Легат инквизиции - Александр Евгениевич Владыкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, здравствуй, генерал! Произнёс я на русском. Все застыли, кроме генерала с командиром. Смерека всё знала, и молчала. Генерал подмигнул, фокус почти удался, он перешёл на русский язык, без этого нелепого махания руками перед вашим лицом:
– Выходи, Марина. Теперь уже можно. Из нищи, из-за спины скульптуры девы Марии, рядом с композицией великого Микеланджело Буанаротти – Пьета, выскользнула девушка. Я её узнал, она совсем не изменилась.
– Знакомьтесь, это Марина, из проводников, она будет шестым членом команды. У «японцев» глаза начали постепенно сужаться.
– Мне Смерека успела рассказать о ваших проблемах. Мы постараемся их решить. Я хотел бы, с опозданием, поздравить вашего командира с законным браком! Мы все захлопали, поддержав поздравление генерала. Я думал, что мы сами в келье, но, в помещение кто-то вошёл, и что-то сказал на ухо Илье Борисовичу. Генерал тут же прекратил собрание, перенеся нашу встречу на три дня.
– За это время вы весь Рим оббежите. В Риме есть на что посмотреть, только прошу вас – не теряйтесь, мне тяжело было вас отыскать. У меня к вам есть серьёзный разговор, чтобы вы окончательно поняли своё предназначение.
Илья Борисович исчез, вместе со своим окружением, состоящим из таких же монахов, как он. Самар обратил внимание на перстень, надетый на руку генерала, на нём был эмпатический герб ордена инквизиции. Я тогда не обратил внимания на слова товарища. Просканировать никого здесь я не мог. Смерека смотрела на свою команду, нас было уже шестеро с появлением нового бойца. Никто из ребят, кроме меня, не помнил о проводниках. Но обиды в сторону, нам предстояло работать вместе – долго и без ошибок. Марина помогла нам с устройством в гостиницу, я рад был скорее покинуть это церковное строение, оно давило меня своей громадой, в этом соборе, как нигде ощущался груз времени, в каждом камне здания был отпечаток эпох. Командир старалась прощупать сверх способности нового члена команды, но чем дольше она разговаривала с Мариной, тем больше склонялась к её абсолютной бесполезности. У меня в команде появился товарищ, и одновременно конкурент по безделью.
– Я её спрашиваю – что ты умеешь? А она – ходить по временам, из прошлого в будущее, и наоборот. Скажи, Жила, зачем это нам нужно?
– Не горячись, Смерека. Может и пригодится? Мы многое ещё не знаем.
Я вспомнил, как познакомился с Мариной впервые, при каких обстоятельствах.
– Рано принимать решение. Мы ещё не знаем того, чего не сообщил нам генерал. Пока присматривайся к Марине, командир, может быть она ещё пригодится, согласись, что не каждому дано ходить по временам. Смерека согласилась, Марина конечно неудобный партнёр, а вдруг? Она меня тоже когда-то считала лентяем. Марина меня тоже узнала, называла «крестник», я её предупредил, что в обители, не очень любили проводников, считали их основными виновниками наших похищений. Так оно и было: статисты находили нужного человека, обладающего всеми пара нормальными способностями, проводники проводили исполнителей, а остальное было дело техники. Марина поняла, и не сильно хвалилась своими способностями. Я не знал тогда, что именно Марина избавила нас от Майкла, заключившего контракт с американской разведкой, она его не убила, просто отправила в седьмой век нашей эры и сделала так, чтобы он попал в застенки инквизиции, просто, как турист. Чтобы понял бестолочь, что стоит этот контракт. Надо отдать должное, пацан очень близко подошёл к нашей организации, он успел почти вычислить генерала, и подбирался к его убежищу в Ватикане. Марина вовремя спровадила ищейку. Ничего, с таким талантом он и в средневековье не пропадёт. Три дня в самом большом мегаполисе мира, пролетели, как пара часов. Смерека опять погнала нас к собору святого Петра.
– Курсанты! Позволите ли вы так меня вас называть? Вы знаете, я бывший военный, мне слово курсант привычнее, чем послушник. Я не называю вас войнами, воин это совсем другое – человек, готовый убивать, нести смерть. Наша же задача, любыми путями не допустить войны, разбудить здравый смысл враждующих. Наша организация представляет одну из ветвей инквизиции священной церкви. Я не скрываю, вас готовили к войне, вы сами по себе представляете самое мощное и современное оружие на этой планете. Поэтому мне важно, чтобы вы сами сделали выбор. Я вас абсолютно не принуждаю. Я хочу, чтобы членство в нашей организации было добровольным. Генерал по привычке махнул рукой, засветив перстень с гербом инквизиции.
– Я вас не тороплю, дам время подумать, чтобы принять решение. Любого несогласного мы не будем удерживать, он пройдёт процедуру коррекции памяти прямо здесь, в стенах этого здания, мы поможем ему добраться до места, откуда он прибыл в Италию, а дальше – работайте, создавайте семьи, растите детей. Я заранее приношу извинения за вмешательство в вашу личную жизнь.
Генерал скрылся за базиликой. Он не указал нам конкретное время обсуждения вопроса, просто думайте, хотя решение должен принять каждый сам. Блин! Я не мог представить себя вне команды, мы настолько уже вросли друг в друга, мы были одной семьёй. Инквизиторов и инквизицию я ненавижу, при одном только этом слове у меня перед глазами вспыхивает картина моего задержания в кирхе, обморок матери и бессилие отца. Кони, крылатая колесница. Нет, это был не самолёт, одно из изобретений гения Леонардо. Я, наверное, так, как все. Как большинство в команде. Смерека завела нас в открытое кафе, туда, где поменьше людей. Вопрос членства в инквизиции нужно было обсосать, не так всё просто, придётся выполнять чьи-то команды, использовать свой дар по назначению, а она замужем, и её мужу вряд ли понравятся её постоянные отлучки. «Японцы» тоже домоседы, Самар патриот, для него переход в инквизицию равносилен предательству. Я боялся сканировать мозг друзей, обвинят меня во вмешательстве в личную жизнь, в подтасовку решения по такому серьёзному вопросу. Быть, или не быть? To bе, or not to bе? Смерека напомнила, что мы сборная со всего мира, у нас не должно быть патриотических чувств по отношению к какой-либо стране:
– Вот ты, Жила, или ты Самар, чувствуете ли вы Россию своей родиной? Мы промолчали, нас столько лет готовили к тому, чтобы до последнего вздоха, до последней капли крови защищать Россию. Нас считали будущим России, с нами
