Скандал – не повод жениться! - Наталья Мазуркевич

– Посмотрела? – прищурился малец, пытаясь изобразить серьезность и угрозу. Я зажала себе рот, чтобы не расхохотаться ему прямо в лицо. Мимика Косички позволила бы ему стать самым дорогим комиком всего Планетарного Союза. Так щуриться, хмурить бровки, заставляя их изображать то домик, то тучки, улыбаться всем лицом и негодовать лбом, не удавалось еще ни одному моему знакомому.

– Да уж, – призналась я и легла, вперив глаза в потолок. Увы, на нем отсутствовали ответы на мои вопросы. – Что ты хотел мне высказать?

Парень сел, чтобы я могла видеть его лицо, и виновато развел руками.

– Я подготовил целую речь, но забыл ее, пока ты с кем-то болтала. И кто такой Кики? – внезапно спросил он.

– Кики – большая проблема, – вздохнула я. Чутье подсказывало, что поспать мне не удастся до конца ночи: разговор о Кики в среднем занимал четыре часа, если обсуждались только его новые пакости. – И автор тех снимков.

– Шрант, – процедил сквозь зубы Танан. Мне хватило такта, чтобы не поинтересоваться переводом: незачем смущать собеседника. – Какой же он… – Ругательства Планетарного Союза, как показали последующие минуты, Косичка знал не в пример лучше родных, или просто не желал выражаться в молчаливое и недоумевающее пространство.

– Полностью с тобой согласна, – вздохнула я, закрывая глаза. Под фон из пожеланий Танана казнь Кики представлялась особенно живописно. Для начала следовало поработать полосками для депиляции – ради такого и в деревню съездить не жалко, после выдрать черные точки, сломить собеседника накладными ногтями и ресницами…

– Кажется, ты что-то получше придумала и молчишь, – обиженно простонал Танан и подтянул к себе подушку. Еще одна вредная привычка человеческого рода?

– Это слишком жестоко. Рано тебе знать о вывертах человеческого сознания, – пафосно заявила я и показала надувшемуся парню язык. Его покрасневшие ушки заставили меня пересмотреть свое поведение.

– Не делай так, – тихо предупредил юный риентанец. – А то еще неправильно поймут… разве что брату покажи…

– Не покажу, – смутилась я, понимая, что подтекст у жеста должен быть соответствующим, если демонстрировать его полагалось… Н-да, а с чего это я должна его повторять для малознакомого существа, едва не перечеркнувшего мне всю карьеру путешественника?!

– Бука, – наградил меня прозвищем Косичка и замолчал. Вредитель! Разжиться информацией мимоходом не получилось.

– Сам такой, – хмыкнула я. – Сидит на моей кровати, использует мой трафик, чуть не связал меня полотенцем – ушки вновь покраснели, подтверждая мои догадки – еще и чем-то недоволен!

– А ты?! – задохнулся гневом юнец и принялся перечислять прегрешения: – Заманила меня в номер, связала, хотела пытать, потом, пользуясь моим состоянием, выманила информацию и ушла брата соблазнять!

– Да нужен мне твой брат, как визору штепсель, – выпалила обиженная я, поднимаясь на локтях. Вот, врунишка, пытали его, информацию выманивали – сам сдал брата, как стеклотару в древние века аборигены северных районов.

Танан подавился заготовленной фразой и медленно поинтересовался, будто боясь услышать ответ:

– А разве он тебе не нужен?

– Нет! – честно выдала я, недовольно тряхнув головой. – Как будто свет клином сошелся на твоем старшем. Да будет тебе известно, и среди людей можно найти достойного, и он будет много лучше, чем твой кумир.

– Не будет, – тихонько пробурчал малец. – А разве мой брат тебе не понравился? – неуверенно спросил он, заглядывая мне в глаза. – Он обычно всем нравится. И ты же сама пошла к нему. Даже повод выбрала хороший, он бы из благодарности потерпел тебя немного.

– Да нужно мне его терпение! – Я села и аккуратно переложила пострадавшую ногу. – Сняла бы антураж гостевого этажа и все. Оставила бы на выходе сообщение, что с тобой все в порядке, и ушла бы назад монтировать.

– Монтировать? Зачем? – удивился Танан и авторитетно заявил: – Ты не похожа на Амбертон, так что успеха точно не будет. Не трать времени, эта ниша уже занята.

Я уже не могла смеяться, а потому только слабо усмехнулась.

– Спасибо за мнение, – кивнула ему. – Скажи мне одно, чем вся эта история твоему брату грозит? Мне-то понятно, светская хроника уже точит зубы и готовит материал.

– Одеяло, – внезапно потребовал парень и протянул вперед руку.

