Хочешь Жить - Стреляй Первым - Виктор Тюрин

'Кто предупрежден — тот вооружен, — латинская поговорка только успела утвердиться в моей голове, как из-за угла показался всадник. Не раздумывая ни секунды, выбросил вперед руку с обрезом и выстрелил тому в грудь. Раздался грохот, дробовик резко дернуло вверх. В воздухе поплыло облачко дыма, тут же подхваченное ветерком. Противник тоже был готов стрелять, но потерял секунду, пытаясь определить, кто перед ним: друг или враг. У меня не было подобных сомнений, так как в друзьях я здесь никого не числил. Его лошадь, дернувшись от грохота выстрела, испуганно заржав, встала на дыбы. Тело всадника долю секунды сопротивлялось падению, затем, обмякнув, скользнуло по боку лошади и рухнуло на землю. Лошадь подо мной испуганно рвалась в сторону, сдерживаемая на месте только удилами. Только я их отпустил, как она тут же сорвалась с места и понеслась вскачь. Некоторое время за своей спиной я еще слышал крики, беспорядочную стрельбу, лошадиное ржанье, но со временем звуки затихали, пока не исчезли совсем, оставив меня наедине с ночью и звездами.

ГЛАВА 3

— Я скажу тебе вот что, Джек. Револьвер на твоем поясе заставляет людей думать, что ты можешь им пользоваться. Одних он заставит держаться от тебя подальше, другие же наоборот захотят убедиться, насколько ты крут.

— Что же у тебя получается, Лоутон? Надел оружейный пояс, значит, будь готов к разборкам? А если мне по службе револьвер положен?

— Как мне сказал один заезжий умник с Востока: убийство — неотъемлемая часть жизни на Диком Западе. Я тебе скажу проще. Просто наступает момент. Тут или ты убиваешь или тебя убивают. Середины нет.

— Но можно же решить дело миром. Извиниться, в конце концов.

— Конечно, можно. Но в глазах остальных это будет выглядеть, будто бы ты униженно просил прощения, вымаливая жизнь на коленях. После чего ты долго не проживешь в городке. Когда люди от тебя отвернуться, ты запряжешь фургон и уедешь далеко — далеко. Туда, где люди не знают о твоей трусости.

Остановился я только тогда, когда восток начал светлеть. Мышцы тела болели, но не так чтобы сильно, благодаря телу Джека Льюиса, которое чувствовало себя в седле, как дома. Некоторое время я просто лежал, не двигаясь. В густой траве жужжало, стрекотало, шуршало. Над головой защебетала какая-то птаха, ее пение подхватила другая, за ней третья. Я наслаждался тишиной, спокойствием и… неподвижностью. Лошадь, кося на меня, время от времени, карим глазом, с удовольствием хрустела сочной травой. Я наслаждался покоем до того момента, пока не понял, что зверски хочу пить. С трудом поднявшись, подошел к лошади. При моем приближении она сделала несколько осторожных шагов вбок, но не стала сильно не возражать, когда я стал копаться в притороченных к седлу сумках. Неожиданно за спиной раздался шорох. Револьвер словно сам прыгнул мне в руку. Взведя курок, я встревожено вглядывался и вслушивался в окружающее пространство. Наконец, ближайшие кусты раздвинулись, из них высунулась мордочка любопытного зверька, наподобие сурка.

'Чтоб тебя! — с облегчением подумал я, но чувство настороженности не сразу оставило меня.

