Педро Жестокий - Франсуа Пиетри

Несмотря на то, что его флот практически уничтожен, он с неуемной энергией отдает приказ построить новый, предает огню Гуардамар, забирает каторжников с каторг Андалузии и вступает с мавританским эмиром Гранады в переговоры об аренде кораблей.

Иннокентий VI, не обескураженный поражением кардинала Гийома, направляет в Испанию нового легата, Ги де Булонь. Тот должен помирить враждующих государей.

— Святой отец, — говорит легат королю, с которым он встретился в Альмасане, — видел в вас опору христианства. Он с болью в душе наблюдает, как вы используете оружие против католического государя, вместо того чтобы следовать примеру ваших славных предков, которые поступали так только с неверными.

— Ваше святейшество, — сухо отвечает Педро, — пусть мне не говорят здесь ни о мире, ни о перемирии, так как только мой меч решит мою участь.

Продолжая преследования, король Педро захватывает замок Кабесон, собственность Энрике Трастамарского. Он приказал четвертовать восемьдесят рыцарей, командовавших его гарнизоном, и сжечь их трупы. Эта зверская казнь и кощунство породит, как мы увидим позднее, одну из самых невероятных легенд, которая благодаря народному преданию однажды разукрасит память о Педро…

На обратной дороге король останавливается в замке Кастрохерис, где он заточил Элеонору Арагонскую, ее невестку, несчастную Изабеллу де Лара, жену инфанта Хуана, и Хуану де Лара, жену дона Тельо. Боясь, что ни один кастилец не решится поднять руку на королеву-мать, он поручает ее убийство рабу-мавру, купленному у эмира Гранады. Хуану же перевезли в одну из главных башен Севильи, где ее вскоре отравили. Наконец, Изабеллу с подозрительным великодушием отвезли в замок Херес, где она до получения последующего распоряжения будет находиться в плену вместе с королевой Бланкой.

Единственным из членов лиги графа Трастамарского, кто сам перешел на сторону Педро и которому король полностью доверился, стал тот самый Фернандо де Кастро, сестра которого, королева одного дня, стала жертвой его обмана. Это любопытная деталь той чрезвычайно запутанной эпохи, когда преступление переплетается с интригой, а странные перемены превращают ненависть в преданность, клятву — в клятвопреступление. Только странная ссора Фернандо с графом Трастамарским объясняет такую перемену, тем более неожиданную, что никто не сомневался в преданности этого гранда.

Чтобы справиться со своим арагонским противником, Педро несколько месяцев втайне строил самый мощный флот, который когда-либо собирался в Кастилии. В апреле 1359 года с помощью короля Португалии, дожа Генуи и эмира Гранады ему удалось собрать флот, состоящий из сорок одной галеры, пяти больших галеасов, четырех нефов (парусников с несколькими палубами) и восьмидесяти торговых кораблей, переоборудованных для сражения.

Он лично командовал этой грозной эскадрой, а помогал ему в этом генуэзец Бокканегра. Егофлаг с цветами Кастилии развевался над арендованным у эмира Гранады самым большим из когда-либо плававших галеасов: с тремя боевыми надстройками, экипажем из ста шестидесяти моряков и ста двадцати стрелков, двухсот гребцов, а на нижних палубах имелось место для перевозки сорока лошадей. Историк Айяла, у которого мы нашли описание этих деталей, командовал воинами в кормовой надстройке.

Одновременно Инестроза и Фернандо де Кастро вели по побережью отряд в пять тысяч арбалетчиков и добровольцев из двадцати общин, которые должны были поддержать морскую операцию. Целью операции была Барселона. Город немедленно приготовился к обороне, объявил всеобщую мобилизацию и, чтобы закрыть доступ в фарватеры, затопил во внешней гавани своего порта около сотни лодок, наполненных камнями.

Несмотря на численное превосходство противника, у каталонцев был опыт ведения морских операций. Их капитаны, такие как виконт де Кардона, Бернард де Гриль, Педро Асберт, Маргарит, считались даже более опытными, чем генуэзцы и венецианцы. Например, они изобрели, опередив свою эпоху, нечто вроде быстроходного судна, оборудованного колесами, которые вращались благодаря использованию человеческой силы. Судно таранило тяжелые галеры кастильцев.

Галеры истощили свои силы в ненужных и опасных атаках, и тогда Педро по совету Бокка-негра был вынужден отступить и стать на якорь на Балеарских островах, надеясь позднее возобновить сражение. Каталонский адмирал Берналь де Кабрера, сам бывший опытным моряком, начал тревожить вражеские суда Дивица в Калпе и в итоге заставил короля выйти из игры, которую тот считал выигранной.

