Танковый таран. «Машина пламенем объята…» - Георгий Савицкий

Огнеметная «тридцатьчетверка» оказалась весьма эффективной и по компоновке, и по огневой мощи, и по удобству управления. А история этого необычного танка началась незадолго до войны — в Харькове.

При создании новых средних и тяжелых танков велись разработки и их огнеметных модификаций. Однако к началу войны завершить эту работу не успели. Уже в октябре 1939 года установка огнеметно-дымового прибора отрабатывалась для среднего танка А-32 — первого прототипа «тридцатьчетверки».

Прибор, предназначавшийся для поражения живой силы противника и подавления его огневых точек, а также для постановки маскировочных дымовых завес, устанавливался вместо лобового пулемета и имел наружную бронировку, равноценную броневой защите корпуса танка. Основное вооружение прототипа А-32 оставалось неизменным.

В декабре 1940 года, еще до принятия на вооружение танкового огнемета АТО-41, на заводе № 183 имени Коминтерна в Харькове выполнили опытную установку автоматического порохового огнемета завода № 174 на танк Т-34. Этот опытный экземпляр танка получил обозначение Т-034. Кроме того, в начале 1941 года на заводе имени Коминтерна на танк Т-34 установили собственный опытный образец огнеметной аппаратуры ОП-34, но работы эти вскоре прекратили в связи с началом серийного производства огнеметных танков Т-034 с автоматическим огнеметом АТО-41.

В дальнейшем, с началом производства Т-34 модификации 1942 года, огнеметный танк ОТ-34 стал выполняться на его базе. В 1943 году танк изготавливался с новым огнеметом АТО-42.

17 сентября 1941 года началась эвакуация завода № 183 на Урал, в Нижний Тагил. Здесь на базе «Уралвагонзавода» был организован Уральский танковый завод № 183, который стал головным по производству танков Т-34.

Здесь конструкторы под руководством Морозова подготовили чертежи башни к Т-34 с огнеметом в качестве основного вооружения. Была изготовлена небольшая партия таких танков.

Четыре такие машины — с башенным расположением огнемета — составили отдельный танковый взвод в батальоне гвардии капитана Горелова. Огнемет у них обслуживался непосредственно командиром танка. И такая модификация была более уязвима для огня противника.

Вскоре Особый огнеметно-танковый батальон вышел на рубеж атаки. Вереди были те самые села: Иружа, Ранимцы, чуть дальше — Гущино. Но эти населенные пункты сейчас находились только на оперативных картах, от самих же сел остались только дымящиеся развалины и черные, обгорелые, печные трубы.

Пожалуй, командир огнеметно-танкового батальона, гвардии капитан Горелов, не волновался так со времени своего первого боя. Задача ему была поставлена ответственная, а ее невыполнение могло быть приравнено к измене Родине. Страшно было: как поведет себя новая техника, да и экипажи тоже… Танкисты боялись своих машин, а такого быть не должно.

Но приказ есть приказ!

И Николай Горелов захлопнул крышку люка и, плотнее прижав ларингофоны танкошлема к горлу, скомандовал:

— Я — Прометей-1, прием. Всем Прометеям — атака по зеленой ракете!

— Так точно, Прометей-1, прием. К атаке по вашему сигналу готовы.

Командир сводного батальона снова открыл люк и высунул голову, наблюдая за небом.

Вот с натужным гулом пронеслись над танками «летающие танки» Ил-2 под прикрытием «ишачков». Видимо, командование осознавало важность предстоящей операции и выделило авиаподдержку. С самого июня 1941 года, когда почти вся авиация приграничных округов была уничтожена на аэродромах, командование откровенно скупилось на авиаподдержку.

Вскоре на западе раздались громовые раскаты взрывов, в небе полыхнули огненные сполохи реактивных снарядов, выпущенных нашими бронированными штурмовиками. Словно адская радуга, отразились от низких серых облаков сполохи новых мощных взрывов.

Погода была хмурая, ночью мела поземка и успокоилась только лишь под утро. Видимость была небольшой, и все же советские летчики отважились вылететь на штурмовку вражеских позиций! Поистине безумству храбрых поем мы песню!

Тем временем над замаскированными танками с шипеньем повисла зеленая звезда.

— Я Прометей-1, в атаку! В атаку, за мной!

Танковая лавина рванулась вперед, выбрасывая снег из-под стальных траков. Выйдя на поле, машины сманеврировали рассредотачиваясь. Вместе с Особым огнеметно-танковым батальоном наступали и линейные танки других тяжелых механизированных полков.

