Повелитель баталий - Сергей Самаров

У меня не было не только боевого, но даже и учебного опыта в таких условиях. Я понадеялся на то, что меня разбудят более опытные спутники, уснул сразу, но очнулся сам, без посторонней помощи. Подсознание контролировало ситуацию, чувствовало опасность нахождения на территории чужого государства, тем более с оружием в руках.

Я открыл глаза и понял, что проснулся оттого, что встал старший лейтенант Станиславский. Не знаю, может быть, он включал будильник в мобильнике или на часах заводил. Не исключаю, что у него в голове без перебоев работал какой-то хитрый механизм. Так или иначе, но проснулся он раньше отведенного времени. Услышав нашу возню, очнулся и молча сел младший сержант Чубо.

– Пора? – тихо спросил я.

– Ты имеешь право поспать еще полторы минуты.

Я молча встал и, по примеру старшего лейтенанта, начал разминать тело, уставшее, да так полностью и не отдохнувшее. По большому счету на занятиях мы ходили и бегали быстрее и дольше, случалось, что часть дистанции преодолевали в противогазах. Там мы тоже, конечно, уставали, причем даже сильнее, чем сейчас, но быстро восстанавливались.

Я по себе знал, что приду в норму, как только мы снова двинемся в путь и войдем в ритм передвижения. Тогда исчезнет усталость в мышцах, пропадет противная вялость, ноги быстро перестанут быть ватными.

Место для отдыха старший лейтенант выбрал среди черных скал, на одной из которых, не самой высокой, росла чуть наклоненная ель. Именно на эту скалу и взобрался командир взвода перед тем, как нам отправиться в путь. Он даже на ель пытался залезть, но ее лапы росли так густо, что сделать это было сложно.

Я мог бы показать старшему лейтенанту, как следует взбираться на ель. Для этого нужен топорик, хотя в крайнем случае можно обойтись и малой саперной лопаткой, используя ее в качестве рубящего инструмента. Взбираться на ель нас учили на краткосрочных курсах снайперов. Следует снизу вверх срубать отдельные ветки, создавая себе винтовую лестницу, и постепенно подниматься все выше и выше. Передвигаться необходимо на четвереньках, извиваясь между колючими лапами.

Скорее всего, командир взвода и без моей подсказки знал, как надо оборудовать на елке снайперскую точку, и я промолчал. Тем более что сам Станиславский уже спускался со скалы, показывая ловкость обезьяны.

Он даже не коснулся ногами земли, а уже подал команду:

– Время не терять! Собираемся. Нам еще до дороги далеко.

– До какой дороги? – не понял Чубо.

Обычно он, по характеру малоразговорчивый, редко задает вопросы. А сейчас просто, видимо, с языка сорвалось, потому что ни о какой дороге раньше разговора не было.

– До промежуточного пункта. Волконогов, давай свою могучую технику!

На время отдыха я вывел планшетник из спящего режима и выключил его. Поэтому мне пришлось подождать, пока загрузится сам компьютер, а потом и программа «Оператор».

– Введи координаты! – приказал старший лейтенант, когда увидел, что программа загружена, назвал по памяти широту и долготу.

Я молча выполнил его распоряжение.

– Проложи маршрут отсюда до точки координат.

Так же молча я дал компьютеру задание. В углу экрана загорелось окошко, в котором появились данные о маршруте.

Станиславский поглядел на монитор, удивился и заявил:

– Не так и далеко, оказывается! Я-то думал, что шагать нам придется вдвое больше, делать солидный обход. Все. Выходим. Планшетник в спящий режим!

Нам собраться в дорогу быстрее, чем нищему перепоясаться. В движение мы включились сразу. Не знаю, как чувствовал себя младший сержант Володя Чубо, но я после первых пяти десятков метров уже забыл про то, что час назад был усталым и вялым. Ноги передвигались сами собой, мне не требовалось себя подгонять. Темп, взятый нашим командиром взвода, был не таким уж и высоким в сравнении с тем, который мы выдерживали раньше.

Сам Станиславский, как мне всегда казалось, вообще был выкован из железа. Сухощавый и жесткий, костистый, по характеру неуступчивый, он никогда не позволил бы себе при солдатах показать слабость или усталость. Но и тренированность его была, наверное, выше, чем у профессиональных спортсменов.

Те усиленно тренируются только в период подготовки к соревнованиям и всегда заранее знают, когда и где им предстоит выступать. Офицер же спецназа вынужден постоянно держать себя в форме, потому что он не в курсе, когда его боеготовность будет востребована. Старший лейтенант Станиславский шел так, словно никогда ничего не слышал о таком понятии, как усталость. Нам, его спутникам, невольно хотелось выглядеть и идти точно так же. Мы старались!..