На суше небольшой армии Инестрозы везло не больше. Во время одной стычки, в которой восемьсот людей графа Трастамарского вели перестрелку с кастильцами, два кастильских гранда, Перо Нуньес де Гусман и Альварес Осорио, перешли на сторону бастардов. Инестроза, считая себя оскорбленным этим, бросился один в гущу врагов и погиб с мечом в руке.

Педро пришел в ярость, узнав о гибели одного из самых верных своих дворян, но так как он не мог расправиться с Энрике и Тельо, то поклялся отомстить самым юным своим сводным братьям, уже три года томящимся в замке Кармона: Хуану, которому нет еще девятнадцати, и Педро, которому исполнилось четырнадцать лет. Арбалетчик его охраны, показав приказ короля, проник в замок, прошел в их комнату и зарезал юношей ножом.

Это новое преступление, пополнившее череду многих других, взволновало народ. Хроникер тоговремени говорит: «Те, кто еще любил короля, осудили эту кровавую расправу; ибо чем заслужили такую смерть эти молодые принцы? Когда они пошли против своего брата и изменили своему государю?»

Духовенство подливало масла в огонь, упрекая короля в подчеркнутом безбожии. Пренебрегая отлучением от Церкви за распутство, двоеженство, матереубийство, не запретил ли он кастильцам оплачивать десятину? Не благоволил ли он открыто евреям, которых считал лучшими своими подданными, и маврам, к союзу с которыми он стремился? Какое значение придал он проповедям святого отца, чьего легата он грубо выпроводил?…

Этому безбожию противопоставлялось благочестие, искреннее или притворное, графа Траста-марского. Все растущая непопулярность короля вновь мало-помалу притягивала к графу большое количество бросивших короля дворян и значительную часть северных общин, где поработали агенты Энрике Трастамарского и Педро IV Арагонского. Последний, не считаясь с амбициями своего брата Фернандо, втайне завидовавшего графу Трастамарскому, и придя к мало радовавшему его выводу, что поход против Кастилии неизбежен, вскоре назначил бастарда прокуратором Кастилии и доверил ему командование своей армией.

Однако кардинал де Булонь не отказался от своей миссии примирения. Измены некоторых лучших вассалов вынуждали Педро быть осторожным, и в конце концов он согласился с тем, чтобы послы арагонской и кастильской сторон встретились в Туделе, в Наварре, а своим представителем назначил Гутьера Фернандеса из Толедо. В ходе переговоров последний либо по оплошности, либо ведя двойную игру, решил построить интриги в пользу графа Трастамарского, чтобы поссорить его с Фернандо Арагонским. Эти происки рассердили Педро, но, затормозив дальнейшие переговоры, он счел возможным укрепить свои позиции, прибегнув к обычным средствам: подкупу и страху.

Он начал с Альвареса Осорио, одного из предавших его грандов. Зная его глупость и скупость, он соблазняет его заманчивыми предложениями и с крайней предупредительностью приглашает на обед. Вместо пира двое стрелков, Хуан Диенте и Гарсиа Диес, подходят к гостю, хватают его и на глазах ошеломленных приглашенных отрубают ему голову. На следующий день то же самое произойдет и с иподьяконом Диего де Мальдонадо, подозреваемым в получении письма от графа Трастамарского, а также со многими другими, которых король подобным образом заманивает в ловушку своими обещаниями и прощением.

Узнав между тем, что граф Трастамарский и его брат Санчо нарушили Тудельское перемирие и идут на Панкорбо с 1500 рыцарями и 2000 пехотинцев, Педро, несмотря на страшный жар, садится на коня и с нетерпением скачет им навстречу, чтобы противопоставить им 5000 бойцов, вооруженных копьями, и 10 000 пехотинцев под его командованием.

Люди графа Трастамарского, проходя через Миранду, грабили дома и устроили резню в еврейском квартале. Преследующий их Педро приказывает арестовать около десятка бродяг, подозреваемых в причастности к этому массовому убийству. Он приказывает сбросить их по одному в огромные кувшины с кипящим маслом, где те заживо сгорят на глазах у застывшей от ужаса черни.

По дороге в Нахеру, где бастарды ждали его, чтобы дать бой, Педро случайно встретил монаха. Эта встреча, несмотря на его безбожие, надолго взволновала его. Старый монах с посохом в руках остановил за узду его лошадь и воскликнул: