Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

— И до конца дней своих не мыть ладонь, которая коснулась подола его одежд, — подсказала Казимира, приложив кулак к груди. Валлет смотрел на неё почти с ненавистью. — Взглядом меня не убить.

— Так или иначе, — попытался продолжить Вегард, прикрывая улыбку кулаком.

— Клаудия, поддержи меня. — Валлет кивнул на карту.

— Я не совсем понимаю суть вопроса, ваша светлость, — произнесла Клаудия. Она поправила перчатки, разгладила складку на подоле плаща. Ох, Алаян, здесь асфальт почти плавится, а обскура прячет свои синие пятна в перчатках.

— Я сказал ему, что обивать пороги деревенщин, ища приюта, мы не будем. Уж лучше вон, в степи лагерь разбить.

Его перебил шакалий вой. Удачи, княже, давай как-нибудь сам.

— Светлейший, — ласково сказала Клаудия, будто обращалась к буйному ребёнку. Она обогнула авто, взяла Валлета под руку и заговорила тихим, медовым голосом. — Разбивать лагерь под открытым небом — весьма опасная затея. Не лучше ли дать этим... людям пару медяков и получить толику комфорта.

Вегард навис над ещё горячим капотом, изучая карту. Протискиваться между телохранителем и советницей Каз не хотела, так что она поставила ногу в оконную раму авто, забралась на крышу и села, поджав ноги. Солнечного света ещё хватало, чтобы рассмотреть очертания материка и островов на потёртой бумаге.

Морбос делился на четыре региона — южный Гастин, северо-западный Пакран, северо-восточную Лауки и восточную Коригру. До войны и обскурии это были страны, но теперь каждый регион расчерчивался на четыре-пять княжеств. В каждом свой князь, и над всеми ними один правитель — Сол Мелин. Верховный князь, первый и пока единственный в истории.

На острова вокруг Морбоса власть Мелина не распространялась. Зýрити на западе, Кри́йский архипелаг на севере и Хидόн на востоке не признавали ни законов Мелина, ни деления на княжества.

— Эй, светлость, — позвала Казимира. Названия гастинских городов и рек она разглядеть не могла, но отлично помнила.

Вегард поднял голову и усмехнулся — видимо, не заметил, когда Каз забралась на крышу.

— Сам глянь, тут в двух днях пути ни одного города или деревни. Не остановимся сейчас — не будет провизии и хакы́та вплоть до Ярмарки. — Казимира кивнула на карту. Путь лежал через реку и лесок. — Того, что дали в храме с вашими аппетитами хватит, до... — Каз выпрямилась, прикинула в уме. Когда она в последний раз путешествовала с кем-то и рассчитывала на ещё один рот? На четыре рта, один из которых очень прожорлив. — До завтрашнего вечера.

— Что такое хак... ыт? — переспросил Валлет у Вегарда.

— Топливо. Фюэ́л, — перевёл тот.

Взглядом Валлета можно было воспламенять.

— Вот и решили. — Вегард победно улыбнулся и развёл руками.

* * *

Горстку домиков выстроили по обе стороны от дороги, ещё десяток затесался в темноте позади. Все ухоженные, ни разбитых окон, ни дырявых оград, ни одного покосившегося сарая, ни единого человека.

Вегард вышел из машины первым, погромче хлопнул дверцей — вдруг кто появится. Дома встречали чужаков только светом из окон. Казимира остановила мотоцикл рядом с авто, руль не выпустила, слушала. Валлет потянулся к ручке двери, но Каз цыкнула и мотнула головой.

Вегард обернулся к ним:

— Я разберусь.

За день воздух нагрелся и теперь комьями застревал в горле.

— Тише, — шикнула Казимира.

Она закрыла глаза, напрягла слух, ногами почувствовала вибрацию от земли — люди, десятка два или три, топтались на одном месте, где-то неподалёку.

Вегард смотрел на неё в ожидании. Его спокойного лица Каз не видела, но слышала, как он вынул меч и переложил из левой ладони в правую и обратно. Не слишком-то сдержанно.

Каз обернулась. Шаркнули шаги.

Свет фар выхватил из темноты силуэт — мужчина в потрёпанной шляпе таращился на чужаков, морщился и прикрывал лицо, чтобы не слепнуть. Собрался крикнуть, но так и остался с раззявленным ртом. Вегард и Казимира тоже замерли. Откуда-то из темноты нарастал гул будто сотня голосов пока ещё шептала, но скоро должна была закричать.

