Пейзанизм - В. Бирюк

   Этими прекрасными поэтическими образами, в сопровождении милой лирической мелодии, русский национальный менталитет формулирует своё, глубоко народное, отношение к специфической особенности хуторского образа землепользования, выражающейся в полном и быстром самопроизвольном восстановлении естественной окружающей экологической среды при всеобъемлющем и окончательном истреблении населения всех возрастов, полов, национальных и религиозных принадлежностей упомянутого землевладения. И меня, любимого, в числе прочих. Полный "пи" маячит в натуральную величину.

   Что радует -- не у одного меня голова пухнет. Вон Ольбег бежит:

  -- Иване, пойдём скорее, деда кличет.

  -- Пойдём. Ты деду уже все рассказал?

  -- Ну... А чего, это тайна была?

   Насчёт "не болтать" я ему крепко вдалбливал. Но против деда малыш слаб. Да и хорошо что рассказал -- время терять не придётся.

  -- А ещё кто там?

  -- Яков, Доман. Дед еще Паука велел позвать.

   Интересный персонаж. Первые годы "пауки" жили очень скученно. Все боялись, что им подать большую посчитают. "С дыма". Потом им установили норму ежегодного платежа в княжескую казну. Очень даже мягкую. Да еще и форму определили в 10 штук их же собственного полотна. Ну тут они и развернулись. Все быстренько построились, отделились. Пашню начали резко распахивать. Сейчас в веси уже четыре десятка домов. А вот пока жили скученно - этот парень и погорел. Отец его овдовел и взял в жены молодую девчонку. Моложе сына даже. Когда "пауки" так удачно осели, к ним много из малых да погорелых селений просилось. Они принимали, особенно девок молодых. Их и выучить "паучьему" делу можно, и в жены взять. Вот такая сиротинка и попала в жены к отцу этого нашего Паука. Я даже имени парня не знаю -- только так и зовут. Парень молодой, мачеха еще моложе. Сошлись. Молодые тела и такие же души. Без мозгов.

   "Любви все возрасты покорны   Но юным, молодым годам   Её порывы благотворны   Как воды вешние -- полям".

   Эх, Александр Сергеевич... Ваши бы слова да богу в уши. А вот народная мудрость гласит, что спешка - это необходимое свойство организма при общении с чужой женой. Хоть бы и молодой.

   Любовнички попались на горячем. Под "порыв" отца и мужа. Отнюдь -- не "благотворный". Старший "паук" пытался сынка убить -- старики не дали. Выгнали из селения. "Изверг" - извергнутый из рода. Покойник уходящий вдаль. Отец его потом свою молодую жену бил нещадно несколько лет подряд каждое воскресенье. В память о сыне.

   Парень бы пропал, сгинул бы. Но попал в холопы. Аким как раз в то время свой хутор ставил. Ему люди нужны были. Знающие здешние места -- особенно. Паук и самопродался. Есть на Руси такой обычай.

   "Коль глава растёт из попы   Не пойтить ли мне в холопы?"

   Получил в уплату молодую жену. Ту самую Светану. Её из города прежняя хозяйка в прислужницах привезла. Вышла замуж за холопа -- сама холопкой стала. Не хотела? А кто спрашивать будет? Любаву мою родили. Потом, когда избы внутри тына поставили -- получил Паук и избу, и корову, и прочее. Другие люди у Акима -- или из Смоленска, или здесь уже к нему пришли. Но из Паучьей веси -- Паук один.

   Прежде чем заявиться на военный совет к родному батюшке, заглянул к своим. Николай - то волосы на затылке чешет, то металлическим стержнем по бересте нарезает. На бересте чернилами не пишут. Берут заточенный стержень, металлический или костяной, -- писало, и процарапывают буквы. В одну строку. Снова, задери их бабай на букву ё, без разделения на слова. С этим самым "юс большой йотированный". Читать в привычной мне по прежней жизни манере скорочтения... Было бы из чего -- застрелился бы.

   Ноготок грушу мордует. Я ему во дворе сообразил боксёрскую грушу. Из кожаного мешка с песком. Боксёр из меня... как умирающий лебедь из новорождённого цыплёнка. Хук от свинга отличить могу. И все. Но туземцы драться вообще не умеют. Русская кулачная забава -- это либо оплеуха, либо что-то "под микитки". Вообщем-то, понятно почему. Вы пробовали боксом заниматься, когда ваш противник в тулупе до полу? Основной приём -- снос по корпусу. А профессионалы не дерутся, а режутся. Саблями, мечами, ножами... Совсем другая техника.

   Знаете какое лучшее средство от всякого карате? - Овчина. Выделанная, плохо выделанная -- не важно. Одеваешь противника в тулуп армейской караульный и молоти. Если повезёт -- собьёшь с ног. Пробить хоть рукой, хоть ногой... Это тебе не кирпичи головой ломать. Кирпич амортизационных свойств не имеет. И такая одежда на людях -- значительную часть года. А на самом бойце -- рубаха по колено. Армяк -- еще ниже. Это отнюдь не борцовка и не кимоно. Проводишь удар пяткой в переносицу? - Ну и выпрыгивай во всем этом.

   Когда-то давно персидский царь Кир разгромил широко известного размером своего капитала лидийского царя Креза. Кир был первым из персидских царей, человеком очень оригинальным. Поэтому Креза не придавил как-нибудь... в показательно-извращённой форме. А сделал своим советником. Видимо, по финансовым вопросам. Через некоторое время лидийцы, оставшиеся без царя в стране и, очевидно, без того же, но и в голове, подняли против персов восстание. Естественно, оно было подавлено. По обычаю предполагалось полное истребление всего народонаселения с продажей в рабство случайно выживших. Но Кир был гуманистом. Кажется, вообще первым в мировой истории. Особенно после ассирийцев с их манерой строить оборонительные сооружения слоями: слой живых, но связанных пленных, метровый слой глины. И так далее.

   Вообщем, позвал гуманист персидский Креза и поинтересовался:

  -- А чтобы нам тут напоследок сделать с твоими бывшими и моими нынешними подданными?

   Крез, хоть и финансист, тоже был гуманистом - пожалел своих бывших. И посоветовал в приказном порядке сменить стиль общенародного обмундирования. Лидийцам было указано носить длинные свободные одежды. Через несколько лет только седые ветераны могли вспомнить о славной лидийской коннице. Народ весь стал мирными земледельцами и жил долго и счастливо.

   А тут и без Кира Великого и Креза Богатого -- все длиннополое. Национальное миролюбие как неизбежное следствие фасона носимого.

   Про удар ноги, обутой в лапти... Да еще в онучах... Заматываешь ступни полотенцем, одеваешь сверху корзинку из лыка. Хоть липового, хоть берёзового. Именно из лыка -- соломенная корзинка... несколько другой эффект даёт. Становишься в стойку киба-дачи. Ни в какую другую в такой обуви встать невозможно. И проводишь какую-нибудь йока-гири. Ну и как? На ногах остался? - Чёрный пояс на брюхо и медальку на грудь.