Журнал Двести - Двести Журнал

Утверждаю ли я, что ошибки никогда не совершаются и новаторским работам всегда воздают должное, когда они рассматриваются на соискание "Небьюлы"?

Нет. Награждение — это процесс, совершаемый людьми, он может приводить к ошибкам и злоупотреблениям. Тем не менее, "Небьюла" всегда отражает вкусы значительной части SFWA. Если выигрывает плохая книга или уступающий другим рассказ, почти немедленно начинается процесс самоисправления. Люди кричат об одурачивании. Пишут письма. Начинаются дебаты. Появляются обзоры, печатаются статьи с анализом. В наиболее экстремальных случаях несколько членов SFWA публично заявляют о том, что навсегда бойкотируют присуждение премий. (Так поступил Норман Спинрад, и я испытываю к нему симпатию за пренебрежение знаками почета и завистливое восхищение дерзостью, которую он продемонстрировал своим платным объявлением).

Лауреаты — это "жестяные утки". По живописному наблюдению одного из победителей 1988 года, их вытаскивают в "зону обстрела", где они прыгают голые у всех на виду — во всей красе своих морщин, шрамов, складок, двойных подбородков (и, конечно, бесспорных достоинств), увеличенные в десять, сто, тысячу раз. Если победившее произведение действительно никуда не годится, — по крайней мере, по одному из возможных критериев, — можете быть уверены, что вы услышите о его недостатках во всех самых сокрушительных подробностях.

Между прочим, чтобы действительно замечательные работы не проходили незамеченными, SFWA создала жюри премии "Небьюла". Семь его членов стараются оценить столько, сколько могут, произведений, вышедших в данном году. Жюри может добавить для финального голосования по одному произведению в каждой из четырех категорий. Оно довольно часто так и делает, чтобы исправить несправедливость с позиций эстетики, возникающую иногда из-за выбора, основанного на широкой популярности.

Помешать достойному произведению попасть в список для голосования может помешать многое. Ограниченная доступность изданий в твердой обложке. Национальность автора. "Мрачность" темы. Стиль.

Единственными неамериканцами, удостоенными "Небьюлы", были британцы Брайн Олдисс, Майкл Муркок и Артур Кларк. Большинство членов SFWA считают Кларка почетным американцем — благодаря его раннему появлению в наших журналах фантастики, его интернациональному статусу, как ученого, и его роли в производстве фильма "Космическая одиссея 2001" (кино — это такое же американское явление, как бейсбол, яблочный пирог и кража со взломом). Олдисс и Муркок стали лауреатами "Небьюлы" более 20 лет назад.

Почему Станислав Лем не получил "Небьюлу"? Почему не получил ее Борхес? Братья Стругацкие? Итало Кальвино? Йозеф Несвадба? Анджела Картер? Возможно, из-за ограниченной доступности произведений этих авторов, но скорее потому, что многие члены SFWA редко понимают вещи, написанные в традициях, отличных от привычной фантастики, мало читают что-то кроме стандартного круга произведений (ежемесячные американские журналы и пейпербэки) и откровенно не любят "непонятную чепуху", которую пишут писателями иностранного происхождения. Это оглушительный удар по SFWA. То, что наша организация называется Ассоциацией писателей-фантастов Америки, не сильно нас извиняет, — в особенности потому, что мы получаем членские взносы от писателей из более чем десяти стран.

Летом 1986 года Чарльз Шеффилд опубликовал в "Бюллетене SFWA" эссе, в котором перечислил все когда-либо услышанные им причины отменить премию "Небьюла". Выглядел этот список так:

1) "Небьюла" не нужна, потому что в фантастике и так уже чересчур много премий.

2) У настоящих писателей нет времени, чтобы много читать и рекомендовать в номинации произведения других авторов.

3) Передовые писатели считают эти премии "золотыми медалями специальной олимпиады в литературе" (моя любимая придирка).

4) Премии "Небьюла" не удается представить настоящие достижения в своей области.

5) Риторический вопрос Шеффилда: "Если бы этой премии не существовало, нужно ли было бы ее придумывать?"

Шеффилд небезосновательно отметает всю эту критику: "Нам нужна "Небьюла" по одной простой причине: нет ни одной другой награды (включая Мемориальный приз Джона Кэмпбелла), которая присуждалась бы за литературные достоинства научно-фантастического произведения не маленькой группой отдельных судей, а организацией писателей-фантастов, включающей семьсот (а теперь и всю тысячу) членов. И этот факт перевешивает все возражения, которые есть против этой премии".