Продумывая предстоящее наступление огнеметной бригады с комиссаром Серегиным, Николай Горелов решил, на свой страх и риск, немного изменить маршрут движения. В приказе командования он проходил по гребню высотки, но так двигаться было просто смерти подобно. Наверняка высотка эта у гитлеровцев на заметке и пристреляна всеми их огневыми средствами. Сколько же стволов разных калибров сейчас направлено на эту злополучную высотку? Узнавать это на практике не хотелось.

— Вести огонь в движении по выявленным целям из пушки и пулеметов! — приказал Горелов. — Создайте перед собой огневой вал.

Но кричать по рации во время движения «тридцатьчетверки» было практически бесполезно. Да и рации стояли только на командирских машинах. На линейных танках даже не всегда приемники были, не то что передатчики. Так что гвардии капитан Горелов решил действовать по принципу «делай как я»!

Он навел перекрестье прицела и выстрелил по ближайшему пригорку. Уж очень подозрительно выглядел этот небольшой элемент рельефа. И не ошибся: на самом пригорке и вокруг него была замаскирована противотанковая батарея 50-миллиметровых пушек Pak-40. Видя, что обнаружены, оставшиеся в живых артиллерийские расчеты открыли ураганный огонь.

На поле взвилось несколько фонтанов пламени — это полыхнули с первых же попаданий легкие танки БТ-7 и Т-26. Линейные машины других частей, в отличие от огнеметных танков гвардии капитана Горелова, пошли напрямик — через высотку. Беспощадные столбы огня уносили души советских танкистов к серым небесам…

Немецкие орудия били с беспощадной точностью: даже в непогоду, даже в снежной круговерти взрывов артиллеристы Вермахта умудрялись вести почти что нечеловечески прицельный огонь! Наука «Богов войны» — математика, а в точных дисциплинах немцы были традиционно уж очень сильны.

А тут, словно мало бед русским солдатам, поднялся ветер и растянул немного спасительный облачный покров. И тут же из голубых колодцев-просветов в низких серых облаках вывалились тройки немецких «лаптежников» — Ju-87.

«Лапотники», или «лапти», как их еще называли наши солдаты, были самыми ненавистными из того, что летало в небе войны. Это был угловатый, «крепко сбитый», хоть и тихоходный бомбардировщик — детище героя воздушных сражений Первой мировой Эрнста Удета. Они летали «ниже всех и медленнее» всех, но пикировали столь стремительно, что у жертв пикировщиков просто не оставалось никаких шансов.

Нередко пилоты Stuka Geschwader — StG рисовали на бортах своих Ju-87 скрещенные штык-нож и гранату-«колотушку» в лавровом венке: стилизованный нагрудный знак пехоты «За рукопашную атаку».

Вот и сейчас, включив сирены, стервятники с черными крестами на широких крыльях обрушились на советские танки и пехоту. Душераздирающий вой и грохот взрывов бомб слились в какую-то адскую какофонию!..

— Вперед!!! Только вперед, вашу мать!!! Механик, маневрируй! Маневрируй!

Перепаханное снарядами и бомбами снежное поле ложилось под стальные ленты гусениц. Нужно было как можно ближе подойти к немецким позициям, чтобы безжалостные «воздушные снайперы» Люфтваффе не могли сбрасывать свой смертоносный бомбовый груз. До гитлеровцев оставалось всего несколько сотен метров, но это были огневые метры! Вокруг клокотало пламя и вспарывали воздух осколки фугасных авиабомб и снарядов артиллерии прикрытия. Вот 200-килограммовая авиабомба попала прямо в огнеметный танк Т-26. Гигантский огненный протуберанец разорвал бронированную машину на несколько кусков!

Не выдержав огневого натиска противника, залегла наша пехота. Древние греки говорили: «Даже храбрейшие из храбрых не могут сражаться выше своих сил». Русским солдатам не раз уж приходилось сражаться выше своих сил! Но сейчас у людей просто не выдержали нервы… Танки Николая Горелова и еще одного чудом уцелевшего на поле боя батальона остались без прикрытия. Но всем им нужно было пройти эти огненные метры во что бы то ни стало.

Горелов завертел панорамой, в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Бесполезно: перед глазами все смешалось в снежной дымно-огненной круговерти. Что ж, главное направление: только вперед! Взметая тучи снежной пыли из-под гусениц, командирская «тридцатьчетверка» на острие атаки огнеметных танков рвалась вперед!

Вот и немецкие окопы — ну теперь хана фрицам! Теперь уж вы за все заплатите.

— Механик, задействовать огнемет! Всем Прометеям, огнем — огонь!