— Где все? — спросила Казимира на гастинском и медленно слезла с мотоцикла. Мужчина смотрел только на меч в руках Вегарда.

— Нам тут таких нахер не надо! — бросил деревенщина и махнул рукой, будто кота с забора прогонял. Он зашагал к дому через дорогу, вытер влажные ладони о штаны, снял шляпу, чтобы взъерошить мокрые волосы. Рубаха тоже пропиталась потом. Каз поморщилась от запаха.

— Почему дома нараспашку? Где люди? — спросил Вегард на салданском, но деревенщина его не понял.

Казимира обернулась на новый звук. Молитва. Эти слова, интонации, лающие вскрики — Каз надеялась никогда больше их не услышать.

— Здесь зафери, — сказала она пересохшими губами. Язык не слушался, воспоминания всё ещё были свежи.

— Проваливайте! — рявкнул деревенский мужик. Он стоял на пороге дома с вилами в одной руке и незажжённым факелом в другой. — И без вас проблем до лошадиной жопы!

— Мы поможем вам, — снова на салданском сказал Вегард и повернулся к Каз. Она перевела.

— Себе помоги, — деревенщина сплюнул Вегарду под ноги, — забирай девку и сваливайте.

Рокот толпы набирал силу. Гул молитвы тоже.

[1] (гастинский) Помоги, Алаян.

8

— Слышишь, нет? — повторила Казимира громким свистящим шепотом. Будто демон мог её услышать, заметить, заинтересоваться ею. — Здесь зафери.

— Чего ты так нервничаешь? — спросил Вегард, глянув на неё через плечо.

Казимира не успела возразить, что, конечно, она не нервничает. Поэтому и кулак так сжимает, что ни разу не испугана.

Деревенский мужик поудобнее перехватил вилы и пробурчал:

— Есть уже один помощник. — И скрылся между домов.

Валлет по пояс высунулся из окна машины — слишком далеко, ему было не слышно, о чём говорят. Казимира, увлечённая молитвой, не заметила ни как Вегард шикнул на князя, ни как махнул ему, чтобы оставался в тачке. Валлет всё равно вышел, хлопнул дверцей и присоединился к ним.

— Чего тут интересного? — Он одёрнул камзол, поставил кулак на плечо Вегарда и хотел сказать что-то ещё, но его прервал детский плач. Почти вой, он заставил Казимиру зажать уши и опустить голову.

— Так, это херово, — буркнул Вегард и пошёл вслед за деревенщиной.

Валлет сплюнул, подумал секунду и тоже поплёлся в темноту.

Да вы серьёзно? Два идиота! Нет. Нет, я с вами не пойду. Не-а.

Зазудело под ногтями, плеч будто коснулись влажные ладошки, и на коже остался липкий след. Не пот. Кровь. Кровь той девчонки. Казимиру передёрнуло.

— Ты тут собираешься топтаться? — раздался голос Клаудии.

Каз раздумывала меньше секунды — лакх, уж лучше зафери, чем карга.

Идиотов Казимира нагнала быстро, шла на звук грузных шагов князя. Толпу местных жителей они нашли в поле, люди стояли плотным кольцом, а перед ними — костёр и плачущая девочка. Плачущая не так, словно её наказали за провинность, не так, будто она потерялась в лесу. Плачущая, будто её связали по рукам и ногам, стегали ремнями и всем селом глядели.

Казимира споткнулась, когда рёв, рвущий детское горло, перерос в проклятия. Молитва запнулась.

Не пуская дальше Вегард поднял перед Валлетом руку. Каз замерла позади них, смотрела, как тени от костра искажали лица деревенских жителей, сжимала кулак, пока ладонь не онемела от впившихся в кожу ногтей. Нет, она не развернётся и не сбежит.

— Жди здесь. — Вегард склонил голову в сторону Валлета, а Каз вздрогнула, на секунду решив, что он прочитал её мысли. — Может напасть.

Княже хмурился, не сходил с места. Замер даже воздух — ни ветерка.

— Каз, присмотри за ним, — бросил Вегард и шагнул к костру.

Казимира вслушалась в проклятия и только теперь поняла, что рычал их уже не детский голос. Она прикрыла глаза, зажмурилась всего на секунду, но будто снова оказалась в том сарае.