Ты дура! Или приключения дракоши! - Белова Елена

Но старику было не до моих волос.

— Грыббаз! — рявкнул он сжимая кулаки, — Рик, а ну иди сюда!

— Мастер?

— Иди сюда!

— Но мастер!

— Мааааалчать! — заорал старик, и с дерева посыпались какие-то пташки. Наверно, в обморок, — Маааалчать! Рикке эсте маттике… — и он резко махнул рукой.

Бэмс!

Я окосела…

Рик исчез. Вместо него на траве топталась… я? Ой папочка… Я! Моя фигура, мои волосы… и мое лицо!!!

— Ой…- мяукнула я…

— Твою ж мать! — сказала вторая-я… И в ужасе сунула нос в вырез такой же рубашки… — Грыббах е…

Рик стал… мной! Ни фига себе приколы тут откалывают!

— Пойдешь извиняться сам! — завопил старик мстительно, — Вместо нее!

— Что? — заорала я… ну и не-я тоже…

— Вместо меня? Нет!

— В женском теле? Мастер!

— Да он на каблуках на третьем шагу свалится!

— Надо мной весь отряд хохотать будет!

Будет-будет. Уже начал… Шаман набросился на приколиста-учителя.

— Мастер, ну как же я… Я — и в юбке?

— Да он даже тон наложить правильно не сможет!

— Куда его… уложить?…

— Ха! Да он хоть умеет правильно платье надевать? И снимать?

— Что?

— А извиняться как будешь — словами?

— Сни… — у Рикке что-то случилось с горлом… — Да я к этому бабнику на перестрел не подойду!

— А ты вообще сможешь…

— Тихо!!!! — рявкнул старикан еще раз.

С деревьев посыпалась вторая партия пташек… Шаман отдернулся от одной, чуть не попавшей ему на голову, и охнул — бюст тоже подпрыгнул.

— Ох… — пробормотал он, глядя на украшение так, словно там вместо груди болтались две жабы.

— У-у-у! — присвистнул командир стражи…

— Э-э… — начал колдун…

— О-о… — заинтересовались солдаты, придвигались поближе. Еще бы! Натуральный третий размер, и форма что надо! Супер! А кстати…

— А там на ощупь еще то самое или уже другое? — заинтересовалась я и потянулась пощупать.

— Эй! — возмутилась моя копия…но я уже выяснила, что хотела — на ощупь тоже все было как надо.

— Прекратите! — старик перестал орать. Но все стихли как выключенные телевизоры — голос был как у моего папы перед «растопчу-как-тузик-грелку!!!!». Витте, займите чем-нибудь солдат. Рикке. Сесть! Вы… ты… Леди Александра, займитесь делом!

Это каким?

Ну… не тем же?

Я посмотрела на мою копию — а ничего так… Да-а, я как всегда, красавица! Только старикан про маникюр понятия не имеет, жалко…

— Каким?

— Покажите Рикке вашу… ваши…

— А?

— Ваши эти… женские секреты!

О-ой, как было весело! Я сто раз пожалела, что не было ни фотика, ни мобилки — это было что-то с чем-то. Солдаты, засмотревшись на нас, чуть не накормили лошадей порохом вместо крупы…

Рик злобно молчал, пока я прыгала кругом, запихивая его в самое идиотское платье из наколдованных тряпочек. Такое голубенькое, с рюшечками-цветочками-оборочками-бантиками — ну вылитая клумба, только вся в нашлепках из золота — кило на семь-восемь тянет… В таком платье только извиняться! В нем постоишь — уже считай фитнесом занялась. С поднятием тяжестей. Тоже мне, бодибилдера нашли. Да это платье и не одевают — в него надо входить, как в комнату!

Потом старикан притащил… ну, вообще-то он сказал, что это обувь. Но если это обувь, то я профессор колледжа!

Такую платформу я даже на презентациях авангардной моды не видела… и с шнурочками жуткими. Я постучала по лбу и спросила этого модельера продвинутого, он когда-нить пробовал на велосипедах ходить? Старик не пробовал. И никто не пробовал… И пришлось еще объяснять, кто такой велосипед, мать моя женщина, какие ж они тут отсталые… Я постаралась объяснить колдунам, что такое нормальные босоножки… Минут пять объясняла, нарисовала даже прутиком на песочке! Где каблучок, где перепонка, где стразы приляпать надо…

Ой, лучше б не пробовала…

Вы б видали этих чудиков с перепонками, которые Рик вытворил… Не, у меня нормальные нервы, но я чуть в озеро не сиганула. Почему? Ну вы когда-нибудь видали ножки в босоножках на каблуке? Ага… А теперь представьте, что они живые, зеленые, как крокодиловая сумочка, кончаются пониже коленок, причем вместо стразов глазки? И с перепонками… И еще прыгают за тобой и похрюкивают…

А эта зараза белобрысая заявляет, что он по рисунку все делал, и нечего сваливать с больной головы на здоровую! Ну подожди у меня, приколист недоделанный!

Я мстительно сцапала гребешок (ничего, вы у меня живо массажные щетки захотите придумать!) и сцапала свою копию за волосы…

— Эй!

— А?

— Что ты делаешь?

— Прическу «Золушка до бала»!

Ближе к обеду в лагере все падали…

Рик от усталости (я час таскала его по поляночке, втолковывая про модельную походку. Ну а что? От его шагов из выреза си… бюст пару раз чуть не выпрыгнул! Надо было видеть, как блондинчик… или блондинка? Ну в общем, как оно запихивало их обратно! Как папа — мой дневник…). Старик — от злости. Солдаты — от смеха… Тоже мне, цирк нашли. А я — от того, что хорошо потрудилась. С моей помощью шаман перестал лягать платье, наступать на юбку и падать с дикой обуви… научился строить глазки (солдаты вообще полегли и принялись свидание выпрашивать).

Мужики, блин…

— Ну, ладно, — наконец вздохнул Гаэли, — Вид у тебя, Рикке…

— Какой?

— Недостаточно несчастный. Ты должен выглядеть раскаивающимся… Понимаешь?

«Не несчастный» шаман в клумбе из оборочек чуть не упал:

— Что? Мастер, не надо!

— Ладно, дойдешь, — колдун опустил руку, которой собрался чего-то делать, — Отправляемся.

— Как? — ахнула я. — Подождите немножко!

— Зачем? — охнул шаман.

— Как зачем?! — не, мужики тупые, чес-слово! — А я? Я тоже должна собраться!

— Долго?! — моя копия и так уже пошатывалась. И с чего колдун решил, что у Рикке… То есть теперь Рики… вид недостаточно несчастный? Самое то! Если приглядеться.

— Ну полчасика… Или час… Ну самое большее, полтора…

— Что? Но госпожа Ал… — колдун не договорил — что-то дернуло нас троих, сильно и резко… в животе прыгнуло и перемешалось… по голове словно пыльным мешком шарахнули… и оп-па…

Мы оказались там.

В смысле, в замке.

Ух ты… Я закрутила головой. Как в кино… Стенки с зубами… в смысле, с зубцами… Башни. Флаги… Эти… как их… головы как кастрюли — рыцари!

От нас тут же шарахнулась какая-то дура с… ой, не могу, держите меня — это правда оно? Корыто? Как на картинке…

— Рикке? — голос у старикана был какой-то нехороший, — Что это значит?!

Это он о чем?