Внуки наших внуков - Юрий Сафронов

Мы летели уже пятнадцать минут. Привычные для глаза созвездия северного полушария постепенно уходили назад, а на юге появлялись новые звезды.

Необычно накренился рукояткой вниз ковш Большой Медведицы. Полярная звезда находилась уже не над головой, как обычно, а ниже и сзади, почти у самого горизонта. Белый сверкающий серп убывающей луны на глазах медленно опрокидывался рожками кверху и, наконец, совсем перевернулся на спину, став похожим на одинокий челн без паруса в безбрежном черном океане вселенной.

- Где-то внизу сейчас моя родина, - сказал Кинолу.

Я посмотрел через окно на Землю, стараясь разглядеть очертания полуострова Малакка, но Землю плотно окутывали облака.

Как-то не верилось, что за такое короткое время мы пронеслись над огромными пространствами Восточной Сибири, необъятного Китая, что под нами уже плещут воды южных морей Тихого океана.

Наконец из репродукторов донеслась команда: "Пассажирам занять свои места! Идем на посадку! Австралия!"

Чтобы сбавить скорость, стратоплан начал спускаться по спирали, описывая в воздухе огромные крут. Постепенно небо стало светлеть. Потускнели, а потом и совсем погасли мелкие звезды. Через несколько секунд исчезли и самые яркие из них. Небо принимало свою обычную окраску. Из царства темной ночи мы вновь возвращались в яркий солнечный день.

Внизу сквозь мелкие облачка стала проглядывать земля. Еще один огромный круг, и впереди показалась бетонированная посадочная полоса аэродрома. Стратоплан пронесся низко над аэродромом, так что видна была его тень со скошенными назад (крыльями, и неожиданно взмыл свечой вверх. Теперь реактивные двигатели работали как тормоза, замедляя наш спуск на Землю. Стратоплан садился вертикально.

"Интересно бы посмотреть сейчас на нас со стороны, - мелькнуло у меня в голове. - Наверное, наш стратоплан похож на карандаш, который ставят на стол неотточенной стороной".

Я ощутил небольшой толчок, и тотчас же рев двигателей прекратился. Стратоплан, опираясь на эстакаду, медленно занял горизонтальное положение. Дверь распахнулась: "Можно выходить!"

Мы покинули кабину стратоплана последними и, не спускаясь на Землю, остановились на верху лестницы.

Около стратоплана образовалась толпа. Смешались встречавшие и прилетевшие. Царила обычная веселая сутолока, какая всегда бывает при встречах на вокзалах и в портах.

Елену Николаевну я узнал издали. Она помахала мне ярким букетом цветов, пробралась сквозь толпу, обняла меня, и мы расцеловались. Меня тронула эта простая ласка. Мне было приятно, что и у меня нашелся близкий человек, который пришел встретить меня.

Дорога к городу шла вдоль моря. Это было новое море, образовавшееся в результате растопления льдов в северном полушарии. Широкая водная гладь уходила далеко за горизонт. По другую сторону дороги мелькали проносившиеся навстречу темно-зеленые пальмы с широкими веерными листьями, огромные эвкалипты - гордость Австралии, кусты акации и широколистые бананы с гроздьями сочных продолговатых плодов. Внизу, у подножья возвышенности, по которой спускалось шоссе, раскинулся большой, утопающий в зелени город.

- Вот он, наш Торитаун, - сказала Елена Николаевна.

- А где же знаменитые месторождения тория?

- Километрах в пятидесяти к югу. Вам было бы интересно посмотреть, как добывают силикат тория. Весь процесс полностью механизирован. Торий основа атомной энергетики. В земной коре его в двадцать семь раз больше, чем урана.

Мы въехали в Торитаун. Широкие, прямые улицы, высокие, светлые здания, объединенные в архитектурные ансамбли, фонтаны на перекрестках улиц - и зелень, масса зелени, за которой порой нельзя разглядеть фасады домов. Воздух Торитауна свеж и напоен ароматами, как цветущий сад.

"Не мудрено, что продолжительность жизни людей увеличилась", - подумал я.

Да, город и в самом деле был чудесным садом. Вдоль улиц, отделяя проезжую часть от жилых домов, тянулись широкие полосы скверов. Живой зеленый забор защищал жителей от шума и пыли. Зелень густо покрывала дома, опоясывая их ярусами снизу доверху. Изменилась соответственно и архитектура. Дома имели специальные выступы, широкие карнизы и небольшие балкончики, предназначенные для зеленых насаждений.

Дом, где жила Елена Николаевна, находился неподалеку от центра города. Мы поднялись на лифте на девятый этаж. Елена Николаевна показала мне мою комнату. Светлая и просторная комната была обставлена красивой мебелью мягкого светло-коричневого тона.

После обеда мы спустились во двор. Здесь также было очень много зелени: цветов, декоративного кустарника, фруктовых деревьев.

- Кто ухаживает за садом? - спросил я.

- Сами жильцы. И вас привлечем, вот подождите.

- О, я с большим удовольствием.

Мы прошлись по неширокой аллейке, в конце которой стояла красивая беседка. Из-за нее раздавался чей-то сердитый высокий дребезжащий голосок. Похоже, он кого-то отчитывал.

- Так вы говорите, с большим удовольствием? - повторила вдруг Елена Николаевна, почему-то лукаво улыбаясь, и потянула меня к самой беседке.

Я услышал:

- Деревья, это вам не палки, молодой человек, - шумел тот же тонкий старческий голос. - Это живые существа. Они все чувствуют: и боль и ласку, они не терпят грубости.

Мы заглянули за беседку. Там спиной к нам стояла седая старушка, высокая, но уже немного согбенная годами. А перед нею с растерянным видом переминался с ноги на ногу тот, кого она называла "молодым человеком", огромный широкоплечий атлет лет шестидесяти. Он был весь красный, разводил беспомощно руками и смотрел на старушку виноватыми глазами.

- Уходите! Сейчас же уходите отсюда, и чтобы я вас больше здесь не видела! Да, да! По крайней мере раньше чем через месяц лучше и не появляйтесь.

Провинившийся "молодой человек" покорно пошел прочь. Вслед за ним ушла и старушка, все еще что-то ворча себе под нос и тяжело опираясь на палку.

Мы переглянулись с Еленой Николаевной и расхохотались.

- Что это за грозная старушка? - спросил я.

- Она руководит нашими работами в саду. Прежде-то она работала в большом хозяйстве, а теперь нами командует. Видели, какая сердитая! Теперь, наверное, пропало желание помогать нам по саду?

- Нет, наоборот, теперь-то уж ни за что не откажусь.

Когда стемнело, Елена Николаевна предложила:

- Хотите посмотреть и послушать новости?

Мы вернулись в столовую. Елена Николаевна подошла к огромному гобелену, украшавшему одну из стен, и раздвинула его. За ним открылась неглубокая ниша, стены которой образовали собой полукруг. Потолок в ней тоже был не плоский, а полусферический и постепенно переходил в стены.