Творения - Авва Евагрий Понтийский

30. Сребролюбцем является не тот, кто имеет деньги, но тот, кто добивается их. Ибо говорят, что эконом есть одаренный разумом кошелек.

31. Увещай стариков владычествовать над яростным началом души, а юношей — над чревом. Ибо первые ведут брань с душевными бесами, а вторые — с бесами телесными.

32. Закрывай уста злословящим в уши твои и не удивляйся, когда многие порицают тебя, ибо это искушение, исходящее от бесов. Ведь умозритель должен быть свободным от ненависти и памятозлобия, а не потворствовать бесам.

33. Исцеляющий людей с помощью Господа незаметно врачует и самого себя. Ибо лекарство, которое применяет умозритель, исцеляет ближнего лишь постольку, поскольку он может принять это лекарство, а самого умозрителя оно исцеляет обязательно.

34. Подвергай духовному толкованию не то, что пригодно для аллегоричного толкования, но только то, что соответствует предмету. Если не будешь поступать так, то проведешь большую часть своего времени на корабле Ионы, объясняя каждую деталь такелажа его. И ты станешь в результате объектом насмешек для слушателей: они, посмеиваясь, будут напоминать тебе то об одной, то о другой детали такелажа, о которых ты забудешь.

35. Увещай монахов, приходящих к тебе, вести речь о нравственности, а не о более возвышенных учениях, дабы не нашелся среди них кто–нибудь, могущий пристраститься к подобным вещам.

36. Для людей мирских и для юношей пусть будет сокрыто возвышенное учение о Страшном Суде, поскольку оно легко рождает презрение. Ибо они не ведают о мучениях разумной души, осужденной на незнание. (Раскрытие этого учения перед неподготовленными к восприятию эсхатологических тайн, опасно, ибо, познакомившись самым поверхностным образом с этими тайнами, они могут причислить себя к уже познавшим и уже спасенным, преисполниться презрения к прочим членам Церкви, а тем самым впасть в грех неведения и обречь себя на осуждение)

37. Святой Павел, смиряя свое тело, поработил его. И ты в жизни своей не пренебрегай постом и не надмевайся тем, что бесстрастием усмирил дебелое тело свое.

38. Не заботься о еде и одежде, но вспомни о левите Авенире, который приняв ковчег Господень, стал из бедного богатым и из презираемого — знаменитым.

39. Совесть умозрителя — суровый обличитель его, и ничто не может быть сокрытым от неё, ибо она ведает все тайны сердца.

40. Остерегайся думать, будто для каждой твари имеется только один логос; таковых логосов — множество и они соответствуют состоянию каждой твари. Святые Силы постигают истинные логосы вещей, но они не постигают первый Логос, который ведом одному только Христу.

41. Всякая посылка имеет в качестве предиката либо род, либо различие, либо вид, либо свойство, либо акциденцию, либо то, что состоит из них. Но недопустимо какое–либо высказывание о Святой Троице. Неизреченному должно поклоняться в молчании.

42. Искушением умозрителя является ложное мнение, складывающееся в уме относительно существующего, словно о несуществующем; либо о несуществующем, которое представляется не так, как оно есть на самом деле.

43. Грехом умозрителя является ложное ведение либо о самих вещах, либо о их созерцаниях. Оно порождается или какой–либо страстью, или отсутствием видения блага, которое обычно взыскуется.

44. Праведный Григорий нас научил, что и для самого созерцания также необходимы четыре добродетели: благоразумие и мужество, целомудрие и справедливость. Делом благоразумия, говорил он, является созерцание умных и святых Сил, независимо от их логосов, ибо эти логосы, как передано нам, обнаруживаются благодаря лишь мудрости. Делом мужества является твердость в истинах христианского вероучения, даже когда воюют против них еретики, и невхождение в область не–сущих вещей. Свойством целомудрия является приятие добрых семян от первого Земледельца и отвержение плевел, посеянных врагом. Делом же справедливости является изложение учений соответственно достоинству каждого слушателя: одни учения следует излагать туманно, другие — обозначать посредством иносказаний, а третьи — объяснять ясно для пользы людей простых.

45. Столп истины, Василий Каппадокийский, говорит: знание, происходящее от людей, укрепляется упражнением и радением внимания, а ведение, рожденное благодатью Божьей, усиливается праведностью, незлобивостью и милостью. Первое знание возможно воспринять и людям страстным, второе же доступно лишь для восприятия людей бесстрастных — тех, которые во время молитвы созерцают собственное сияние своего ума, озаряющее их.

