Гламурная жизнь - Анна Грайфендер

Лилли заметила, что она довольно быстро съехала на покупательскую колею, а ведь собиралась общаться с Марией педагогически достойно.

Не хватало только посадить Марию перед монитором, ведь теперь дети наверняка рыскают по Интернету и встречаются в детских чатах под именами Пиппи-564 и Пумук-1471.

Лилли гордо вышагивала по городу, держа Марию за руку. Все принимали ее за мать девочки. Лилли так хотелось купить для Марии новое платьице от Лоры Эшли.

Как только девочка выбрала себе талисман, негнущегося жирафа, Лилли потащила ее к ближайшему фотоавтомату: «Мария, теперь мы сделаем несколько фотографий на память о нашем с тобой дне. Ты сможешь взять их себе, покажешь Томасу из вашего хора, когда он снова выздоровеет».

Мария пришла в восторг.

Пулей взлетела на колени к Лилли и профессионально рассмеялась прямо в камеру. К сожалению, она слишком ерзала, вот оно и произошло.

Она упала и, ударившись о желобок для монет, разбила лоб она закричала во все свое тренированное горло.

У Лилли по спине пробежали мурашки.

А что, если у ребенка серьезная травма, ее мать подаст в суд и теперь Лилли вышвырнут с канала за то, что недоглядела за ребенком? «Марихен, — сказала она, — успокойся, пойдем, наверняка ничего страшного, просто нужно зашить».

При слове «зашить» Мария просто взвыла. Лилли до сих пор бледнела как мел при одном только воспоминании.

С девочкой на руках она понеслась к ближайшему врачу.

Все это время она корила себя на чем свет стоит: ты эгоистичная, самовлюбленная корова. Что, если у ребенка навсегда останется шрам? О собственных детях можешь даже не заикаться, сначала сама повзрослей!

В клинике к ней навстречу вышла медсестра выглядевшая совсем по-домашнему. Прежде всего, она попросила Лилли успокоиться.

Лилли как могла, отвлекала Марию до тех пор, пока не освободился врач.

Доктор Себастьян Зоммерфельд оказался не только компетентным педиатром, но и очень привлекательным мужчиной.

К счастью, накладывать швы не понадобилось. Для лечения жирафа и Марии оказалось вполне достаточно пластыря.

Себастьян Зоммерфельд повернулся к Лилли:

«Вы мама Марии?»

Лилли объяснила, кто она такая, сообщив, что у Марии через час выступление.

Повеселевшая девочка все время лепетала что-то свое. Рассказала про диск с рождественскими песнями и заставила не только Лилли, но и доктора исполнить сначала. «Тихая ночь…», а потом и «Расцвела роза». На фразе «Приходят детки» Алоллон в белом халате сошел с дистанции.

Казалось, что Мария влюбилась в доктора, ей совсем не хотелось расставаться со своим спасителем. Она настаивала, чтобы он сопровождал ее на выступление, что весьма устраивало Лилли. Совершенно случайно рабочий день доктора Зоммерфельда уже подошел к концу, так что Мария добилась своего.

Она профессионально, хотя и с пластырем, выступила перед публикой и все время взглядом косила на доктора Зоммерфельда. Лилли тоже периодически поглядывала на симпатичного врача.

Теперь, когда прошел шок и все закончилось гораздо лучше, чем ожидалось, она была в состоянии оценить его по достоинству.

Отпад!

Высокий, спортивный, ясноглазый, очаровательный донельзя.

— Знаешь, Пия, в тот момент я думала, что у меня никаких шансов. Я же так глупо себя вела. Проклятие! Но потом он спросил, где я живу. Сначала я подумала, что он как врач обязан проявить обо мне заботу, потому что я произвожу впечатление полной идиотки. Но он предложил отвезти меня домой. Мы непринужденно болтали. Я рассказала ему про канал, он — про свою работу и про то, как он любит детей. Я решила, что будет вполне нормально пригласить его к себе, а так как у меня в желудке уже скопилось достаточное количество вина, я рассказала ему о своем личном интересе к проекту «Мать и дитя», замечательное окончание которого он наблюдал собственными глазами. Знаешь, он только ухмылялся, утверждая, что бывают более тяжелые случаи и, пока я не начала болтаться вокруг больниц с целью похищения младенцев, все в порядке. А потом он тихонько сказал, что мои мысли не могут крутиться исключительно вокруг этого проекта, а я — не забывай, что в тот момент я была страшно возбуждена, — ответила; «Точно, собственно говоря, мне хочется, чтобы меня снова поцеловали, и для разнообразия — не самовлюбленный деятель шоу-бизнеса, находящийся под кайфом, а тот, кто испытывает ко мне чувства». Сначала мне казалось, что все кончено, но он внимательно на меня посмотрел и на самом деле поцеловал!

От воспоминаний Лилли окончательно вышла из берегов.

Я не сразу поверила, а еще говорят, что в нашей галактике нет юмора. Столкнуть Лилли именно с педиатром! Это же здорово!

— А потом? — Мне срочно требовались подробности.

— Он остался на ночь, и это было прекрасно. Утром меня разбудили проклятия, доносившиеся из ванной, Себастьян влетел в спальню красный как рак и завопил: «Лилли, бога ради, на кой‚ черт ты ставишь соль на унитаз. Я наткнулся на пачку и все рассыпал».

Можешь себе представить?! Мою соль, поставленную там по фэншую. — Она захихикала. — Я быстренько спрятала трехлапую лягушку. А теперь самое невероятное. Он сказал: «Лилли, мне пора на работу. Но мне бы очень хотелось увидеться с тобой сегодня вечером. У тебя найдется для меня время?»

Я потеряла дар речи.

Никаких: «Я тебе позвоню» или «Ты же понимаешь, что это была всего одна ночь». Или самый популярный вариант: «Я забыл тебе сказать, что у меня уже есть девушка. Мы три года вместе, и очень счастливы».

Этот Себастьян не играл ни в какие игры и, видимо, не слышал про правило «не звонить в течение трех дней», он нисколько не презирал Лилли за то, что она в первый же вечер сдалась на милость победителя. Он не был женат, не жил с мамой, да и гомиком явно не являлся.

Лилли никак не могла поверить в свое счастье.

Кошачья паранойя неожиданно отошла на очень дальний план, сменившись на видение тосканских виноградников с маленькими, веселыми, перемазанными с ног до головы детишками.

Оставалось только принимать все таким как есть, то есть чудесным.

Лилли встала, вцепилась в мою руку, и мы сделали единственное, что могли в тот момент сделать, — купили шампанское и поехали к Катарине. По дороге я позвонила в издательство Вере. Она все поняла и обещала что-нибудь придумать. Гинеколог или что-нибудь в этом роде, в таких случаях никто не вникает в подробности.

В это время у Штейнбеков не спали только слуги.

Катарина (профессия: дочь и наследница) могла себе позволить вести жизнь Мариии-Антуанетты. Чтобы не скучать, она управляла маленькой, но стильной галереей, потому что разбиралась в искусстве, и, несмотря на нерегулярные часы работы, ее детище пользовалось популярностью.