– Замерз? – пришло на ум мне. Пульт от номера, как назло, был на столе. – Передай, пожалуйста. Будем раздобывать тебе одеяло.

– Ладно, – неохотно протянул Танан и пересек комнату, чтобы передать мне требуемое. – Значит, брат тебе не нравится? – взялся опять за старое малец.

– За ту пару минут, что мы провели вместе, я как-то не успела впечатлиться, – призналась я. – Бери свое одеяло. Спать будешь в ванной.

– Там твердо, – заметил парень и, разувшись, залез на кровать с ногами, завернувшись в трофей.

– Поиграешь с настройками, – не поддалась на провокацию я. – Лови!

Пульт скрылся в недрах одеяла, пойманный с нечеловеческой скоростью и точностью. А я уже успела позабыть, что сидевший передо мной парень вовсе не обычный подросток в переходном возрасте и жаждущий приключений на копчик и кончики ушей.

– Злая ты! – доверительно сообщил Танан.

– Анфатанар пятью уровнями выше, можешь уйти на ночь туда, – предложила я, не особенно рассчитывая на положительный ответ. Впрочем, даже его я готова была принять. Сведения сведениями, но существовала вероятность, что и Кики поделится, раз уж ему так необходима помощь.

– У него и так сейчас дел… – Танан закрыл глаза ладонью. – Да, ему лучше не мешать. Еще и Митран не вернулся с обхода. И куда он мог пропасть на человеческом судне?!

– Митран? – переспросила я, вспоминая, с какой легкостью карта открывала двери.

– Да, ты его видела. Он должен был закончить с проверкой кухни, чтобы никто из журналюг не засел, и вернуться к брату. Но почему-то не вернулся.

Я предпочла промолчать: историю исчезновения студента я объясню ребенку потом. Или ему сам Митран объяснит. А лучше – брат. Так, чтобы без лишних порочащих честь и достоинство риентанца подробностей.

– Вернется, – заверила я его и нарвалась на строгий взгляд.

– Ты знаешь, где он, – отметил Танан.

– Я его не связывала, – поспешила внести ясность. – Так что сам потом его спросишь.

– Ну ладно, – пробормотал малец. – Но если я узнаю, что ты моему брату…

Я рассмеялась. Судя по громкости и нестихаемости порывов смеха, истерика накрывала даже меня. Такими темпами я скоро уверую во всю ту чушь, что придумали себе Танан и Вивьен, и придется идти сдаваться Кики, чтобы хоть он вразумил меня после всех выпавших испытаний.

– Танан, я думала, ты уже понял, что твой брат не та причина, по которой я туда ходила. Кики этот кадр снял случайно. Все, что он придумал, пусть останется на его совести. И, пожалуйста, перестань мне угрожать непонятно чем. Мне все равно, узнает твой брат, не узнает, что я с кем-то флиртую или нет. Но если тебе полегчает, твой Митран сейчас с моей кузиной. И что она с ним делает – связывает или нет – их личное дело. Не думаю, что тебе нужно его спасать.

Как я не сбилась с мысли, оставалось загадкой. Вероятно, я так устала, что даже истерические позывы были отключены ради экономии энергии.

– Тан, ты мне веришь? – тихо спросила я, чувствуя, что начинаю засыпать.

– Верю, – признался малец. – И, наверное, ты меня потом поколотишь, но…

Дослушать я не успела, проваливаясь в темное и мягкое пространство сна.

Никогда не любила розы!

Эту простую истину я поняла, едва не задохнувшись от ударившего по обонянию запаха шипастых растений. Но больше, чем розы, я не любила шелковые простыни, которые не сочетались с моими воззрениями на постельное белье для путешествий. Шелк все же больше подходил для других занятий, и то, не факт. Если бы не растиражированный образ дев на шелке, был бы он столь популярен?

Размышляя на эту тему, я окончательно проснулась и захотела, чтобы подушки оказались не новомодными и сверхлегкими, а старыми и перьевыми. Такими, которыми можно сбить на ходу обладателя наглой физиономии и двух косичек, а после деморализовать его боевой дух путем неоднократного столкновения с выдающимися частями тела. И да, ремень – это непедагогично! А подушка… Просто и унизительно – в самый раз для вредителей.

– И? – поинтересовалась я, перетекая в сидячее положение. Нога все еще была зафиксирована, а потому активная месть временно откладывалась.

– Тебе не нравится? – удивился Танан. – Лепестков мало?

Я наудачу махнула рукой, провела по простыне и подняла охапку разбросанных, как черт на душу положит, лепестков. Да уж, такое количество мусора на кровати не вдохновило бы даже самых ярых любителей роз и иже с ними. Разве что в снежки поиграть, но тогда следовало на прикроватный столик поставить клей. В любом ином случае требовались бригады снего… простите, лепесткоуборочных дроидов.