, и художественную промышленность, и пр. С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 году) 51 крупнейший промышленник, в том числе директор фирмы Крупп, гигантского пароходного общества (Hamburg – Amerika) и т. д. и т. п. Каждый из шести банков с 1895 по 1910 год участвовал в выпуске акций и облигаций для многих сотен промышленных обществ, именно: от 281 до 419».

Даже чисто количественный анализ показывает, что через механизм личной унии банки намного глубже внедряются в управление промышленностью, чем промышленность – в управление банками. Личная уния крупнейших обществ в Германии накануне Первой мировой войны характеризуется ярко выраженной асимметрией в пользу банков.

«Личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других обществ с правительством. Места членов наблюдательных советов, – пишет Ейдельс, – добровольно предоставляют лицам с громкими именами, а также бывшим чиновникам по государственной службе, которые могут доставить немало облегчений (!) при сношениях с властями: «В наблюдательном совете крупного банка встречаешь обыкновенно члена парламента или члена берлинской городской Думы».

В той же второй главе Ленин цитирует Шульце-Геверница: «Господство наших крупных банков над биржей есть не что иное, как выражение полностью организованного немецкого промышленного государства». Речь идёт о том, что крупные немецкие банки выходят на биржу и скупают акции промышленных компаний. Крупнейшие банки выступают в качестве финансовых холдингов, осуществляющих через прямое и многоступенчатое участие в капитале контроль над гигантскими активами более мелких банков, а также компаний промышленности, транспорта, страховыми обществами и т. д. Ещё раз напомним пример из второй главы: 300 крупнейших капиталистов, почти исключительно банкиров, управляют всей экономикой Германии. Такова была картина, представленная Альфредом Лансбургом, издателем журнала «Банкир».

Кстати, много интересного о банках можно найти также в третьей главе работы, которая называется «Финансовый капитал и финансовая олигархия». Там мы находим кое-что пикантное по вопросу личной унии банкиров и государственных чиновников. Ленин пишет: «В немецкой экономической литературе обычно лакейское самовосхваление честности прусского чиновничества с кивками по адресу французской Панамы или американской политической продажности. Но факт тот, что даже буржуазная литература, посвящённая банковым делам Германии, вынуждена постоянно выходить далеко за пределы чисто банковых операций и писать, например, об «устремлении в банк» по поводу учащающихся случаев перехода чиновников на службу в банки: «как обстоит дело с неподкупностью государственного чиновника, тайное стремление которого направлено к тёплому местечку на Бэренштрассе?» – улица в Берлине, где помещается «Немецкий банк».

Ещё один пример в третьей главе Ленин приводит из российской жизни: «Что касается России, то мы ограничимся одним примером: несколько лет тому назад все газеты обошло известие том, что директор кредитной канцелярии Давыдов покидает государственную службу и берёт место в одном крупном банке за жалованье, которое по договору должно было в несколько лет составить сумму свыше 1 миллиона рублей. Кредитная канцелярия есть учреждение, задачей которого является «объединение деятельности всех кредитных учреждений государства» и которое оказывает субсидии столичным банкам на сумму до 800–1000 миллионов рублей». Субсидии российским банкам из казны до 1 миллиарда рублей! – Ленин называет цифру, которую он заимствовал из работы о российской банковской системе, опубликованной в 1914 году бывшим чиновником русско-китайского банка Е. Агадом[19].

Банки и обобществление производства. Банковский «учёт и контроль»

Конечно, усиление власти банков над экономикой и обществом – крайне неприятное явление. Но Ленин оценивает эту тенденцию по принципу «Чем хуже, тем лучше». Он считает, что банки ускоряют процесс обобществления производства, т. е. подготавливают экономические предпосылки для умирания капитализма и его смены социализмом. Более того, Ленин считает, что банки – почти готовый инструмент управления экономикой, которым коммунисты, придя к власти, смогут воспользоваться. Ленин пишет о банках как центрах «учёта и контроля», при этом ссылается на своего «кумира» – Маркса:

«Банки создают в общественном масштабе форму, но именно только форму, общего счетоводства и общего распределения средств производства», – писал Маркс полвека тому назад в «Капитале» (рус. пер. Т. III. Ч. II. С. 144). Приведённые нами данные о росте банкового капитала, об увеличении числа контор и отделений крупнейших банков, числа их счетов и пр. показывают нам конкретно это «общее счетоводство» всего класса капиталистов и даже не только капиталистов, ибо банки собирают, хотя бы на время, всяческие денежные доходы, и мелких хозяйчиков, и служащих, и ничтожного верхнего слоя рабочих». В более поздних работах Ленин постоянно подчёркивал, что пролетариат после захвата политической власти, прежде всего, должен овладеть банками – центрами учёта («общего счетоводства») и управления экономикой («общего распределения средств производства»). Такое овладение означает, во-первых, превращение банков из частных в государственные организации; во-вторых, централизацию банковского дела в руках немногих банков (может быть, даже одного).

Кстати, после октябрьского переворота 1917 года и захвата большевиками власти в стране Ленин поставил в практическую плоскость вопрос о национализации банков, их централизации (консолидации), превращении в центры учёта и контроля всей хозяйственной жизни страны. Так, на VII съезде РКП(б) в марте 1918 года Ленин, развивая идею всеобщего контроля и учёта через банковскую сеть, указывал: «Мы здесь ставим конкретную задачу организации потребления, универсализации банков, превращения их в сеть государственных учреждений, всю страну охватывающих и дающих нам общественное счетоводство, учёт и контроль, проведённый самим населением, лежащий в основе дальнейших шагов социализма»[20]. Отметим, что фразу «учёт и контроль» многие приписывают В. И. Ленину. Думаю, что он её заимствовал у других авторов. Мысль о банках как центрах «учёта и контроля» звучит в работах известного немецкого экономиста того времени Рудольфа Гильфердинга (Ленин на него постоянно ссылается). А ещё задолго до Гильфердинга эту мысль (может быть, выраженную другими словами) высказывал известный представитель утопического социализма Сен-Симон (об этом у нас будет разговор ниже).

Как мы сказали вначале, вопросы, которые Ленин рассматривает во второй главе своей работы, являются подготовкой читателя для раскрытия второго экономического признака империализма.

Второй признак империализма: финансовый капитал и финансовая олигархия

Любимое занятие олигархов – выдавать за чистую монету свои грязные деньги.

Напомню ленинскую формулировку второго экономического признака империализма: «слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии». Этому признаку посвящена третья глава работы, которая называется «Финансовый капитал и финансовая олигархия».