И как я всюду говорил, "Небьюла" представляют из себя то, что из нее делают члены SFWA. Мы должны обвинять себя, если она нас разочаровывает. Мы должны благодарить себя, если мы горды ее лауреатами. Каждый писатель, даже наиболее плодотворно работающий, обязан либо бороться за их отмену, либо работать для достижения очень маловероятной, очевидно безнадежной цели — их усовершенствования. Я все же верю в это, и хотя я начинаю думать, что, может быть, SFWA должна спонсировать два комплекта премий — прежний (за научно-фантастические произведения) и второй (за фэнтези), при этом писатели сами решают, в какую группу следует отнести их произведения, — меня, в общем-то, устраивает и существующая система.

В заключение расскажу одну правдивую историю. Весной 1974 года две моих повести должны были участвовать в финальном голосовании. Я печатал рассказы в течение неполных четырех лет, и выдвижение моих работ на конкурс заставило меня витать в облаках.

В это время я преподавал композицию и литературу в университете Джорджии в Афинах, а один из моих друзей учился на юридическом факультете. Я, светясь простодушной гордостью, рассказал ему, что два моих рассказа претендуют на получение премии "Небьюла". "Небус?" — переспросил он. "Небьюла", — ответил я и детально объяснил, что из себя представляет эта премия и почему это так важно.

Мой друг уставился на меня. Лицо его начало подергиваться. У него начались приступы громкого смеха. Каждый раз, когда он перехватывал мой взгляд, приступ смеха, если он начинал затихать, овладевал им снова. Я смотрел на него с изумлением. Наконец я понял смысл и причины его смешливости и тоже начал смеяться. Он не имел в виду, что "Небьюла" — это "золотая медаль специальной олимпиады в литературе". Просто перед лицом вечности моя забота о шансах двух моих безвестных рассказов выглядела… комично.

Пер. по изд.: Amazing Stories, April 1989

Публикуется со значительныыми сокращениями

Перевод (C) Андрей Чертков, 1994

СИДОРКОН-94: Подступы к осмыслению

Здравствуйте, Сергей и Андрей!

Спасибо за "Оберхам". Прочитал в тот же день. Мне кажется, что материал под названием "Стенограмма заседания" очень плох и не заслуживает включения куда бы то ни было. Не смешно и, главное, не к месту. Что касается всего остального…

Дневник Николаева, занявший центральное место в номере, бесспорно, заслуживает внимания. Но. При чтении меня не оставляла мысль, что я читаю личное письмо Андрея Николаева, не предназначенное мне. Было некоторое чувство неловкости, словно я заглянул тебе за спину в тот момент, когда ты делился со своим другом впечатлениями о прошедшем.

Если ты, Андрей, это ощущение читателя запланировал, то тогда твой замысел вполне удался. Мне кажется, что ты весьма верно (хотя и в нескольких местах поверхностно — скорость, скорость…) передал общую атмосферу кона. Тебе даже удалось изобразить меня человеком пьющим, что сильно повышает мои акции в глазах фэндома.

И еще (чтобы больше не касаться). О "Страннике". Мне кажется, что сейчас любые споры об этой премии (голоса "против" или даже агитация "за") роняют наш корпоративный престиж. Премия есть. Занимает она такое-то определенное место. Все обиды или оправдания низводят фантастическое дело, которому мы служим (прошу простить за высокий штиль!), до уровня окололитературной тусовки. И мне, как критику, становится душно в этой атмосфере мелких обид и упреков и хочется въехать куда-нибудь в нефантастическую область и всю оставшуюся жизнь писать, например, о постсоветском детективе, или о любовном романе. Или _только_ о творчестве моего любимого Вити Пелевина, чей неприезд (в контексте всех этих споров) делает его позицию выигрышной необычайно.

Не надо нам самим казаться хуже, чем мы есть на самом деле. Мы лучше на самом деле. Ведь ясно же, что мы работаем не для того, чтобы получить из рук хороших людей несколько сот грамм качественной бронзы. Не надо путать причину и следствие. "Я вас умоляю" (цитата, не помню только из кого. Кажется, из монтера Мечникова. Или из Хасбулатова).

Теперь снова об "Оберхаме".

Статья А.Легостаева "Дельный совет". Вы, товарищ Легостаев, убедительно доказали, что писания отечественных авторов, получивших "Улитку", имеют отношение к сов. действительности. Этим-де и чрезвычайно похожи друг на друга. Предлагаю еще один критерий сходства: все авторы произведений-лауреатов когда-нибудь ели огурцы. Свежие или соленые.