Высокий Ворон (СИ) - Хамаганов Юрий

— Уникальность — вот главное слово. Уникальность предопределила кризис, поразивший всю нашу планету. Вот, Ольга, представь, что ты вернешься на Землю и решишь построить там себе дом, хороший маленький домик — из чего ты его построишь?

— Ну… ну, я могу построить дом из пластика, используя готовые конструкции, самый дешевый вариант из всех возможных. Можно из бетона. Могу сложить из кирпичей, а могу из бруса или бревен по старинке, если, конечно, хватит денег на настоящее дерево. Множество вариантов.

— Вот именно, множество вариантов. И так во всем. Ты можешь получить энергию для своего домика от термоядерного реактора, ветряка, солнечного коллектора с двигателем Стирлинга, ископаемого горючего, гидроэлектростанции или простейшей динамо-машины с ручным приводом. Мебель и всю обстановку в своем доме смастеришь из сотен и тысяч различных видов материалов, были бы деньги. Ты можешь носить одежду и обувь из синтетических волокон, натурального льна и хлопка, или особым образом обработанных шкур и кож животных. А уж количество разнообразных продуктов питания с трудом поддается перечислению. Тысячи и тысячи вариантов всего, что тебе нужно. И только один уникальный и незаменимый компонент. Догадываешься какой?

— Вода.

— Верно, вода. Оксид водорода. Основа жизни на нашей планете и прочее, прочее, прочее. Единственный, незаменимый и уникальный компонент, аналог которого создать так и не удалось, сколько ни пытались. И вот здесь другого варианта не предусмотрено, вода нужна тебе постоянно, в различных видах, причем вода чистая. Два литра в день, не меньше — такова потребность каждого человека. Можно прожить без электричества, без лекарств, даже без одежды — без воды нельзя. И это все без учета промышленности и сельского хозяйства, также неспособных существовать без воды. Потребность в ней так велика, что чистая вода заменила во многих краях валюту. Водой платят за работу и товары, воду разыгрывают в карты и распределяют по талонам, за воду убивают.

Ольга налила себе чашку крепкого чая, сосредоточенно обдумывая слова няни.

— Сколько именно внизу осталось чистой воды? У меня нет данных на этот счет.

— Их нигде нет, подобная информация секретна. В общих чертах, чистой воды практически не осталось. Реки повсеместно обмелели, перегороженные множеством плотин, подземные воды в значительной степени выбраны, большинство открытых водоемов загрязнены до такой степени, что воду из них нельзя использовать без очистки. Видела защитный купол, полностью перекрывший Байкал? Не от хорошей жизни построили. И так везде.

— И мы еще не говорим о потребности в топливе, — добавил куратор.

— Да, да, про топливо тоже забывать нельзя. Ископаемое горючее заканчивается: нефть и газ все время дорожают, уголь в значительной степени выбран. Изменения климата сделали солнечную энергетику малоэффективной, ядерные и термоядерные электростанции не покрывают всевозрастающих потребностей. Так что теперь зачастую дешевле получать водородное горючее из воды, но и для производства топлива вода также должна быть максимально чистой.

Арина проиллюстрировала свои слова несколькими схемами, поясняющими примерное распределение водных ресурсов по различным отраслям экономики, а также динамику роста цен.

— А океанские воды? Их ведь опресняют.

— Уже нет, и давно. После Смерти Океана обычное опреснение стало невозможно.

Чашка выпала из рук Ольги и покатилась по полу, расплескав содержимое. Девочка резко обернулась к няне, лицо ее стало злым и сосредоточенным.

— Какой такой Смерти Океана?! Что стало с Океаном и почему я впервые об этом слышу?!

Покрытие пола мгновенно впитало пролившийся чай, Арина подняла чашку и поставила обратно в буфет, на ходу протерев гигиенической салфеткой.

— Этим термином описывается серия техногенных катастроф и преднамеренных диверсий, произошедшая в тридцатых — сороковых годах. В то время борьба за ресурсы обострилась до предела, вооруженные конфликты охватили практически всю планету, в ход пошло оружие массового поражения. Люди это пережили. Океан — нет. Две трети его биосферы было уничтожено, в первую очередь все морские млекопитающие и большинство рыб, выжившие организмы мутировали, приспосабливаясь к новым условиям. Привычной соленой океанской воды больше нет, теперь на ее месте крайне ядовитая жидкая субстанция, справиться с которой могут только твои маленькие белые кубики. Вот такие дела, Оленька — без тебя и твоего завода на Земле миллионы людей ждет смерть от жажды и голода. Ни больше, ни меньше…

Своеобразная похвала и неожиданная слава ничуть не обрадовала Ольгу. На нетвердых ногах девочка подошла к окну, вглядываясь в океанские воды, проплывающие далеко внизу. Она тихо плакала, вспоминая океаны и моря Земли, такими, какими она их видела на симуляторах, и многочисленных записях начиная с фильмов Кусто. Серфинг на высоких волнах и рыбалка с океанских яхт, костры на пляжах маленьких островов и погружениях с аквалангом вместе с дельфинами — все осталось позади, все умерло. Умерло задолго до ее рождения.

— Еще раз, — пробормотала она, глотая слезы, — почему я ничего не знала? Данных о катастрофе нет ни в книгах, ни в фильмах, ни в выпусках новостей, что я получаю регулярно. Да я же смотрю на этот океан каждый день, и теперь мне хотелось бы знать, как такое, черт подери, случилось?! И почему вы оба…

— Твое руководство, — поддержал няню Петров, — решило до определенного периода не сообщать тебе эту информацию, по крайней мере, до момента запуска завода. Они посчитали, что подобное печальное знание могло помешать тебе в твоей работе. Отчасти я их понимаю…

Несмотря на злость, Ольга понимает, что в политике боссов есть резон. Всю жизнь проведя на борту своей станции и не имея воды больше чем на маленькую ванну, она всегда мечтала об океане. Возможно, действительно не стоило разрушать наивную детскую мечту раньше времени. Надо взять себя в руки.

— Сколько еще действует таких ограничений на информацию? Сколько я еще не знаю важного?

— Не так много. И скоро последние ограничения будут сняты.

— Договорились. Если они хотят… если вы хотите, чтобы я работала хорошо, такого больше быть не должно. Я вам не первоклассница, чтобы что-то от меня скрывать. Мне нужна вся необходимая информация.

— Будет. Все будет, лишь бы завод работал без остановок. Все что угодно ради конечного продукта, ради чистой воды. И поскольку никто не собирается раздавать твой товар бесплатно, можно сказать, что ты тут делаешь не воду — ты здесь делаешь деньги. Это называется капитализм.

— Понимаю.

Не обращая внимания на наставников, Ольга открывает базу данных жилого отсека, и извлекает из памяти видеоокон все морские пейзажи, которыми она любила окружать свой дом раньше, представляя себя капитаном подводной лодки. Короткая команда — и миллиарды изображений перестают существовать, стертые без сохранения.

— Я все понимаю. Пусть руководство не беспокоится, товар будет поступать в лучшем виде и в максимальном возможном количестве. Я буду работать очень хорошо. Но не ради денег и повышения курса акций. Я буду работать ради Океана, попробуем оживить его.

Высокий Ворон — Глава 5-I

ГЛАВА 5: ИЗМЕНЕННАЯ

Май 2087 — декабрь 2088 года.

Оля причалила грузовик и дала команду начать погрузку, наблюдая, как длинные манипуляторы, словно паучьи лапы, опустошают трюмы, устанавливая на освободившиеся места маленькие стальные ящики, окрашенные в черно-желтую полоску. Она видела отметки уровней секретности и осторожности при перевозке, и ей показалось, что даже движения манипуляторов стали более аккуратными — очень дорогую штуку они грузили на борт. Она проследила, как последний полосатый ящик занял свое место и был закреплен талями, после чего переключилась на автоматику и пошла к няне на кухню.

— Арина, ты знаешь, куда именно уйдет партия? У меня нет никакой информации относительно груза, после того как он попадает на борт грузовика.