Танец с чашами. Исход Благодати - О. Зеленжар

и медленно вышла из воды, словно желая, чтобы он полюбовался влажным блеском ее кожи. Маленькие ладони скользнули по его груди, остановившись на небольшом крестовидном шраме под правым соском – единственном напоминании о тяжелом ранении. Губы зовуще приоткрылись, и горячая ладонь потянула Кеана в купальню, прямо в надушенную воду. Он погрузился в аромат розового масла и позволил рукам блуждать по утомленным мышцам. Влажное тело прижалось к нему сзади, мягкие холмики скользнули вдоль лопаток, горячие губы обжигали плечи, ее густые волосы волной рассыпались по груди рыцаря, набухая от влаги. Изящные пальцы посчитали ребра мускулистого торса, такого же смуглого, как и кожа девушки, плавно опустились на плоский сухой живот и ниже, к затвердевшему от желания члену. Как же это было приятно и как же ему этого не хватало. Несколько секунд, и Настурция уже властвовала над его вставшей плотью, гладя, целуя и прикасаясь пухлыми губами, пока парень не сграбастал ее и не примял прямо к прохладной плитке. Девушка податливо устремилась к нему. Большие карие глаза под густыми ресницами, приоткрытый чувственный рот, в который он впился, гибкие ноги, что переплелись за его спиной, и влажный жар ее лона, в которое он жадно погрузился – все это заставляло его судорожно двигаться все быстрей и быстрей, спеша выплеснуть из себя эти утомительные душные дни вместе с семенем. Она таяла под ним смуглой льдинкой, извиваясь и потворствуя его желаниям. Ладонь погладила Кеана по лицу, пальцы прошелестели по ткани маски…

– Хм… Я не помешаю?

Кеан вздрогнул, отстранившись от девушки. Та ужиком вывернулась из-под него, подхватила кувшинчик с маслом и убежала в один из темных порталов.

Кассий! Кеан прожег мужика недовольным взглядом. Крепкий, с курчавыми волосами на груди и густой черной щетиной, он фамильярно нежился в соседней ванной. Как можно было его не заметить? Все внимание отвлекла на себя Настурция. Кеан шагнул в купель приятеля, скорчив недовольную физиономию. Кассий же, наоборот, подрагивая от беззвучного смеха, глотнул из серебряного сосуда.

– Что смешного? – прорычал молодой протектор. – Нельзя было сразу сказать?

– Как можно! – насмешливо ответил бородач. – Пропустить такую… ик…сцену страсти!

Кеан поморщился:

– Кас, ты опять пьянствуешь? Что на это скажет отец Симино?

Собеседник бултыхнул жидкостью в кувшине:

– Ты ошибаешься, приятель. Я трезв как праведник, а это… это масло. Виноградной косточки.

И он раскрепощено заржал.

Кеан снисходительно улыбнулся. Отчитывать этого черного медведя – только попусту тратить время. Одному только Благому известно, как Кассий дослужился до своей багровой маски, учитывая постоянные проблемы с дисциплиной, пререкания и бесконечные пьяные выходки. Почему его оставили, дав эту странную и даже унизительную в чем-то кличку? Это ж надо, чтобы протектора назвали не в честь святого, а в честь любимого пса Благого. Сам Кассий на это не обижался и только с усмешкой повторял, что он и есть пес, только двуногий, и поэтому обязан оправдывать звание животного.

– Поосторожней с вином, так и утонуть в ванной можно, – фыркнул Кеан. – Что за убогая была бы смерть!

– Такая же убогая, как и быть застигнутым врасплох голой девкой, – совершенно серьезным тоном ответил чернобородый.

Кеан внимательно посмотрел на приятеля. К чему он клонит?

– Я давно отметил, как ты увлекся этой новой бабой… как ее там… сверх положенного…

Парень почувствовал раздражение, но скрыл за напускным равнодушием:

– Не понимаю, о чем ты? Разве они не нужны нам, чтобы утолять свои естественные потребности?

Положив локти на край купальни, Кассий хлебнул из кувшина:

– Думаешь, это незаметно? Как плывет твой взгляд, стоит тебе взглянуть на нее? Каким ты становишься вдруг шелковым и… глуповатым?

– Глуповатым? – возмутился Кеан.

– Ага, – Кассий сделал еще один глоток. – Ты напрочь забыл о маске, малой. Она могла стянуть ее с тебя… шантажировала бы потом…

Кеан снова вспыхнул, но крыть ему было нечем. Он действительно так увлекся ею, что позабыл об осторожности. Да как можно думать о чем-то, когда под тобой такая женщина?

– Закон Благодати не просит от нас целибата, но требует хранить в своем сердце только священные постулаты, а женщины нужны только для продолжения рода, больше они ни на что не годны, – Кассий сделал еще один затяжной глоток и откинул волосы со лба. – Это всего лишь две сиськи, щель и гладкое лицо. Не сто́ит наделять ее душевными качествами, выкинь свои симпатии из головы…

Кеану хотелось прямо сейчас набить ему морду, но, во-первых, он не был уверен, что сможет побить здоровяка, а во-вторых, в его словах была горькая правда. Он действительно увлекся Настурцией, и это могло плохо для него кончиться. Страницы назидательных романов пестрят историями о том, куда рыцарей заводит любовь к женщине.

– Хорошо, я подумаю над твоими словами, – выдавил он.

– Это хорошо! – Кассий размашисто похлопал друга по плечу, создавая шрапнели из брызг. – А сейчас расскажи, куда ты запропал. Что у тебя за дела?

В любой другой ситуации Кеан с удовольствием поделился бы с товарищем деталями, но отец Симино дал понять, что информация все еще секретна, даже для других членов ордена.

– Расследую одно убийство, – нехотя сказал парень. – Но, честно говоря, я зашел в тупик…

Он вкратце рассказал о своих успехах, опустив все имена и прочие детали, которые могли бы открыть Кассию секретную информацию. Тот очень внимательно слушал, вставляя между репликами парня редко «хм» и «угу». После повисло непродолжительное, молчание, прерываемое только тихим плеском воды.

– Почему ты не пошел в Некрополь? – спросил Кассий.

– Что?

– В Соколиную Башню. Вряд ли это их рук дело, но лучшего консультанта по заказным убийствам не найти. Я сам ходил к ним однажды, и они навели меня на решение.

Кеан внимательно посмотрел в пьяные глаза друга, проверяя, серьезно он или хохмит.

– Только тебе нужно успеть до ночи, – прибавил Кассий уже порядком заплетающимся языком. – Кто знает, может, они сами найдут ублюдка, крадущего их хлеб, и порвут на кровавые лоскутки…

Через час Кеан ехал по мосту, пересекающему Близняшку, в направлении Некрополя. По левую руку виднелся краешек Медного порта, долетали запахи с Заморского рынка, но останавливаться было нельзя. Нужно было пересечь весь город до наступления ночи. За рекой он углубился в стройные ряды домов. Через некоторое время над черепичными крышами показалась серая башня, похожая на грозящий небу палец. До нее было еще далеко, но Кеан уже напрягся. Он суеверно не любил Некрополь, этот город мавзолеев и склепов, управляемый двумя мрачными гильдиями. Краешек солнца дотлевал на горизонте, когда Кеан, наконец, достиг обнесенного стеной района. Кирпич облупился и побелел от времени. Стража на воротах не стала останавливать его, только отсалютовала копьями и ответила холодной вежливостью. В них не было обычного раболепия серых плащей. Кеан въехал в ворота и погрохотал по брусчатой дорожке, ведущей прямо к башне,