Мы вышли к дороге, когда в этой местности только что закончился дождь. До нас, идущих с северо-востока, облака не добрались, а там, где мы оказались, небо было все еще затянуто ими. Хотя тучи уже вовсю рвались ветром и не обещали нам никакой угрозы.

– Я слышал, после дождей в горах речки из берегов выходят, – на ходу заметил младший сержант Чубо. – Тогда их пешим ходом не пересечь.

– Для этого необходимо, чтобы несколько дней не прекращался сильный ливень, – ответил старший лейтенант Станиславский. – А прогноз погоды нам ничего подобного не обещает. Я, конечно, понимаю, что доверять ему сложно. Но еще труднее было бы с ним соглашаться, если бы он утверждал, что дожди неизбежны.

Интересная логика старшего лейтенанта мне лично нравилась. Наверное, потому, что я не имел желания угодить под основательный ливень. Я и без того ночью штаны до колен промочил, потом просто замерз бы, если бы не грелся быстрым ходом. Штаны, правда, к утру уже высохли полностью. А сейчас обстановка не позволяла мне долго размышлять над такими тонкостями, как промокшая одежда и вполне возможная простуда.

– Пришли, кажется, – сказал Станиславский. – Волконогов, планшет!

Я вытащил его и определил собственное местонахождение. Координаты совпадали полностью. Меня, новичка в подобных операциях, только радовали такие мелочи, как безошибочный выход в конкретную точку. Особенно если мы при этом остались незамеченными противником.

– Пришли, – согласился я, улыбаясь дурак дураком.

– Чему радуешься? – спросил командир взвода.

– Тому, что пришли правильно, товарищ старший лейтенант.

– Если бы мы пришли неправильно, то нам нечего было бы делать в спецназе ГРУ, – назидательно произнес наш командир. – Но ты прав. Даже маленьким удачам радоваться всегда надо. Это психику сохраняет, соглашусь.

Станиславский снял рюкзак, вытащил из него бинокль в футляре и повесил себе на шею. Видимо, он начал готовиться к чему-то такому, чем нам вскоре предстояло заняться.

– Волкогонов, сделай сильное увеличение вот этого участка дороги! – Командир взвода показал пальцем не на монитор, а на реальную местность. – Все в 3D-модели. Пятьдесят метров в одну, столько же в другую сторону. Чтобы я мог место как следует рассмотреть. Территорию, на которой предстоит работать, всегда следует знать так, чтобы с закрытыми глазами все в точности можно было представить.

Нашему старшему лейтенанту были свойственны менторские нотки школьного учителя. А как от них избавишься, если солдат приходится натаскивать из года в год?! Такой тон впитывается в кровь. Но мы на командира взвода не обижались. Делать это вообще просто вредно, невзирая на то, прав он или не прав.

Я выполнил приказ. Станиславский около трех минут смотрел на монитор. Он вернул мне планшетник и задумался. Видимо, наш командир заново прокручивал в голове то, что увидел на экране компьютера. Наконец старший лейтенант принял решение. Он жестом приказал нам следовать за собой и спустился к самой дороге.

Мы не прятались, шли в полный рост. Движения на дороге практически никакого не было. Населенных пунктов поблизости макет-карта в компьютере не показывала. Значит, и увидеть нас было некому.

Звук двигателя любого автомобиля здесь был бы слышен издалека. В горах, на такой высоте, где кислородное голодание иногда чувствуют даже люди, автомобильные двигатели всегда работают тяжело. Их надрывное дыхание разносится по ущельям и долинам. Это я знал по теории боевых действий в горах.

Мне пока еще не доводилось этим заниматься, как и вообще воевать, даже не в горах. Только на занятиях, при прохождении так называемой тропы разведчика я чувствовал себя почти в боевой обстановке. У нас принято время от времени постреливать над головами солдат, занимающихся боевой подготовкой. Не знаю уж, какие именно патроны там используются, может, и холостые, тем не менее это всегда неприятно.

Но сейчас в нас никто не стрелял и делать этого не намеревался. Мы шли в трех шагах позади старшего лейтенанта до тех пор, пока он не остановился. Он замер перед совсем невысокими, ниже человеческого роста скалами, треснувшими по бокам, плоскими по верху.

Осмотревшись, старший лейтенант сбросил на землю свой рюкзак и приказал нам делать то же самое, что и он. За неимением в этих горах силовых тренажеров, наш командир взялся таскать тяжелые камни и громоздить их на одну из скал. Мы начали помогать ему, старались не отставать, а заодно и подкачать руки.