Оглянулся вокруг. Затем еще раз. Это было странное, никогда раньше не испытываемое, ощущение. Кругом, насколько хватает человеческого взгляда, раскинулось безбрежное море травы, уходящее за горизонт. И ты совершенно один. Я словно оказался на необитаемом острове, вдали от городов и людей. С трудом, освободившись от гнетущего чувства заброшенности, я приступил к исследованию содержимого мешков. В них был запас патронов, две большие фляги с водой и вяленое мясо с лепешками. Помимо продуктов и патронов, в одном из мешков, я обнаружил тючок с одеждой. В скатке за седлом лежали свернутые одеяло и пончо. В кожаном чехле, притороченным с левой стороны седла, лежал винчестер. Оглядев доставшееся мне имущество, я открутил крышку фляги и с минуту жадно глотал воду. Напившись, вспомнил о лошади. Шаря взглядом в поисках емкости, наткнулся на брошенную в траву шляпу. Вылив в нее полфляги воды, я сунул своеобразным ведром в морду лошади. Она двумя глотками осушила его, потом пару раз ткнулась носом во влажную подкладку, требуя добавки, но я не знал, когда нам в этой бескрайней степи может встретиться источник с водой, поэтому решил попридержать остатки воды.

Ни есть, ни спать мне не хотелось, и я решил, пока есть время, разобраться с оружием. Сняв одеяло, я разложил на нем весь арсенал, который нашел на лошади. Винчестер, дробовик со спиленным прикладом и маленький револьвер для скрытого ношения. Обнаружив на дробовике веревочную петлю, перекинул ее через плечо, затем под мышку — и вот дробовик висит на груди. Для стрельбы одной рукой.

'Так мне как раз о ней и говорили! Для скрытого ношения, — руки сами взяли цветастую накидку мексиканского происхождения. — Как же ее….А пончо!'.

Сунув голову в прорезь, я набросил накидку на плечи. Затем осмотрел себя: — Несколько ярко, но сидит неплохо. И дробовик не сильно видно. Ну-ка попробуем! Пиф-паф! Хм. Уловка нехитрая, но ведь сумел Льюис благодаря ней ограбить два банка! Правда, если местные банки похожи на здешних людей, то их только ленивый не ограбит'.

Немного потренировавшись с дробовиком, перешел к винчестеру. Несколько раз зарядил и разрядил его, а когда разобрался в работе механизма, засунул его обратно в чехол. Погладив лошадь по шее, я уже собрался улечься на расстеленное, на траве, одеяло, как в голову ударило детство. Я представил, что передо мною враг и мне его надо опередить, чтобы остаться в живых. Рука сама скользнула к кобуре и молниеносно выдернула револьвер на свет божий. Все это произошло автоматически, само собой. Несколько секунд я простоял с револьвером, чувствуя при этом не тяжесть, а мощь оружия, которая прямо вливалась в меня, заряжая меня какой-то первозданной силой. В следующую секунду я очнулся. Наваждение схлынуло. Попытался понять, что только что со мной произошло. Проснувшаяся память тела или… возвращение Джека Льюиса? Легкий холодок скользнул вдоль позвоночника.

'Если я перенесся в чужое тело сквозь время, то почему бы Льюису не навещать изредка свое тело, чтобы убедиться, все ли в порядке, — я пытался шутить, но веселья мне это не прибавило, скорее наоборот. — Скорее всего, это память тела. Вбитые намертво рефлексы и только. А я — это только я!'.

Объяснение было логичным, но уверенности оно мне так и не прибавило, поэтому уже с некоторой опаской я взял в руки маленький револьвер, предназначенный для скрытого ношения. Он имел довольно большой калибр для своих размеров и прикрепленную к нему петлю. Прикинув конструкцию, я понял, что с помощью этой петли, револьвер крепиться на руке. Еще немного покрутил его в руках, после чего снова завернул в тряпицу, из которой его достал. Убрав арсенал, скинул тряпье и стал одевать припасенную для меня одежду. С одеждой проблем не было, зато с сапогами я изрядно намучился. Они не имели не шнуровок, не застежек, а держались на ногах, за счет их плотного облегания. Затем достал хлеб и мясо. Поев, и запив тремя большими глотками воды, я с тоской посмотрел на одеяло, но, пересилив себя, стал собираться в дорогу, решив, что лучше остановлюсь на отдых, ближе к полдню, в наиболее жаркое время дня.