46. Святой светоч египтян Афанасий говорит: Моисей получил повеление поставить стол на северной стороне скинии. И умозрители должны ведать, какой из бесов дует на них; и пусть они мужественно переносят всякое искушение и со рвением окормляют приходящих к ним.

47. Ангел Тмуитской Церкви Серапион сказал: ум, утоляющий жажду духовным ведением, очищается; любовь врачует воспалившиеся части яростного начала души; воздержание останавливает лукавые истечения желательного начала её.

48. Великий учитель и умозритель Дидим говорит: всегда упражняйся в размышлениях о логосах Промысла и Суда, стараясь постоянно помнить об этих предметах, ибо почти все претыкаются о них. Ты обретешь логосы Суда в различии тел и миров, а логосы Промысла — в тех способах праведного жития, которые приводят нас от порока и неведения к добродетели и ведению.

49. Целью духовного делания является очищение ума и приведение его в состояние бесстрастия; целью естественного созерцания — раскрытие истины, сокрытой во всех сущих; но отстранение ума от материальных вещей и обращение его к Первой Причине является даром богословия.

50. Всегда старайся изобразить образы, взирая на Прообраз, и не пропустить ничего из того, что содействует обретению отпавшей от истины души.

Умозрительные главы

1 (1,39). Изначала мы были семенами добродетели, а не семенами порока. Ибо не обязательно, чтобы мы, будучи способны воспринимать что–либо, обладали и силой этого. Например, мы способны не быть, но не обладаем силой небытия, поскольку силы суть качества, а небытие не является качеством.

2 (1,53). Бесы, ведущие брань с умом, называются «птицами»; приводящие в смятение яростное начало души — «зверями»; возбуждающие же желательное начало её — «скотами».

3 (1,78). Первое отречение от мира есть добровольное оставление мирских вещей ради Боговедения.

4 (1,79). Второе отречение есть отвержение порока, случающееся благодаря благодати Божьей и рвению человека.

5 (1,80). Третье отречение есть отделение от себя неведения тех духовных вещей, которые являются людям соразмерно их внутреннему состоянию.

6 (1,81). Слава и свет ума есть ведение, слава и свет жизни — бесстрастие.

7 (2,6). Душа, с помощью Божией успешно осуществляющая духовное делание и освободившаяся от тела, окажется в тех местах ведения, в которых упокоют её крылья бесстрастия.

8 (2,10). Приятны вещи, становящиеся доступными нам посредством органов чувств, но намного приятнее их созерцание. Однако поскольку чувство вследствие нашей немощи не достигает ведения, то оно кажется более предпочтительным, чем еще не обретенное ведение.

9 (2,83). Как чувства изменяются, постигая различные качества, так изменяется и ум, воспринимая многоразличные созерцания.

10 (3,59). Если всякому пороку присуще возникать из разумного, желательного или яростного начал души, и если эти силы можно использовать либо во благо, либо во зло, то ясно, что пороки рождаются в нас вследствие злоупотребления этими частями души. А если это так, то ничто из сотворенного Богом не является злом.

11 (4,31). Подобно тому, как звезда, закрываемая другой звездой, находится выше последней, так и более кроткий в будущем веке окажется выше менее кротких.

12 (4,33). Немилосердных после смерти примут немилосердные бесы, а наиболее немилосердных — бесы еще более бесчеловечные. А если дело обстоит так, то от насильственно прекращающих свою жизнь скрыто, какие бесы встретят их после кончины. Ибо говорят, что никто из тех, чья смерть произошла по воле Божьей, не предается таковым бесам.

13 (4,68). Тело сохраняет образ дома души, а чувства подобны окнам, выглядывая в которые ум зрит чувственные вещи.

14 (4,70). Не всем следует говорить: Изведи из темницы душу мою (Пс. 141,8), но только тем, которые вследствие чистоты души могут предаваться созерцанию тварных вещей и без тела.

15 (5,27). Яростное начало души, приведенное в смятение, ослепляет зрящего, а желательное начало, когда оно неразумно движется, скрывает зримые вещи.

16 (5,41). Тот, кто носит в себе запечатленный внутри него умопостигаемый мир, обуздывает всякое тленное желание. Он стыдится тех вещей, которым раньше радовался, и разум упрекает его за прежнюю нечувствительность к другим вещам.

17 (5,42). Мир, созидаемый в мысли, днем кажется трудноразличимым, поскольку чувства отвлекают ум и нас озаряет чувственный свет; но ночью можно ясно видеть его, поскольку он запечатлевается во время молитвы.